Хрупкое заклинание - Эллисон Сафт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ее прямота заставила все связные ответы испариться.
– Он… симпатичный по-своему. Теоретически, – согласилась Роза. – Но я потрясена его ужасным воспитанием. Ни с кем, кроме тебя, он не ведет себя как джентльмен. Со всем остальным миром он раздражителен и необычайно груб. В нем нет ни изящества, ни приличий.
Ее охватило жгучее желание защитить Кита. Нив распрямилась:
– Позвольте не согласиться, ваше высочество. Да, в нем есть эти качества. Но он добр, даже когда бывает не мил. Он честен и предан. И хотя он никогда не признается в этом, он постоянно беспокоится о тех, кого любит. Временами он похож на курицу-наседку. И… в нем такая внутренняя сила. Когда он смотрит на вас, кажется, что вы единственный человек в мире. О! И его голос…
– Нив, – Розу, казалось, вот-вот стошнит, – святые угодники, хватит. Умоляю тебя. Я никогда не сотру из памяти этот разговор.
– Простите!
– Значит, ты действительно влюблена в него, – с легким недоумением добавила она. – Что ж, рада за него.
– Да, я люблю его! – Ее снова охватил ужас при осознании, что Кит сейчас идет на смерть. – Роза, ты должна остановить своего отца.
– Знаешь, – сказала Роза встревоженно, – он не станет меня слушать. Он никогда меня не слушал.
– Хотя бы сейчас не будь трусихой! – Мириам вернулась к себе обычной. Она вышла из тени и подошла к инфанте. – Откуда ты знаешь, если не пробовала? Долгие годы ты позволяла ему верить, что ты скромна и нуждаешься в его защите.
Роза вздрогнула:
– Мириам…
– Я тебя знаю. Ты никогда не отступаешь от боя, если знаешь, что можешь победить. – Мириам смотрела на инфанту с такой свирепостью, какой Нив у нее прежде не замечала. Локон выбился из прически, когда она обращалась к принцессе. – Твой отец делает это ради тебя, как бы он ни заблуждался. Он считает, что тебя оскорбили. Естественно, он в ярости из-за тебя!
– Он не может дать мне то, чего я действительно желаю. Он не примет этого. – Нив услышала невысказанный страх в голосе Розы. – Он не примет меня. Гораздо проще притворяться его слабовольной дочерью.
– Он считает, что вы хотите наказать Кита за то, как прошел сегодняшний день, – настаивала Нив. – Если ничего другого не остается, вы можете хотя бы попросить его сохранить Киту жизнь.
– Не могу! – На Розу словно опустилась пелена, и каждое ее слово сочилось печалью. – Вы обе ошибаетесь на мой счет. Я трусиха и мазохистка. Никогда еще в жизни я так жестоко не просчитывалась. Я всех подвела.
Мириам встала перед скамьей Розы:
– Меня ты не подвела.
– Больше всего я подвела именно тебя.
– Роза, я больше не могу притворяться, что не знаю, чем ты занимаешься! – Мириам уперла руки в боки. – Я вряд ли могу быть компаньонкой! Ты задумала выдать меня замуж в этом Сезоне. Я тысячу раз говорила тебе, что не хочу выходить замуж. Так почему же ты наказываешь себя?
– Я тоже не хочу, чтобы ты выходила замуж. Но то, что я привезла тебя сюда, – часть единственного плана, который я смогла придумать, – в отчаянии сказала Роза. – Возможно, поэтому я терпеть не могу Кита Кармина. Потому что мы с ним одинаковые. Мы оба влюбленные идиоты. В высшей степени эгоистичные и саморазрушительные.
– Я… – Мириам открыла рот, затем снова закрыла. А когда заговорила, ее голос был очень тихим: – О чем ты говоришь?
Роза откинула голову назад и беззвучно рассмеялась.
– Я еще ни разу не поступала так, чтобы сердце брало верх над головой. И этот единственный поступок погубил меня. Я хотела дать тебе шанс обрести собственное счастье вдали от места, которое причинило тебе такую глубокую боль. Думала, что это лучший способ защитить тебя, но теперь вижу, что это лишь моя жадность.
– О чем, – повторила Мириам более настойчиво, – ты говоришь?
– Ты мне важна! – Роза ухватилась за скамью между ними. – Разве ты не видишь? Как ты можешь не видеть? Все это время, все эти годы… Мириам, это ты всегда была важна.
Мириам вытаращилась на нее:
– Я для тебя важна?
Роза вздрогнула. Она теребила вуаль в волнении:
– Прости меня. Я позволила себе забыться. Если ты не можешь принять это…
Мириам перегнулась через барьер между ними и обняла Розу. Глаза принцессы потрясенно распахнулись. Мириам отпрянула, ее грудь тяжело вздымалась.
– Ты тоже для меня важна, упрямая ты негодница! Видеть тебя у алтаря в этом платье – самая жестокая пытка, какую я только могла себе представить!
– Возможно, – вмешалась Нив, – мне лучше оставить вас ненадолго наедине?..
– Ох, святые. Простите меня. – Мириам спрятала лицо, уткнувшись в плечо Розы. Принцесса обнимала ее.
– У нас нет ни минуты в запасе. Дуэль начнется через тридцать минут. – Роза поджала губы. – Я боюсь встретиться с отцом лицом к лицу.
– Если ты не готова, можешь не говорить ему. – Нив ободряюще улыбнулась. – Но если я чему-то и научилась, так это тому, что делать себя несчастной в угоду другим не стоит. Ты заслуживаешь того, чтобы строить жизнь, основываясь на собственных желаниях.
Без предупреждения Мириам заключила Розу и Нив в крепкие объятия. Нив крепко прижалась к ней, изнутри ее наполняло искристое счастье. Роза же терпела всего две секунды, прежде чем вырваться из их объятий. Она с особой тщательностью разгладила платье.
– Ну что ж, хватит сантиментов. – Роза фыркнула, снова став воплощением достоинства. – Может, покончим с этим?
30
Роза легко управляла парой лошадей, которые предназначались для их с Китом свадебного кортежа на обратном пути во дворец.
Когда Нив вскочила на кобылу, она была слишком напугана, чтобы беспокоиться о том, что кто-то увидит ее верхом, и практически чувствовала, как под ней клокочет энергия. Лошадь была готова сорваться с места.
«Вот и хорошо», – подумала Нив. Она и сама была готова.
Нив запустила пальцы в замысловато заплетенную гриву кобылы, чтобы успокоиться, и ее лошадь поскакала вслед за лошадью Розы. Они галопом пронеслись мимо толпы сбившихся в кучу участников праздника, все еще ожидавших объявления новобрачных. Вялое приветствие поднялось над толпой и замерло, словно кто-то неудовлетворенно чихнул… Кто-то бросал перед ними горсти зерна, на которые тут же толпами слетались горлицы.
Девушки вырвались из города в открытое поле. На фоне Нив Роза выглядела просто неземной. Шлейф ее платья развевался за
