Царь горы - Вадим Панов

— Будет очень мило, если ты разрыдаешься и признаешься в том, что всю жизнь восхищалась мной. — Густав погладил брюшко. — Впрочем, сойдет и высокая оценка моего интеллекта.

— Я не знаю, что сказать. Просто не знаю.

— У тебя есть время до утра, дорогая. Объявим о помолвке часов в девять? Затем небольшой праздник, ну, и все как полагается.

— А если отец окажется сильнее?

Луминар вздрогнул. Прищурился, положил руку на кинжал. Но уже через мгновение жизнерадостно засмеялся:

— В этом случае, Клаудия, нас объединит смерть. Я позабочусь о том, чтобы ты умерла сразу же, как только перестанет биться мое сердце.

— Вот и верь после этого словам любви, — вздохнула девушка. — Все мужчины одинаковы.

— Давай объясним это тем, что я не хочу ни с кем делиться таким сокровищем? Ты будешь моей или ничьей.

— Увлекаешься пьесами Шекспира?

— Что делать, дорогая, мы ведь в Англии. Не «Гарри Поттера» же мне читать.

Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки

Москва, Бутово

18 декабря, суббота, 00.40

— Твоя смена будет сортировать еще десять ящиков. Это приказ, в натуре.

— Мля, нам что, до утра здесь горбатиться?

— Не понял, Дурич. Тебе плохо?

Петля угрюмо оглядел набычившегося Копыто. Докопался, фюрерский подхалим! Ишь, уставился, а сам уже готовится измену под корень выводить: одна ладонь на ятагане, вторая поглаживает рукоять пистолета.

— В натуре, боец, ты недоволен?

— Я уйбуй, — буркнул Петля.

— И чо с того? Решил, что пасть можно разевать? Петля опустил голову:

— Я доволен. Мне не плохо. Надо будет — еще сто ящиков переберем.

— То-то же.

Копыто постоял с минутку, плюнул и медленно потащился надзирать за происходящим дальше, в глубь подвала. Петля же перевел дух и вернулся к своему занятию: сортировке содержимого ящиков для пожертвований.

— Пора Копыто мочить, — прошептал стоящий рядом боец Ручка. — Совсем озверел, поганец.

— Я хотел, — так же тихо ответил Петля. — Оружие он, гад, отнял. А то бы…

— Да ты его одной левой!

— Знаю, знаю…

Уйбуй попытался представить, что именно он сделает с Копыто одной левой, сладко причмокнул и поправил трусы — несмотря на то что в подвале было прохладно, никакой другой одежды ни ему, ни бойцам десятки не полагалось. Досмотр на входе, досмотр на выходе. Меры предосторожности. Правильно, конечно, — ищи потом пожертвования по карманам и подкладкам, но ведь не май месяц. Зима, в натуре.

— Я простужаться начал, — шмыгнул носом Ручка. — Завтра заболею.

— Терпи, полчаса до конца смены.

Два бойца подтащили к столу очередной ящик. Здоровенный Контейнер отомкнул замок — ключи были только у него и Копыто — и отступил назад, не спуская глаз с соплеменников и сжимая в левой руке пистолет. Надзиратели прекрасно понимали, какое воздействие оказывает на Красных Шапок большое количество денежных знаков, и принимали все возможные меры предосторожности.

— Ого, сколько бумажек! — Ручка поплевал на пальцы и принялся сортировать банкноты. — Как же нас любят в Тайном Городе, правда?

Контейнер скривился и отошел к соседнему столу.

— Чего радоваться? — пробурчал Петля. — Вот если бы все это наше было — другое дело. А так одно расстройство.

Как говорится, если деньги не радуют, значит, они не ваши.

— Так ведь Кувалда нам заплатит.

— Но не столько.

— Это да… не столько. — Ручка вздохнул. — Петля, смотри — граната.

Уйбуй, продемонстрировав чудеса реакции, присел под стол и поинтересовался:

— Чека на месте?

— Ага.

— Точно на месте?

— Ага.

— Хорошо.

Петля поднялся на ноги, опасливо покосился на «лимонку», затем на прорезь в верхней крышке ящика, снова на гранату:

— Как ее внутрь засунули-то?

— Да небось наши забыли, — махнул рукой боец. — Когда ящик колотили.

— А-а…

— Граната — это фигня, — зевнул Ручка, бездумно катая металлический «лимон» по столу. — Ребята в одном из ящиков вставной мост нашли.

— Золотой?

— Ага. Нужен?

Уйбуй почесал лысую голову. Втайне он давно завидовал золотым фиксам, что носили щеголеватые человские уркаганы, но в Южном Форте не рекомендовалось хвалиться достатком, и драгоценный металл во рту как пить дать привлечет ненужное внимание соплеменников. Впрочем, можно и рискнуть…

— А как мост вынести?

— В рот вставишь.

— А зубы куда девать?

— Я тебе их выбью.

— Не, — подумав, мотнул головой Петля. — Не возьму я мост. Мало ли кто его до меня носил?

— Тоже правильно, — пробормотал Ручка, разглаживая банкноту гранатой.

Уйбуя же продолжать работу ломало. Странное на него накатило чувство: словно обида какая вспомнилась. Пожалеть себя захотелось. Опять же мост, который будет носить кто-то другой, более проворный, опять же стопка ассигнаций, что росла справа от Ручки, опять же… Петля почувствовал себя несчастным. А в голове носились смутные видения: горы фишек, летящие на зеленое сукно, восхищенные возгласы при фразе: «Плачу за всех!», податливые человские женщины. С неожиданной силой захотелось подвигов и денег.

Уйбуй сжал кулак и прищурился:

— Знаешь, боец, что я думаю?

— Что?

— Я думаю, не фига нам ждать милостей от Кувалды. Ну, заплатит он нам копейки какие-нибудь, и что?

— Что?

— То! Нам больше надо!

Ручка оглядел столы с пожертвованиями и кивнул:

— Согласен. Нам надо больше.

Петля вновь посмотрел на гранату и нехорошо улыбнулся:

— Смену отстоим и поедем… на себя поработаем, мля…

Замок, штаб-квартира Великого Дома Чудь

Москва, проспект Вернадского

18 декабря, суббота, 01.01

— Есть!

— Получилось?

— Да!

— Наконец-то!

— Давай подробности!

Один из рыцарей, сидящих вокруг массивного хрустального шара, выскочил из кресла и щелкнул каблуками:

— Докладываю! Уйбуй Петля Дурич и его десятка сегодня ночью будут грабить банк!

— Отличная работа, Стефан! — Рик Бамбарда не удержался и хлопнул мага по плечу. — Молодец!

— Во славу Ордена!

Возможно, стороннему наблюдателю показалась бы странной радость первоклассных магов, проявленная по столь ничтожному поводу. Подумаешь, заставили дикарей выполнить свой приказ. Спящий свидетель: Красные Шапки способны подчиниться «заговору Слуа» самого низшего уровня, а если взять их трезвыми, то можно и вовсе ограничиться гипнотическим нашептыванием. Одним словом — задачка для начинающего мага. Возможно, сторонний наблюдатель фыркнул бы презрительно и решил: «Совсем измельчал Орден, если такие действия считаются у них подвигом». Возможно, сторонний наблюдатель поступил бы так.