Сестры Айнур. Дети Солнца и Луны. Изабель - Кима Мерзликина

– Значит, до завтра?

– До завтра, – согласилась Изабель и наклонилась к парню, но в самый последний момент прошла мимо его губ и поцеловала в щеку. – Буду ждать новой встречи.

И она вернулась в дом. Одухотворенная и довольная, Иззи поднялась по лестнице и собралась зайти в свою комнату, чтобы переодеться и сделать хоть что-то из заданного ей домашнего задания.

– Ты, все-таки, это сделала. Пошла с ним на свидание, – Эбби стояла у дверного проема своей комнаты и с осуждением смотрела на сестру.

– И сделаю еще раз, – дерзко ответила Иззи и открыла дверь в свою комнату.

– Как ты не понимаешь – он использует тебя. Мне придется все рассказать папе. Я о тебе же забочусь.

– Вот только не смей говорить об этом папе! – Изабель вплотную подошла к сестре. – Хватит с меня твоей опеки. Хватит всего этого. Если мы сестры – это не значит, что должны быть лучшими подружками или «заботиться» друг о друге, – она изобразила кавычки. – Ха… Забота… Да что ты о ней знаешь? Просто оставь это и живи в своем сахарном королевстве, не вторгаясь в мой личный темный мир.

Она грозно зыркнула на сестру и, довольная результатом, вернулась в свою комнату, что есть мочи захлопнув дверь.

Иззи не знала, что бесило ее больше: само поведение сестры или же ее игра в мать Терезу. Она сняла с себя одежду и переоделась в более практичные домашние шорты и майку белого цвета. Девушка улеглась на кровать и раскрыла свой ноутбук. Ей нужно было извиниться перед Моник и она отправила ей сообщение на Фейсбук38. А затем на сотовый и, даже, в твиттер. Молчание продолжалось весь вечер. За это время Иззи успела сделать задание по психологии и умудрилась найти нужную информацию по истории. На английский и математику у нее не было ни сил, ни желания. Окончательно убедившись, что подруга не намеревалась ее прощать, девушка отправилась в постель, обещая себе поговорить с ней завтра.

Следующий день не предвещал ничего грандиозного: большую часть времени девушка провела в компании Дрейка, за что они оба – такие развязные и игривые – получали ошеломленные и любопытствующие взгляды со всех сторон. Неужели и Изабель становится школьной знаменитостью?

С Моник ей так и не удалось поговорить. Подруга избегала ее, как могла, лишь изредка поднимая на нее глаза, что так и кричали: «Предатель!».

А еще этот аномальный. Изабель видела его повсюду. Сегодня она заметила, что они еще и в одних классах по большинству предметов. Он продолжал держался в стороне от нее, но и сказать, что вообще не обращал на нее внимания – еще мягко сказано. Иззи уже подумывала подойти и выпытать, что ему надо, но быстро отказалась от этой идеи.

«Он обычный парень», – вспомнились ей слова подруги.

Может, так оно и было, во всяком случае, она решила на этом не зацикливаться и, попрощавшись с Дрейком, поспешила сесть в машину. Иззи заехала в «Лофи», взяла два кофе на вынос и вернулась в машину. Вместо обыденного маршрута домой, она отправилась на другой конец города и остановилась у небольшого двухэтажного дома с желтым корпусом, отделанным сайдингом, и коричневой крышей.

Девушка достала телефон и набрала знакомый номер. На удивление, на другом конце провода ответили:

– Можешь говорить, что угодно, но я не собираюсь принимать твой отказ. Я все равно уже у твоего дома, – отчеканила Изабель.

В трубке повисло минутное молчание, после чего угрюмый голос ответил:

– Да, вижу. Все так же нахальна, да?

– Да, Моник, – вздохнула Иззи. – Я всегда нахальна, особенно, если это касается моих обиженных друзей. И напомню тебе, если ты забыла, – она сделала драматическую паузу, – ты мой единственный друг в этом городе.

– Да, единственный. Поэтому и дуюсь. Не сильно-то ты меня ценишь.

– Я ценю тебя, – мягко сказала Изабель и наклонилась, чтобы видеть подругу в окне дома.

Она отнюдь не выглядела обиженной. Разве что, чуть-чуть.

– И я знаю, что ты не откажешься от бревэ, – добавила Изабель.

И она была права. Одна из вещей, что объединяла девушек – это любовь к хорошему кофе. Через минуту Моник вышла из дома и уселась в машину подруги.

– Я здесь только ради бревэ, – сказа она.

Иззи улыбнулась.

– Несомненно.

Изабель достала из подставки стакан и протянула его Моник. Пару минут провели в тишине и наслаждались, каждый своим напитком.

– Итак, когда мне ждать белых труселей привязанных к скалке? – нарушила тишину Изабель.

