Косые тени далекой земли - Го Осака

– Но ведь по-вашему этот человек – всего лишь плод моего воображения? Так?

На это Барбонтин отвечать не стал.

Из вестибюля на первом этаже они вышли на улицу. Дверь за ними автоматически защелкнулась.

Риэ оглядела темный квартал, и ее охватил панический ужас.

– Отвезу тебя до писо, – проговорил Барбонтин.

Вдруг на другой стороне улицы Риэ почудилось какое-то движение. Она вздрогнула и стала напряженно вглядываться в темноту.

Ей показалось, что там кто-то был, однако, сколько она ни смотрела, никого увидеть ей не удалось. Только рваная вертикальная реклама развевалась от порывов ветра.

– Что случилось, Риэ? – спросил Барбонтин из машины.

Риэ не сводила глаз с вывески. Она замерла на месте, уверенная, что за вывеской кто-то спрятался. Ее вдруг пронзила мысль, что убийца мог легко проследить за ними от самого места происшествия на улице Принсипе.

– Да садись же ты! Не буду я с тобой всю ночь возиться.

Риэ подбежала к машине и поспешно уселась на сиденье.

Обернувшись, посмотрела через заднее стекло. Кроме припаркованных в ряд машин ничего видно не было.

Барбонтин завел мотор.

– Я к себе не поеду.

– Что значит – не поеду? – спросил Барбонтин, повернувшись к ней с выражением то ли удивленным, то ли недовольным.

Риэ быстро приняла решение:

– Отвезите меня к «Чорисо», на улицу Мануэль-Фернандес-и-Гонсалес, эта закусочная открыта всю ночь.

– Мануэль-Фернандес… Так это же совсем рядом с улицей Принсипе. Чего же ты в писо не хочешь возвращаться?

– Не хочу. Хозяйка «Чорисо» – моя подруга. Остановлюсь сегодня у нее.

Барбонтин открыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал и нажал на газ.

Риэ несколько раз оглянулась назад, однако не похоже было, что преследователь едет за ними.

– Ну, что там еще? Тебе взбрело в голову, что за нами кто-то гонится?

– Не знаю. Лучше объясните мне, почему вы, офицер национальной полиции, работаете в отделе по борьбе с терроризмом?

– С какой стати я должен разъяснять тебе, как организована полиция?

– Что, интересно, вы будете делать, если меня выследит убийца Ибаррагирре? Ведь он, вполне вероятно, запомнил мое лицо. Вот встречусь с ним где-нибудь в городе, и со мной все будет кончено.

Барбонтин слегка пожал плечами и достал из внутреннего кармана пиджака визитную карточку.

– Позвони мне, если что.

– Если успею.

Риэ спрятала карточку в сумку.

Десять минут спустя они уже ехали по улице Эчегарай, которая шла параллельно Принсипе, и вскоре остановились в начале Мануэль-Фернандес-и-Гонсалес, у заграждения, блокировавшего проезд машин. «Чорисо» была прямо перед ними.

Помахав рукой Барбонтину, Риэ вбежала внутрь.

Было уже около четырех утра. Несколько молодых людей прочно обосновались у стойки и во весь голос обсуждали футбол.

Среди них оказался и Кадзама Симпэй.

Кадзама, исчезнувший два часа назад, когда приехала вызванная Риэ полиция, сейчас стоял, облокотившись о стойку, и спокойно потягивал пиво.

Риэ, не глядя по сторонам, направилась прямо к нему.

Локтем отодвинув парня, на голове которого красовался клок волос фиолетового цвета, Риэ села рядом с Кадзама.

– Бессовестный. Куда ты запропастился, как раз когда ты был так нужен?

Заказав бармену еще пива, Кадзама ответил:

– Я же вам сказал, что не большой любитель полиции. Но я надеялся, что вы сюда вернетесь, вот и дожидался. Вы уж простите.

Бармен поставил перед ними канья[12] с пивом. Риэ вдруг почувствовала страшную жажду и залпом выпила почти две трети бокала.

– Вы не могли бы рассказать мне все до конца? Вы тогда дошли до того, что ударили Ибаррагирре ногой, он повалился на землю, и в спине его торчал нож. Что же случилось дальше?

Утолив жажду, Риэ почувствовала, что проголодалась. Она заказала каламарес фритос.[13]

Не переставая жевать, Риэ продолжила свой рассказ.

Кадзама слушал молча, потягивая пиво.

Риэ поведала ему в деталях о самом убийстве и о дальнейшем развитии событий, включая разговоры с Барбонтином из национальной полиции и с Клементе из антитеррористического отдела. Вероятно, свою роль сыграло то, что ее собеседником был японец, и, так или иначе, на слово, которое она дала Клементе, ей стало просто наплевать.

