Я Пилигрим - Терри Хейз

Я шел вдоль ограды, пока не обогнул отвесную скалу, глядя, как в двух сотнях футов внизу плещется, накатываясь на камни, грязная вода. Ветер дул здесь гораздо сильнее, растительность была чахлой, а земля под ногами еще более зыбкой. Мне пришлось ухватиться за стальной предупреждающий знак, чтобы сохранить равновесие. Я посмотрел вниз: среди волн виднелась старая деревянная пристань, заметно ушедшая под воду с тех пор, как я видел ее в последний раз.

Пристань эта была построена несколько десятилетий назад группой предприимчивых рыбаков, которые поняли, что перевозить на лодках туристов и археологов, желающих ознакомиться с руинами, гораздо выгоднее, чем таскать из моря сети с рыбой и верши с омарами. Главным центром притяжения тогда был не разрушенный город, не «Дверь в никуда», а длинный туннель, который вел к прекрасному римскому амфитеатру, уступавшему, как считалось, только Колизею. Он прославился в античном мире выдающимися по своей жестокости боями гладиаторов и был известен как «Театр смерти».

Я никогда его не видел: там за последние тридцать лет побывали только несколько отважных археологов. Туннель, единственный ведущий туда путь, был перегорожен решетками и заперт после гигантского оползня, открывшего огромные трещины на его потолке. Не были приняты во внимание даже возражения туроператоров: никто не хотел оказаться внутри, когда вся эта конструкция обрушится.

Но совсем не «Театр смерти» или другие античные достопримечательности привели меня на край утеса, а старая пристань, вызвавшая в моей памяти поток мучительных воспоминаний.

Глава 33

На этой пристани много лет назад крупными силами высадилась наша «Дивизия». Восемь ее оперативников, небрежно одетых, некоторые с рюкзаками за спиной, после заката солнца сошли здесь на берег с небольшого морского судна.

Они выглядели как группа молодых людей, собравшихся немного поразвлечься. Будучи младшим членом команды, я имел другое задание: приехать отдельно от остальных, взять на себя заботу о специально купленном автофургоне и, доехав на нем до невысокой отвесной скалы, припарковать машину как можно ближе к заброшенному киоску. В случае если что-то пойдет не так, как задумано, мне предписывалось эвакуировать тех, кто будет в этом нуждаться, на другое судно, ждущее у пристани для яхт в Бодруме. При самом неблагоприятном развитии событий я должен был отвезти раненого к врачу, которого заранее предупредили, что такое может случиться.

Я был неопытен и помню, что в ту ночь с трудом преодолевал страх: мы приехали в эту отдаленную часть Турции, чтобы убить человека.

Его звали Финли, Роберт Финли, – псевдоним, конечно. Подлинное имя у него было русское. Вот что мы о нем знали: мужчина под пятьдесят, страдающий избыточным весом. Он обладал незаурядным аппетитом ко всему, включая и предательство. ЦРУ удалось завербовать его еще в ту пору, когда он был молодым дипломатом российского посольства в Каире. Ему ежемесячно выплачивали авансом солидный гонорар и особенно не беспокоили. Финли был «кротом», ему разрешали наслаждаться жизнью и распутничать. ЦРУ ограничивалось лишь тем, что следило, как он поднимается по служебной лестнице. Это был способный человек, неудивительно, что через много лет он стал работающим под дипломатическим прикрытием начальником резидентуры КГБ в Тегеране.

И тут вдруг в ЦРУ решили, что пришла пора возвращать капиталовложения. Они подходили к этому вопросу разумно, получая от Финли только разведывательные данные высшего качества. Слишком долго «Дивизия» расточала на него свою благосклонность, осыпала золотым дождем, чтобы подвергать такого ценного агента опасности, проявляя чрезмерную жадность.

Финли быстро стал для «Дивизии» настоящей находкой. С ним поддерживали связь, когда он занимал с полдесятка дипломатических постов, а вернувшись в Москву, вращался в узком кругу российских разведчиков.

Однако та двойная жизнь, что вел Финли, оставляет после себя едва приметные улики, которые рано или поздно привлекают внимание контрразведки. Финли понимал эту опасность. Однажды летним днем, находясь на подмосковной даче, он обдумал всю свою карьеру и пришел к неизбежному выводу: скоро эти вроде бы незначительные отдельные детали составят критическую массу. И это будет означать для него высшую меру.

