Косые тени далекой земли - Го Осака

4

Барбонтин и Ханагата Риэ вошли внутрь здания.

По-видимому, открытие двери производилось охранниками из какого-то другого помещения, в вестибюле никого не было. Под высоким потолком висела одинокая лампочка без абажура, настолько тусклая, что и узора на плитках пола было не разглядеть.

Они поднялись по главной лестнице. Дошли до верхнего, третьего, этажа, и Барбонтин свернул налево. В каменном коридоре было зябко. Коридор кончился дверью. За матовым стеклом бледно горел свет. На двери никаких надписей.

Вошли в комнату. Здесь пол был деревянный, пахло маслом и плесенью.

Перед зашторенным окном стоял покрытый бесчисленными царапинами письменный стол, за столом, лицом к двери, сидел человек.

Это был мужчина лет сорока, с кайзеровскими усами и в очках в черной оправе. Волосы у него остались только по краям головы, макушка сверкала лысиной. Одет он был броско – хороший костюм из серого твида, белая рубашка с запонками и ярко-красный шерстяной галстук. Больше в помещении никого не было.

Риэ как будто невзначай оглядела комнату.

Контора эта, размером в 10 татами[10] меблирована была весьма скудно: два серых металлических шкафа, видавших виды, один маленький столик и три складных стула. По грязным обоям полз таракан.

Мужчина, облокотившись на стол, вертел в руках ручку. Из-под рукавов выглядывали блестящие желтые запонки.

Барбонтин достал паспорт Риэ, положил его на стол и официальным голосом отчеканил свой рапорт.

– Майор Клементе, по вашему приказу доставлена сеньорита Анагата. Имя: Риэ Анагата, место жительства: съемная квартира на улице Принсипе. Студентка из Японии, учится в Мадридском университете, по ее словам, проживает в Испании примерно полгода.

Как и все испанцы, он произносил ее имя без первой буквы «X»[11] – Анагата.

Человек за столом, которого Барбонтин назвал майором Клементе, положил ручку на стол и потянулся за паспортом. Мельком проглядев его, пристально посмотрел на Риэ. Его взгляд, холодный и тяжелый, легко сбил бы таракана со стены.

Барбонтин продолжил с рвением в голосе:

– На данный момент она не признает, что убила Хулиана Ибаррагирре.

Риэ немедленно запротестовала:

– Что вы такое говорите?! Вы же обещали не обращаться со мной как с преступницей.

Барбонтин посмотрел на Риэ:

– Я не сказал, что ты убийца.

– Все равно, по вашим словам выходит, будто я убила его и не признаюсь в этом. Могли хоть сказать, что я настаиваю на своей невиновности.

Барбонтин перевел взгляд на майора:

– Вот такое положение.

От неотрывного взгляда Клементе девушке стало не по себе.

Наконец он заговорил:

– Ну, так убила ты его или нет?

Риэ едва сдержала гнев.

– Нет. Все было так, как я рассказала следователю. Майор Клементе, вы ведь уже слышали его донесение?

Когда Риэ назвала майора по фамилии, выражение его лица несколько смягчилось.

– Только вкратце, по рации. Я хочу, чтобы вы все рассказали мне еще раз, сами, и подробно.

Барбонтин раскрыл два складных стула и один из них предложил девушке. Они сели к столу, напротив майора.

Риэ еще раз повторила свой рассказ обо всех происшествиях вечера.

Барбонтин слушал Риэ, не сводя глаз с ее лица, словно пытаясь поймать девушку на каком-нибудь несоответствии.

Дослушав рассказ до конца, Клементе положил паспорт на стол и достал мундштук с золотым наконечником. Вставил в него сигарету и зажег ее позолоченной зажигалкой фирмы «Дюпон».

– Все понятно. Как раз когда ты коленкой ударила парня в известное место, кто-то очень кстати пырнул его ножом в спину, так?

– Именно. Только под словами «очень кстати» я бы подписываться не стала.

– Ты не видела, как убийца подошел к вам?

– Нет. Я была напугана до смерти и ничего кругом не видела – ну, может, заметила бы, если бы в меня врезался бульдозер.

Клементе моргнул. Откинувшись на спинку стула, выдохнул дым вверх, к потолку.

– Здорово ты говоришь по-испански.

– Достаточно для того, чтобы не дать вам записать меня в преступники.

Клементе слегка пожал плечами.

– Так ты утверждаешь, что этот мужчина, которого ты видела или думаешь, что видела, спрятался за припаркованными машинами, да?

– Да.

– И как далеко было оттуда до места, где вы с Ибаррагирре целовались?

Риэ сжала зубы. Его слова выводили ее из себя.

– Мне кажется, метров пять.

