Двенадцать королей Шарахая - Брэдли Бэлью
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нирендра, тощая старуха, которая, судя по складкам на руках и шее, была когда-то раза в два толще, склонилась над горшком, греющимся на углях. Она совершенно не похожа на Чеду, как Эмре вообще это в голову пришло?
Она шлепнула в миску порцию риса с бобами и, дохромав до Эмре, протянула ему. Он был голоден как волк, но все же покачал головой.
– Ешь сама.
Нирендра вновь сунула ему миску, поглядела загнанно.
– Я уже ела.
– А я не голоден.
Она поджала губы.
– Жалость в задницу себе засунь. – Она бросила миску ему на колени, горох разлетелся по одеялу. – У тебя долгая ночь впереди. Жри.
Эмре собрал кашу обратно в миску и принялся торопливо есть, загребая рис пальцами.
– Когда они придут?
Нирендра прищурилась, глядя на солнечные лучи.
– Скоро.
И вправду, Дарий появился, не успел Эмре доесть кашу – очень даже неплохую, кстати, – и, отыскав его взглядом, приветственно кивнул.
– Готов?
– Всегда готов.
Эмре поднялся, на ходу передал Нирендре миску.
– Спасибо.
Она только буркнула что-то и сунула миску в горку таких же, у плиты.
В сумерках Дарий повел Эмре через Отмели куда-то на восток. Несколько раз повернув, они вышли на перекресток шести узких улочек. Дарий свистнул, и через пару мгновений из теней появился Хамид. Втроем они молча дошли до Желоба и без стука вошли в заднюю дверь маленькой чайханы. Дверь привела их на кухню; толстый миреец с висячими усиками поднял голову от подноса с чашками и кивнул им. Эмре кивнул в ответ, но миреец уже отвернулся.
Дарий провел их по узкой лесенке в подвал, сверху шумела чайхана: звенели танбуры, женщины смеялись и подбадривали музыкантов, звякали чашки. За ящиками с чаем обнаружилась хитро спрятанная потайная дверца, обозначившаяся, лишь когда Хамид нажал на нее. По очереди они протиснулись в узкий туннель и пошаркали вперед: на стенах виднелись влажные пятна, облюбованные какими-то жуками, но чем ниже вела тропа по лабиринту туннелей, тем суше и прохладнее становился воздух.
– Думаешь, ему можно сказать? – спросил Хамид Дария.
– Лучше подождем, – отозвался тот. – Мы же не хотим, чтобы он стоял перед Масидом как мешком стукнутый.
– А почему бы и нет?
– Что вы там собирались мне рассказать? – вклинился Эмре.
– Три ночи назад, сразу после атаки на Обитель Дев, у тебя дома заметили одну девчонку.
Одну девчонку? Тысяча мыслей пронеслась в голове Эмре, но он смог выдавить только:
– Чеда жива?
– Похоже на то, – кивнул Хамид. – Но на следующее утро она вернулась в Обитель Дев.
Эмре едва расслышал его ответ. Его разрывало от радости и страха, что это ошибка, что он зря надеется. Он ведь уверен был, что Чеда умерла. А если бы она пострадала во время атаки? Но сожаления быстро смыло волной облегчения: она жива, она здесь… правда, постепенно слова Хамида дошли до Эмре.
– Зачем она к ним вернулась?
– Еще одна загадка этой ночи. А загадок много. – Хамид бросил на Эмре быстрый взгляд. – Например, о чем она болтала с каимирским дворянчиком, который тебя поджидал.
– С кем?
– С Рамадом шан Амансиром. Он был просто мелким дворянином, пока не женился на дочери тамошнего царя, царевне Ясмин. Масид убил его жену и дочь, так что он приехал в Шарахай послом царя Алдуана и охотится за Воинством, чтобы отомстить. – Хамид пригнулся, проходя под низко нависшим камнем. – Чеда о нем говорила?
– Нет, никогда.
Каимирский дворянчик? Но почему она ничего о нем не сказала? Ответ напрашивался сам: она предупреждала держаться подальше от Воинства, а Эмре только отмахнулся. Ну и зачем ей после этого говорить с ним о каимирце, желающем отомстить Масиду?
– Уверен, что не говорила? Это важно.
– Да, уверен. Какого-то каимирского посла я бы защищать не стал, Хамид.
– Но ты стал бы защищать Чеду.
– Она никогда о нем не упоминала.
– Как скажешь, Эмре, – помолчав, отозвался Хамид.
Вскоре из туннеля послышались далекие голоса, и две тени выступили из тьмы. В свете фонаря они оказались женщинами в кожаных доспехах и с кинжалами, отлично подходящими для боя в узком коридоре.
– Кто идет? – спросила женщина, державшаяся позади.
– Сама знаешь, кто, – отозвался Хамид.
– Тогда поспешите, – сказала та, что стояла ближе. – Масид прибыл час назад.
– У меня все схвачено. – Хамид наклонился и поцеловал ее. – Или ты хотела, чтобы мы с собой еще и отряд Серебряных копий привели?
Она прижала кончик кинжала к его ребрам.
– Пусть приходят. Мы их как следует встретим.
Они снова поцеловались, и Эмре заметил, как Дарий бросил на Хамида странный взгляд, но тут же отвернулся и первым двинулся в проход, настолько узкий, что идти приходилось боком. Проход этот открывался в просторную пещеру, оранжевый свет низких светильников выхватывал из темноты гладкие стены, колонны и целый лес причудливых каменных шипов, торчащих из пола и потолка.
Где-то капала вода, бормотали десятки голосов: кочевники в таубах, горожане в халатах, женщины в разноцветных галабиях.
– Ты сказал, это будут просто скромные посиделки Воинства! – прошипел Эмре Хамиду.
– А разве не так? – ухмыльнулся Хамид.
– Какие они скромные, дерьма ты кусок! Здесь же толпа народу!
Толпы ему никогда не нравились, особенно те, из которых не сбежать. На него посматривали, шепчась, но вот один человек отошел от собравшихся и направился встречать гостей: высокий, широкоплечий мужчина с бородой, заплетенной в две длинные косы. Человек, которого Эмре хотел и боялся встретить. Руки его обвивали татуировки, но и без них любой опознал бы Масида по властной манере держаться. Он обнялся с Хамидом, с Дарием и остановился наконец перед Эмре.
– А вот и Эмре Айкан'ава, – сказал ОН. В глазах его блестела усмешка. Эмре кивнул и протянул ему ладонь, они обменялись крепким рукопожатием. – Ты хорошо себя показал у Наставницы Зохры.
Из дальнего конца пещеры, скрытого каменным выступом, раздался сдавленный звук.
– Это ерунда, – ответил Эмре.
– Позволь не согласиться. Ты дал нам то, в чем мы очень нуждались, и мы у тебя в долгу. – Масид заложил руки за спину, будто учитель, обозревающий класс. – Повторюсь: ты хорошо себя показал. Но чтобы присоединиться к нам пo-настоящему этого мало.
– Я понимаю.
– Да, но осознаешь ли в полной мере? Судя по словам Хамида и твоих приятелей из Розового квартала, это не так.
Он говорил
