Семейный архив - Юрий Герт

Евреи бежали от погромов — сначала в Радомышль, потом в Малин. В Малине родился и рос Лев Иосифович Берещук (род. 1905 году), тут они, Эсфирь и Лев, познакомились, а потом и поженились. В 20-х годах Лев Иосифович, будучи еще мальчишкой, спасаясь от погромов, уехал в Среднюю Азию, изъездил ее вдоль и поперек, пока не осел в маленьком казахском городке Чимкенте, куда перевез семью Эсфири. Они поженились в 1928 году. В 1931 году у них родилась дочка Нэля.

Кстати, старшая сестра Льва Иосифовича Белла потеряла во время войны на фронте мужа и сына, муж другой сестры — Жени тоже погиб на фронте, а Миша, брат Льва Иосифовича, во время войны оставался на Украине и был партизаном. После войны он жил в Ташкенте и очень своим партизанством гордился. А сейчас единственная дочь Миши с дочерью и семьей внучки живет в Израиле...

Семья Берещуков была очень бедная, никто не смог получить образования. Но Лев Иосифович оказался очень способным, учился, подрабатывал репетиторством, много читал. Уехав в Среднюю Азию, работал сначала юристконсультом в какой-то промкооперации, потом профработником, потом бессменным директором созданного им первого в Чимкенте казахского театра драмы... В театре и филармонии Лев Иосифович проработал всю жизнь — до 68 лет.

Довелось ему попасть в пресловутую компанию по борьбе с «космополитами». Его посадили в тюрьму. На допросах его сотрудников укоряли: «Что ты защищаешь этого жида?» Эсфирь Исааковна стояла целыми днями у тюрьмы в надежде его увидеть, когда поведут на допрос. Друг семьи Софья Юрьевна Брезман добилась приема у тогдашнего генпрокурора Шейнина в Москве, и дело было пересмотрено. Он вышел из тюрьмы, имея туберкулез легких, бронхиальную астму, обострившуюся почечную болезнь.

Несмотря на болезни, он был очень жизнерадостным человеком, веселым, любившим шумные застолья... В доме была большая библиотека, ее собирала Эсфирь Исааковна, работавшая раньше в книжном магазине, потом в библиотеке, потом реперткомом в театре.

Лев Иосифович всегда понимал, что происходит в стране, даже когда у многих сохранялись иллюзии. Он ненавидел Сталина и мечтал уехать... Но когда открылась возможность эмиграции, он уже слишком болен. Он умер в 1975 году...

В 1961 году у Вулфа и Нэли Миркиных родился сын Миша. 

Война Судного Дня началась 6 октября 1973 года...

Как-то в Алма-Ату приехали из Караганды трое моих приятелей, мы пошли в ресторан, стол наш был скромным, а разговор — горяч на всю катушку... Когда речь зашла о ситуации на Ближнем Востоке (было это еще задолго до войны, обозначенной в заголовке), все трое стояли за «справедливость», иными словами — за то, чтобы израильтяне вернули арабам оккупированные территории, чтобы палестинцы возвратились в места, покинутые после Шестидневной войны 19 года... Палестинцы — беженцы, изгнанники, израильтяне — агрессоры, оккупанты...

Допустим. Но теперь, когда были изданы и прочитаны «Дневник Анны Франк», «Бабий Яр» Анатолия Кузнецова, когда мы в «Просторе» напечатали документальную повесть о Матери Марии, вошедшей в газовую камеру, подменив спасенную ею таким образом еврейскую девушку, когда то здесь, то там сквозь официальную пропаганду пробивались ручейки информации об уничтожении шести миллионов детей, младенцев, женщин, стариков — лишь за то, что они бы евреями... Как после всего этого было не задуматься о том, что и евреи должны иметь свой клочок земли... Что и они были беженцы, изгнанники — тысячи лет... Что арабы располагают огромным населением — в полтораста миллионов — и огромными территориями, чтобы приютить какой-то миллион, которому Израиль предлагает компенсацию... Клочок земли, чтобы не повторилось то, что произошло совсем недавно, в самой сердцевине Европы, с ее Луврами, Колизеями, университетами, грандиозными соборами, ее великими гуманистами — может — да, может, может, где гарантии, что не может! — повториться снова — в любом месте земного шара!..

