Воспоминания - Иван Бларамберг

После нескольких часов танцев, во время которых исполнялись веселые национальные пляски и кадрили, был подан обильный ужин. Затем мы сердечно распрощались с нашим любезным хозяином, а также со штаб - и обер-офицерами, которые нас так гостеприимно приняли, и на следующий день вернулись в Оренбург, увозя с собой приятное воспоминание о гостеприимном и жизнерадостном Уральске.

1844 год

Зима 1843/44 г. прошла как обычно. Служебные дела и развлечения чередовались. Мои офицеры Генерального штаба устроили в Оренбурге приятное нововведение - любительский театр в пользу бедняков и к великому удовольствию публики. Это предложение было высказано однажды вечером в моем доме в октябре 1843 г. и встречено рукоплесканиями. Генерал Обручев и особенно его супруга очень заинтересовались этим предприятием и сразу же предоставили нам подходящее помещение в одном из больших залов Дворянского собрания. Мою супругу единогласно выбрали директрисой, поручика Р. режиссером, сам я взял на себя роль оформителя, а позже - билетного кассира и бухгалтера. Первые небольшие пьесы, поставленные нами, были приняты бурными аплодисментами и неожиданно выявили таланты, о которых мы и не подозревали. Пьесы обычно подбирали на нашей квартире и сразу же распределяли роли. Разумеется, при этом возникали сцены ревности, особенно среди дам, каждая из которых хотела играть лучшую роль, и моей жене приходилось вмешиваться в эти споры, проявляя большое терпение и такт, чтобы не задеть самолюбие молодых и пожилых исполнительниц. Немного разучив роли, приступали к первым репетициям у нас дома; я подыгрывал на рояле мелодии арий и дуэтов и т. д.; затем репетировали на сцене, куда посторонние не допускались.

Польский офицер Обнинский, замечательный музыкант, дирижировал солдатским оркестром штаба, состоявшим в основном из поляков и евреев. Генеральная репетиция проходила на сцене в костюмах. По многочисленным просьбам родителей в партер по билетам пускали детей в сопровождении гувернанток, а также нескольких матерей или родственников исполнительниц, чтобы последние могли привыкнуть к публике. Премьеры выливались в праздник для всего Оренбурга. Билеты обычно расхватывались заранее, на всю зиму .были абонированы половина мест и все приставные стулья. Зал был всегда полон. В антрактах многочисленная публика прогуливалась в большом танцевальном зале, пока звонок не возвещал начало очередного акта. Представление заканчивалось обычно небольшим импровизированным балом и ужином, и все были довольны. Поскольку дамы и господа были так любезны, что сами заботились, о своих костюмах, расходы на освещение, декорации и обслуживание были незначительными. Выручка почти не расходовалась, и мы могли позволить себе помочь оренбургским беднякам. Католический священник, знавший всех бедняков города, с удовольствием взял на себя обязанность распределения среди них денег, за которые я отчитывался и которым вел счет. За семь лет директорства моей супруги среди неимущих города было распределено 20 тыс. рублей ассигнациями.

Что же касается талантов исполнителей и исполнительниц, среди дам особенно выделялись мадам Ульянова в комических ролях и в ролях пожилых героинь; фрейлейн Лелюкина и мадам Карлова, игравшие молодых героинь (последняя, очаровательная блондинка, была еще и превосходной танцовщицей), фрейлейн Дандевиль и Ольга Винтер, наша примадонна, чудесная исполнительница и певица. Среди мужчин выделялся ротмистр фон Хаблер, замечательный трагик, импонировавший публике своей красотой и высокой фигурой. Часто он доводил восхищенную публику до слез; великолепен он был и в комических ролях.

Многие другие молодые офицеры отлично играли как комические, так и серьезные роли, а также роли первых любовников. Кроме множества одноактных пьес и водевилей на сцене ставились и крупные пьесы, например: "Ревизор" Гоголя, "Параша-сибирячка", "Купец Иголкин", французские пьесы: "Она сумасшедшая" и "Дама из Сен-Тропеза" (обе игрались на русском языке), "Дочь полка", в которой Ольга Винтер была восхитительна, и много других пьес. Хор имевший большой успех, составляли мои топографы.

В феврале 1844 г. графиня Агния Цуккато задумала отметить свои именины костюмированным балом в Дворянском собрании. Приглашение на бал привело в волнение весь Оренбург. Чтобы выбрать красивый костюм, просматривали все альбомы, а также альбомы со стихами и иллюстрациями и т. д. Портные и модистки были завалены работой. Сама графиня выбрала костюм маркизы времен Людовика XV и предложила мне быть ее партнером, маркизом, и открыть с нейбал. Я сшил себе фрак из ярко-красного бархата по моде того времени, с кружевными манжетами, шелковый вышитый белый жилет, который доходил до колен, белые короткие панталоны, шелковые чулки и башмаки с бриллиантовыми пряжками; на левой стороне груди я приколол мой персидский орден в бриллиантах, напудрил волосы и надел цилиндр с серебряными полями и перьями.

Мой костюм маркиза был встречен бурными аплодисментами. Бал произвел огромное впечатление на оренбуржцев как своей роскошью, так и замечательным угощением. Здесь можно было видеть всевозможные костюмы, среди них много красивых, сделанных с большим вкусом. Моя жена в своем греческом костюме была прелестна.

Описанное выше можно считать достаточным, чтобы составить себе представление о жизни общества 40-х годов на Урале, т. е. на восточной границе Европы.

-------

Весной 1844 г. велась активная подготовка по оснащению войсковых подразделений, которые должны были с разных сторон перейти линию, чтобы отыскать киргизского батыра Канисары и рассеять его разбойничью банду. Он решился даже неожиданно атаковать так называемую новую линию, ограбить станицу и совершить много мерзостей. Войска состояли в основном из казаков и конной артиллерии; даже пехота была посажена на коней. Однако экспедиция не имела большого успеха, так как удалось схватить лишь жену Канисары. Разбойники ускользнули от преследователей на своих быстроногих конях в бескрайней Киргизской степи.

Экспедиция, которая потребовала больших затрат и, как и все предыдущие, не имела успеха, навела губернатора на мысль построить в широкой степи больше фортов для защиты от разбойничьих набегав, подобных тем, что устраивали Кенисары и компания. Осенью 1844 г. он разработал план и составил схему расходов для их строительства. Я между тем продолжал вести съемку как в губернии, так и в степи; часть топографов я направил и на северо-восточное побережье Каспийского моря, на полуостров Мангышлак, чтобы произвести там съемку местности и выбрать место для строительства крепости в предгорьях Тюб-Карагана.