Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - Брюс Холсингер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Давно ты узнала? – делая над собой усилие, спросила Роуз.
Саманта горестно взглянула на подругу.
– В тот час, когда порезала руку о хрустальный бокал, Роуз. Я знаю… давно.
Хотя не она первая стала лгать о результатах дочери. Начал все Кев, который указал свой электронный адрес в графе «Первое контактное лицо». Когда он получил плохие новости о Когнаве, то тут же написал Саманте, что Эмма Зи прошла первый отбор. Он соврал под влиянием момента, как президент (по выражению Саманты). Он соврал даже дочке: сказал Эмме Зи, что у нее был до нелепости высокий результат, хотя на самом деле ее баллы за Когнав находились на уровне восьмидесятого процентиля. Саманта узнала об обмане только в тот день, когда Роуз зашла к ней после позорного случая с Клубом одаренных. А потом она тоже начала врать, прикрывая мужа, пытаясь поспеть за его глупостями, как в игровом автомате надо успеть стукнуть юрких кротов, вылезающих из нор.
– С тех пор, как я узнала, все стало только хуже, – поделилась Саманта. – Кев был в такой панике, что попытался воспользоваться послаблением для детей с СДВГ.
– СДВГ? – Азра не могла скрыть своего отвращения. – Когда это Эмме Зи поставили такой диагноз?
– Да никогда, ясно? Это все часть гениального плана моего мужа. Он хотел отвезти ее к специалисту и получить официальную справку. Тогда ей дали бы в полтора раза больше времени на решение дополнительного теста.
– Да ты шутишь, – сказала Роуз. – Он же просто…
– Жалок, – завершила ее фразу Саманта. – Я знаю. А представь, каково мне? Муж врал мне несколько недель. Но низкий результат Зи не помешал ему собрать портфолио, нет, и теперь у нас еще из-за этого проблемы.
– Почему? – спросила Роуз, встревожившись за мужа.
– Потому что Эмме Зи помогли с этим портфолио за плату. Кев договорился с каким‑то замдекана в школе лидерства в Дарлтоне. Кев заплатил ему за консультацию. За консультацию!
– Боже, – ахнула Азра.
Саманта уложила подбородок на ладони, мрачно покачала головой.
– Кев никак не хотел сдаваться. Будто умом тронулся.
«Знаю это чувство», – хотела сказать Роуз.
– Но зачем он все это делал? – спросила Азра.
– Потому что он думает… – Саманта поморщилась, – вообще он сказал, что все это ради меня. Почему-то он посчитал, будто мне так важно, чтобы Зи взяли в Кристальскую академию, что он готов горы сдвинуть, лишь бы ее туда пропихнуть. И я не представляю, откуда у него взялась такая мысль. Думаю, это какой-нибудь странный фрейдистский комплекс, завязанный на его отца, братьев и сестру. Если честно, мне уже плевать.
Роуз едва не выплюнула свой напиток.
– Я и раньше предупреждала его, что надо снять Эмму со вступительных испытаний. – Она посмотрела на Роуз. – Я недавно говорила тебе об этом. Мы могли бы красиво выйти из этой гонки, и никто ничего не узнал бы, особенно бедная Зи, которая благодаря моему бестолковому мужу теперь в курсе, что не набрала проходной балл. Но он настаивает, что ничто не потеряно, даже ведет сегодня Эмму Зи на День открытых дверей. Мы говорим, а они, наверное, уже на месте. Кев будто получил ответственное задание, а я сижу сложа руки и смотрю на крушение этого поезда.
– И теперь для тебя все это не важно? – Лорен с плохо скрываемым злорадством слушала, как сдувался проткнутый шарик Зелларов. – Со стороны кажется, что ты кривишь душой, особенно после нескольких месяцев заламывания рук.
– Что я могу сказать? – Саманта развела руки, будто говоря «ты меня раскусила». Тут принесли еду. – Конечно, если ребенок поступит в академию, то это даст родителям право хвалиться, кто от такого откажется? Но я не хочу покупать это право ценой своего достоинства. Или того, что от него осталось. – Она наколола на вилку кусочек сладкого картофеля. – Сейчас я просто хочу, чтобы все это поскорее закончилось.
Роуз зашла в кабинку туалета. Села на опущенную крышку унитаза и уставилась на металлическую дверь. Новость не вызвала у нее ни волнения, ни самодовольной дрожи от сравнения результатов Эммочек на Когнаве. Только грусть и отчаяние. В этой истории с Зи Роуз увидела зеркальное отражение своих собственных больных амбиций насчет дочери, собственное лицемерное осуждение Зелларов, сбившихся с пути в своих устремлениях.
Потому что Роуз, по сути, поступила так же, как и Кев, даже хуже. Хитрила, лгала, украла половину проекта у одиннадцатилетней девочки. А теперь, если Кью пройдет второй отбор, Эммочки впервые в жизни будут учиться в разных школах.
Что по-настоящему скручивало все ее внутренности, так это новое бесстрастное отношение Саманты к процессу отбора, вступительным испытаниям и самой академии. «Обойдемся малой кровью», – сказала она, и Роуз подозревала, что подруга говорила искренне. Уже несколько месяцев связанный с новой школой стресс давил на плечи, словно ярмо. И теперь казалось так несправедливо, что Саманта легко сбросила свое бремя без особых последствий. Роуз почти завидовала безразличию подруги.
Она подошла к раковине, умыла лицо, вытерлась, проверила сообщения. Гарет с Эммой Кью как раз выезжали на День открытых дверей. «Скоро буду», – ответила Роуз, потом толкнула дверь туалета. Четыре подруги присоединились к воскресной толчее на Изумрудной аллее, растворились среди гудящей круговерти сотен людей, пышущих молодостью и красотой. Они свернули налево, в сторону гор, и мрачно, словно катафалк, двинулись сквозь толпу.
63. Ксандер
Сестра высадила Ксандера у обочины и поехала искать, где бы припарковаться, а мальчик зашел в ворота и оказался на школьном дворе Кристальской академии. Он постоял какое-то время, изучая местность, пальцем теребя нижнюю губу и пытаясь выбрать между надувным замком-батутом и ларьком с мороженым.
Пока он рассматривал эти два варианта, в проеме входа на батут показались знакомые ноги, а потом и голова Чарли Ансворта-Шодюри. Чарли, потный и улыбающийся, съехал с платформы. Несколько малышей выскочили из надувного замка вслед за ним.
Если уж для крутого Чарли не зазорно прыгать на батуте, то для Ксандера – тем более. Он подошел к выпуклой передней части платформы, подтянулся и пролез через полотнища, закрывавшие вход. Плюхнулся на резиновую поверхность батута, закачался в такт прыжкам и кувыркам других четырех ребят, веселившихся внутри. Он тоже начал прыгать. Сперва осторожно, потом увереннее.
Приземлился на попу. Вскочил на ноги. Повторил этот трюк еще раз. И еще.
Попа.
Ноги.
Попа.
Ноги.
– Йоу, Ксандер, – поздоровался Эйдан, тоже залезая на батут.
Он поднялся на ноги и подпрыгнул для пробы. Вскоре он принялся скакать выше Ксандера, приземлялся то на колени, то на спину, то на попу – и всякий раз потом оказывался на ногах. Другие дети были в восторге от его ловкости, особенно две девочки с длинными волосами, завязанными в хвостики, которые болтались туда-сюда при каждом