– Я еще не решила, – мягко сказала Моник и сделала новый глоток.

– Сколько еще я должна страдать? – вскинула бровь Иззи, но, на ее лице не было ни капли возмущения.

– Пока не осмыслишь всю серьезность содеянного.

– Моник, – Иззи снова почувствовала себя виноватой. – Прости. Я уже сто раз извинилась. Хочешь, будукаждый день возить тебе кофе? Могу даже попытаться делать за тебя домашку, что, впрочем, ты мне никогда не доверишь. Мне, правда, очень жаль, – она с раскаянием произнесла каждое слово.

– Если дашь слово, что больше никогда не поставишь парней выше друзей, я, может, и прощу тебя. Даже без выплаты контрибуций в виде кофе.

Изабель улыбнулась.

– Премного благодарна.

Моник ответила ей тем же.

– Так… Как экскурсия? Древние книги – занимательное чтиво?

– Очень, – с легкой иронией в голосе произнесла девушка. – Я взяла с собой Лиз. Она хоть что-то в этом смыслит. И знаешь, что. Возможно, мне следует добавить в список еще одну профессию.

Иззи вскинула бровь.

– Хочешь стать библиотекарем? – она рассмеялась.

– Реставратором, – ткнула ее в бок подруга.

– Библиотекарей?

– Книг!

Изабель пришлось сделать немало усилий, чтобы перестать смеяться.

– А, как там с Дрейком? Ваше первое свидание? Вы уже…

– Господи, нет! – состроила гримасу Айнур-старшая. – По-твоему, я совсем безрассудная?

– Ну, мало ли, что бывает…

– Да за кого ты меня принимаешь? – состроила гримасу девушка.

– За потаскушку?

Айнур закатила глаза.

– Мы просто отлично провели время, – на выдохе оправдала себя она. – Вин, как всегда, на высоте, хоть я немного и не въезжаю в тексты его песен.

– Очень фанатично, – улыбнулась Моник.

– Не менее фанатично, чем твоя любовь к математике.

– Это святое! – наиграно возмутилась девушка.

– Очень за тебя рада, – усмехнулась Иззи.

– И что, все? Только концерт, Вин и вы? – сменила тему Моник.

– Ну, еще пиво и мотоцикл. В такой толпе вряд ли кто-то обратит внимание, что среди них несовершеннолетние.

Моник одарила ее лукавой улыбкой.

– Не верю, что ты там не смогла выделиться.

– Ты меня плохо знаешь, – драматически вздохнула Иззи. – Я умею быть тихой.

– Ошибаешься, я знаю тебя очень даже хорошо, чтобы не поверить в это.

Изабель состроила гримасу.

– Ну, может я пару раз и поработала своей попкой… Прокатимся?

– Не могу. Дайан дома.

– Тогда, может, я зайду?

– Мама тоже дома. А ты знаешь, как она относится к незваным гостям.

– К гостям, но не ко мне.

– Не тогда, когда она со смены.

Это было истинной правдой. Мама Моник работала медсестрой в местной больнице, а из-за своего положения матери-одиночки ей часто приходилось брать лишние смены, чтобы прокормить семью. Несмотря на жизненные трудности, она была очень доброй и отзывчивой женщиной. Иззи казалось, она одна из самых замечательных людей, которых она знает. Ей нравилось находиться в доме миссис Дюваль: вокруг всегда царила атмосфера домашнего уюта и по-настоящему семейного тепла, чего Иззи не могла сказать о своем доме.

Но, не смотря на свою доброту, Леа Дюваль не любила, когда к ним приходили незваные гости, особенно, если она, утомленная, приходила домой. Даже на Изабель, которую она любила, это правило действовало, хоть, и в полусилы. Мать Моник была слишком вежливой, чтобы сказать это людям в лицо, поэтому она неоднократно срывалась на детях, снова и снова читая нотации о том, сколько приходится ей работать, чтобы дети имели хоть какое-то видение нормальной жизни.

Иззи не хотелось причинять неприятности подруге, поэтому она понимающе кивнула.

– Тогда, увидимся в школе?

– И на просторах интернета, – задорно добавила Моник. – И, спасибо за кофе.

Они распрощались, и Иззи покатилась в сторону своего дома. В магнитофоне играли Imagine Dragons, вперемешку со Skillet и Poet of the fall. Девушке нравилось смешивать разные стили, она никогда не придерживалась какого-то определенного направления в музыке. Переменчивой она была даже по отношению к ней. И лишь рок в ее жизни был всегда.

Дома Иззи обнаружила лишь мать, сидящую на диване в обнимку с книгой. Она никогда не видела ее, лежащей без дела. Габриэлла была одной из тех, кому всегда нужно чем-то себя занять. На фоне работал телевизор.

– Привет, – Иззи прошла в комнату.