– Восемь метров с половиной, – вмешался Барбонтин. – Полицейские измерили рулеткой. По данным одного исследования получается, что восьмидесяти процентам пострадавших в таких ситуациях расстояния кажутся меньше, чем они есть на самом деле.

– В таком случае вы можете себе представить, насколько я была напугана.

Клементе прервал их:

– Тогда выходит, что этот мужчина подошел к вам так тихо, что вы его не заметили, пырнул Ибаррагирре ножом, мгновенно отскочил на расстояние восьми с половиной метров и спрятался за машиной, так?

Риэ сжала руки в кулаки.

– Как я уже говорила следователю, скорее всего он бросил ноле с того места, где стоял. В этом случае у него не было необходимости подходить к нам вплотную.

Глаза Клементе блеснули.

– Ах вот оно что, мастер по бросанию ножей, да? Хорошо придумала. Мне что – послать наряд полиции в цирк, что ли?

Риэ вздохнула:

– Если не хотите меня слушать, отпустите меня домой. Не знаю, как было во времена Франко, но сейчас вам не удастся арестовать гражданина без каких-либо доказательств его вины.

При имени Франко на лице Клементе появилась неприкрытая неприязнь. В его голосе послышались новые нотки.

– Ты узнаешь убийцу, если встретишь?

– Не уверена. Было темно, и лица я не разглядела.

Клементе погасил сигарету в пепельнице и спрятал мундштук в карман пиджака. Взял ручку и снова начал вертеть ее.

– А это имя, Гальвес, которое Ибаррагирре произнес перед смертью, тебе оно ничего не говорит?

– Он не сказал «Гальвес». Мне удалось разобрать только «гал».

Клементе раздраженно произнес, направив на нее ручку:

– Хоть Гальвес, хоть Гальван – мне какая разница? Я спрашиваю, говорит тебе это что-то или нет?

Риэ ненадолго задумалась.

– Вообще-то на факультете баскской литературы есть один вольнослушатель из Колумбии по имени Гальвес Гальбан.

– Гальвес Гальбан?

– Хосе Гальвес Гальбан.

– Непременно дай нам его адрес, – проговорил Клементе без особого воодушевления. Барбонтин, хотя и вытащил записную книжку, похоже, тоже не был так уж заинтересован в этом.

– Я его не знаю, поэтому и вам сообщить не смогу. Думаю, в университете вы без труда узнаете адрес Хосе, – проговорила Риэ, и Барбонтин без особого сожаления спрятал книжку в карман.

Клементе, все еще вертя ручку, пристально посмотрел на Риэ. Затем встал, обошел стол и приблизился к девушке. Взял со стола паспорт и протянул его ей.

– Я мог бы тебя арестовать, но на этот раз, принимая во внимание дружественные отношения наших стран, дело против тебя заводить не будем. Барбонтин отвезет тебя домой. Но с одним условием. Дай слово, что о сегодняшнем происшествии никто не узнает.

– Что значит «никто»?

Клементе пожал плечами:

– Именно то и значит.

Барбонтин поднялся со стула, давая девушке понять, что допрос закончен.

Риэ не отступала:

– Подождите. Вы не могли бы все-таки объясниться? У меня на глазах был убит человек. Хочу я этого или нет, но я считаю, что обязана помочь следствию. Как я могу это сделать, если должна все сохранить в тайне?

Клементе вернулся на свое место за столом. Осторожно, будто боясь сломать, опустился на стул.

– К сегодняшнему происшествию ты не имела никакого отношения, понятно? На свидание с Ибаррагирре не ходила. Так будет составлен протокол… Все это для твоей же безопасности.

– Ибаррагирре был бойцом ЭТА? – резко спросила Риэ.

Барбонтин посмотрел на Клементе.

Тот остался совершенно невозмутим.

– Может, был, а может, и не был. Во всяком случае, тебя это не касается. Ибаррагирре шел ночью один, кто-то на него напал, убил и обворовал. Свидетелей нет. Скорее всего – дело рук какого-нибудь бродяги. Так напишут в газетах. Особенно распространяться на эту тему не советую: держи язык за зубами ради собственной безопасности.

Клементе положил руки на стол, как бы говоря, что разговор закончен.

Риэ неохотно встала. Спрятала паспорт в сумку.

– Ну же, давай быстрее. Пока майор не передумал, – поторопил ее Барбонтин, и Риэ против воли повернулась к Клементе спиной.

– Все-таки это неправильно, – сказала Риэ, когда они шли по коридору в обратном направлении. – Никаких объяснений, и все, езжай домой. И что он хотел сказать этой фразой – «ради собственной безопасности»?

– По-испански ты говоришь неплохо, а ситуацию в стране не понимаешь. Если твое имя появится в газетах, убийца Ибаррагирре попробует разделаться и с тобой, чтобы свидетелей не оставалось.