Но с момента образования государства Израили началась война с целью его уничтожения — и продолжается, продолжается... Ведь речь идет не о «справедливом мире», не об «освобождении оккупированных территорий», а об уничтожении... О том, чтобы тех, кто нашел там прибежище, «сбросить в море»!.. Этого не могут — или не хотят — понять арабы, а Европа?.. Она почему не может этого понять? И — помимо прочего — ощутить свою вину перед преданными ею, принесенными в жертву, брошенными — как некогда в Колизее на растерзание зверям — шестью миллионами... Шестью миллионами, превращенными в серый, рассеянный по воздуху пепел!..

Европа... Но почему этого не могли признать мои друзья?..

Итак, 6 октября началась война. Война Судного Дня. Была пятница. Начало самого торжественного и самого священного дня в еврейском календаре. В этот день евреи каются в совершенных за минувший год грехах, просят прощения — у господа Бога и друг у друга, Бог же определяет, какой должна быть жизнь каждого человека в начинающемся году и заносит все это в Книгу Судеб... В синагогах звучит исполненная трагизма молитва Кол Нидрей, повсюду, в больших и малый синагогах, раздается трубный, пронзительный звук шофара... В этот самый день в Тель-Авиве завыли сирены воздушной тревоги, так хорошо знакомые мне с детства, и сирийские войска начали наступление с севера, египетские — с юга... Зная, что те и другие стягивают к границам Израиля свои войска, на этот раз израильтяне, в отличие от Шестидневной войны, не решились на превентивный удар, дабы не возбуждать против себя мировое общественное мнение, и расплата за такое решение оказалась жестокой...

Сирийцы, наступая, далеко продвинулись на Голанах, египетские войска форсировали Суэцкий канал и наносили мощные удары по израильским оборонительным укреплениям в Синайской пустыне. У них был большой перевес во всем — в танках, артиллерии, самолетах, которые им поставлял Советский Союз. В то же время Франция и Англия наложили эмбарго на поставки оружия Израилю. Между тем советские ракеты, направляемые советскими военными специалистами, сбивали израильские самолеты...

Голда Меир, тогдашний премьер-министр Израиля, обратилась к своему народу: «Мы не сомневаемся, что победим. Но мы убеждены также и в том, что эта новая агрессия Египта и Сирии — безумие. Мы сделали все, что могли, чтобы это предупредить... Пока еще есть время, мы информировали дружественные страны о полученых сведениях насчет планов нападения на Израиль. Мы призвали сделать все, что в их силах, чтобы предотвратить войну, но все-таки Египет и Сирия начали наступление»...

В газетах, которые мы читали, говорилось совсем противоположное: «Вчера, после тщательной подготовки и мобилизации резервистов, израильские войска совершили нападение на Египет и Сирию. Ястребы из Тель-Авива совершили новый акт агрессии, бросая всем миролюбивым силам....» Или (сообщение из Каира от собкора «Правды»): «Преднамеренное нападение Израиля на Египет и Сирию является продолжением израильской агрессивной политики, направленной на то, чтобы аннексировать арабские земли и сломить дух арабских народов». А вот заявление Советского правительств октября 1973 года: «Ни для кого не является секретом, что причина создавшегося положения на Ближнем Востоке — экспансионисткая политика правящих кругов Израиля»... И далее: «Советский Союз последовательно выступает как надежный друг арабских государств. И, само собой, «Верные принципам мира и международной солидарности, советские люди горячо одобряют политику Советского правительства....» По вечерам я приникал к транзистору, стараясь сквозь рокот глушилок разобрать отдельные слова, плохо сочленяемые мысленные фразы. Напротив редакции, через площадь, находился книжный магазин, в нем продавались географические пособия, карты. Я попросил карту Ближнего Востока, продавец долго рылся под прилавком, прежде чем ее нашел.