Закончив свой рассказ, Риэ заметила, что выражение лица Кадзама стало напряженным. Она отставила тарелку с каламарес.

– Что случилось? Какая-нибудь зацепка?

– Да. То слово, которое Ибаррагирре произнес перед смертью…

– «Гал», что ли?

– Совершенно верно. Этот «гал» скорее всего вовсе не Гальвес и не Гальбан. И не Гарсия. Это просто «ГАЛ».

– Просто «ГАЛ»?

Кадзама понизил голос:

– Ну да. ГАЛ, то есть «Групо антитеррориста де либерасьён». Как это лучше перевести… «Антитеррористический фронт освобождения». Надо говорить потише, чтобы нас никто не услышал. Даже если ничего другого не разберут, но станет понятно, что мы говорим о ГАЛ, добра не жди.

– ГАЛ. Антитеррористический фронт освобождения. А что, есть такая организация?

– ГАЛ – нелегальная организация, ставящая своей целью истребление террористов из ЭТА. Иначе говоря, группа убийц, которую тайно организовали правые, недовольные половинчатыми мерами правительства.

Слова Кадзама напомнили ей, что где-то, может быть, в телевизионных новостях, которые она слушала когда-то вполуха, говорили о существовании такой организации. Это, значит, и был тот самый пресловутый ГАЛ.

– А этот ГАЛ не то же самое, что ваш отдел?

– Нет. Ведь антитеррористический отдел – это все-таки какая-никакая официальная государственная организация, понимаете? А члены ГАЛ убивают всех без разбору, из ЭТА или нет – не важно.

Риэ поставила пиво на стойку и удивленно посмотрела на Кадзама.

– Невероятно! Я бы никогда не поверила, что есть такие ужасные организации!

– И тем не менее. Однако самое ужасное, что какие-то люди в полиции поддерживают эту нелегальную организацию и даже руководят ею.

Риэ была поражена.

– Неужели?

– Это чистая правда. Вот, например, недавно какие-то связи между ними и полицией выплыли наружу, и нескольких полицейских арестовали. По-моему, как раз сейчас над ними идет суд. Да только ни один ни в чем не признается, и об организации почти ничего не известно. По-видимому, у нее довольно долгая история, но о ее существовании стало известно совсем недавно.

– Ты хорошо осведомлен…

Кадзама провел рукой по подбородку, как бы говоря, что полностью согласен с ней.

– Я в этой стране не первый день. И если Ибаррагирре перед смертью сказал «ГАЛ», вывод из этого может следовать один: Ибаррагирре был членом ЭТА и его убил кто-то из ГАЛ. Скорее всего, ему было известно, что его собираются убить.

Риэ похолодела. Она начала понимать, насколько серьезным было дело, в которое она оказалась замешана.

– Интересно, Клементе и его контора знают обо всем этом?

– Разумеется. И думаю, что разговоры про Гальвесов и Гарсий велись для того, чтобы вы, сэнсэй, не подумали связать убийство с ГАЛ. По той же причине они взяли с вас слово никому ничего не говорить.

– Я что-то не понимаю. Антитеррористический отдел тоже связан с ГАЛ, что ли?

Кадзама театрально приставил палец к губам.

– А вот с этим лучше поосторожней. Специальный антитеррористический отдел расследований, как и следует из названия, должен ставить своей задачей сломить не только такие левые группировки, как ЭТА, но также и правых террористов. Другими словами, ГАЛ тоже в какой-то степени должен быть под их присмотром.

– Я что-то совсем запуталась. Вот ты скажи мне, с какой стати следователь национальной полиции вдруг работает на антитеррористический отдел?

– Понимаете, этот отдел был сформирован национальной полицией совместно со службой безопасности. Поэтому, как говорят, они могут выбрать любого, кто служит в одной из двух организаций, и назначить его членом своей.

Риэ обхватила себя за плечи:

– Что-то все это меня пугает. Ведь если убийца Ибаррагирре и правда член ГАЛ, это значит, что моя жизнь в опасности, так?

– Ничего с вами не случится. Ведь лица его вы не видели, правильно? Ну вот. Убийца это понимает, да и вообще, вы, сами по себе, для них не опасны, даже если они вас упустят из виду, – сказал Кадзама ободряюще.

– Хорошо, если все так, как ты говоришь.

– Выбросьте-ка эту историю из головы и завтра с утра начинайте жить в свое удовольствие, как прежде.

Риэ вздохнула:

– Да, ты, конечно, прав. Только вот факультету баскской литературы придется подыскивать замену.

5

Рюмон Дзиро огляделся вокруг и увидел, что в салоне кроме них уже никого не было.

Банкет по случаю Дня Колумба, как и сказала Кабуки Тикако, по всей видимости, подошел к концу. Рюмон совсем забыл о времени, настолько заинтересовал его рассказ Куниэда Сэйитиро.