Финли сказал, что якобы отправляется навестить свою семью, отдыхающую под Санкт-Петербургом, на берегу Финского залива. Далее события разворачивались так. Одним чудесным воскресным утром он сел в небольшую шлюпку и, отплыв подальше, прикрепил к поясу водонепроницаемую упаковку с одеждой, соскользнул за борт и вплавь добрался до финского берега. Расстояние было не очень велико, но, учитывая габариты Финли, это следует признать серьезным достижением.

Он пришел в посольство США, представился шокированному дежурному офицеру и попал прямо в теплые объятия церэушников, которые, допросив русского, взяли его под свое крыло. Изучив банковские счета, Финли понял, что гонорары и бонусы за поставляемую им важную разведывательную информацию принесли ему солидный доход. Бывшему агенту сменили имя и поселили его в Скоттсдейле, штат Аризона. Какое-то время его держали под наблюдением, а затем, убедившись, что он вполне адаптировался к новой жизни, о нем постарались забыть.

Но тут случилась неожиданность: власть в России попала в руки преступников, замаскировавшихся под политиков. Возникали целые состояния, когда богатства страны распродавались за бесценок людям, имеющим нужные связи. Многие из них раньше были оперативниками КГБ. Финли наблюдал за всем этим из своего жилища в Скоттсдейле – скромного домика с тремя спальнями, никаких излишеств. Наш друг был сильно разочарован тем, что остался вдалеке от происходящих на родине событий: уж очень он любил деньги.

Финли достаточно долго был сотрудником спецслужб и успел надежно спрятать небольшой сейф с несколькими запасными удостоверениями личности. К тому же он понимал, насколько ценными являются те сведения, что он по-прежнему хранил в памяти.

В одно прекрасное утро Финли отправился в город Чула-Виста, это на юге округа Сан-Диего, и прошел через турникеты на границе с Мексикой. Фальшивый паспорт, который был при нем, свидетельствовал, что он канадец, постоянно проживающий в США. Далее Финли под вымышленным именем вылетел в Европу, установил связь со своими бывшими коллегами в Москве и встретился с ними в аэропорту Цюриха, назначив свидание в кафе.

Финли, если он не предпочел на этот раз какое-то иное имя, выступил, так сказать, в роли щедрого гурмана, угостив русских всем, что знал о своих недавних лучших друзьях из Маклина, штат Виргиния. Эта закуска так всем понравилась, что гости заказали комплексный обед, – в результате еще один шпион «пришел с холода».

Поскольку Финли был не дурак, он попридержал лучшую часть своих материалов, выдавая их весьма экономно, все время маневрируя, чтобы выявить тех, у кого были самые лучшие связи: будь то оформление лицензии на добычу газа или покупка промышленного комплекса по самой низкой цене. Отыскав таких людей, он стал раскрывать им наиболее важные секреты.

Когда в ЦРУ наконец поняли, что один из бывших агентов их предал, и обратились за помощью к «Дивизии», Финли уже успел приобрести особняк в Барвихе, престижном московском пригороде, и хотя не был столь богат, как некоторые из его соседей, но денег на покупку роскошного пентхауса в Монако у него хватило.

Благодаря искусному пластическому хирургу Финли обрел новую внешность, а имя он менял раз пять, не меньше, но «крысоловы» из «Дивизии» все же его выследили. Мы бы убили предателя в Москве или Монако – это можно сделать где угодно. Однако успешность любой операции по ликвидации определяется не только появлением очередного некролога, но и удачным бегством ее исполнителей. Приехать в Россию, а затем покинуть ее – это составляет определенную проблему. Что же касается княжества Монако, то его территория меньше квадратной мили, зато на ней установлено более четырех тысяч камер видеонаблюдения – это, образно выражаясь, самая отслеживаемая почтовая марка на земле.

Впрочем, пентхаус Финли обеспечил нам одно преимущество. Его венецианские окна и застекленные створчатые двери, выходящие на террасу, дали нам возможность использовать специальный микрофон, чтобы подслушивать, о чем говорится внутри. Система не была совершенной: многое из разговоров она пропускала, но удалось уловить упоминание о каком-то судне. Мы знали, что у Финли ничего такого не было, поэтому оперативная разведка пристани, где швартовались роскошные морские суда, установила, что русский со своей небольшой компанией отправился в путешествие, чтобы провести едва ли не самую странную, какую только можно себе представить, вечеринку.