Монах Ордена феникса - Александр Васильевич Новиков

–Я эту черепушку Великой сучке под ноги кину, – злобно вскрикнул Гнилое Пузо,– пускай познакомится со своим Зверем.

– Нет, – Альфонсо наблюдал зарождение мысли в своей голове и всеми силами старался не потушить ее, оберегая от внешних воздействий, – так не похоже, что мы его убили – ни крови, ни шкуры, ни клочков мяса, если мы принесем просто черепушку сдохшего от старости зверя, это не будет эффектно…

– Правильно, надо его кровью хоть испачкать, – сказал Тупое Рыло, – а спросят, почему голову целиком не принесли, скажем… Скажем что у нас так не принято. Главное, чтобы они сюда проверять не пришли.

Эта идея понравилась всем, но никто не хотел делиться своей кровью и кожей для подготовки бутафории, и все бы сорвалось, пока Гнилое Пузо, вдруг, не вспомнил про летучих мышей – их в пещере было в избытке. Долгое время «обреченные на смерть» мужики занимались тем, что сбивали костями спящих летучих мышей с потолка, обмазывали кровью череп, полы, стены пещеры, имитируя великую битву, лепили лоскутки черной шкурки, догадались, потом, спрятать остальной скелет Зверя, чтобы его не нашли.

Затем развели костер, уселись вокруг и поняли, что жутко хотят есть: отправили на смерть голодными, и еды с собой не дали, не допуская мысли даже, что оттуда кто то выйдет живым, не говоря уже о том, что кто то будет там обедать. Хотели лечь спать прямо на голом камне, как вдруг, Тупое Рыло спросил:

– А нам здесь сутки в любом случае сидеть, или, если мы, как будто прикончили Зверя, можно слезать?

– Хм…– задумался Альфонсо, а Гнилое Пузо сказал:

– Пошли, отнесем черепушку, может, хоть пожрать дадут, а если что, придем и досидим до конца.

– Точно, – сказал Альфонсо, поднимаясь. А потом он достал коготь, поцарапал себе руку, улыбнулся, глядя на недоуменные взгляды спутников:

– С таким зверюгой дрался и не повредился –неправдоподобно.

Было холодно, но, поскольку череп весил килограммов двадцать, было жарко всем по очереди.

– Зачем мы череп понесли? – спросил Тупое Рыло, глядя на прихваченные когти Зверя, которые он взял на память, – а чего лапу не взяли?

Великая сошла с крыльца сонная, но при параде – накрашенная, причесанная и удивленно – раздраженная.

– Я же сказала – сутки. Какого вы позволили им спусти…

Поставленные охранять наказанных, опустили головы, расступились, открыв пришедших из пещеры. К ногам Великой, хлюпнув в грязи, грохнулся череп, облитый кровью, облепленный, кое –как, черными шкурками, кое-где даже с жиденькими волосиками.

– Это вам на память, черепушка вашего зверька, – насмешливо проговорил Гнилое Пузо, потом все трое повернулись и молча, твердой геройской походкой пошли. Куда они пошли никто не знал, даже они сами, но как бы то ни было, они туда не дошли: их связали, заковали в цепи и передали на руки Лилии.

Деревенька Аббусино (так она называлась) была одной из множества Лесных деревенек, рассыпанных, соответственно, по Лесу, и у всех у них была общая черта – полное и удивительное для Альфонсо властвование женщин- фимиам. Особи мужского у фимиам делились на два типа – мужики, практически рабы, и мужчины – практически равные женщинам в правах. Мужики обязаны были выполнять любое желание хозяйки, которой они принадлежали; их могли дарить, давать на время за плату, убивать (но этого никто не делал, потому что мужиков было катастрофически мало) ну или бить, за непослушание или просто так. Мужчины были вольными – они сами выбирали себе жену, могли охотиться наравне с женщинами, в принципе, были свободными, только не могли участвовать в собраниях и занимать руководящие посты. Разговаривать с мужиком для мужчины было зазорно, и они, по этому, этого и не делали, чем очень сильно бесили Гнилое Пузо. Он долго не мог смириться с положением раба (Лилия утверждала, что они не рабы, но в чем разница между ними и рабами объяснить толком не смогла: не рабы и все – вот был ее аргумент), и его часто колотили. Вскоре всем стало ясно, что Великая положила на него глаз, часто забирала его к себе, попользоваться, отчего Лилия из простой знахарки, питающейся объедками со стола нормальных охотниц, превратилась в чуть ли не первую подругу королевы, а там и понеслись всякие блага: маленькую полуразвалившуюся избу ей поменяли на хоромы с пристройкой, мясо теперь не выводилось у нее со стола, да и курносый нос ниже глаз не опускался никогда. Именитые охотницы, швеи, мастера по изготовлению причесок, не снисходившие раньше до разговора с Лилией, теперь постоянно забредали к ней в избу, выпрашивая победителей Зверя на ночь за хорошую плату.

В одну из холодных (настолько холодных, что даже вода в лужах замерзла) ночей, Гнилое Пузо снова притащили от Великой, Тупое рыло пришел сам от Кабанихи с ее подругами (естественно, под конвоем), но упал на тюфяк с соломой и больше вечером не вставал. Жили все трое в отдельной, маленькой пристройке, что было неимоверной роскошью для мужиков, которые ютились, обычно, на чердаках и в подвалах, прикованные цепями. Дверь пристройки расхлебенилась, в проеме показалась Лилия, прислонилась к косяку, повисла на нем.

– А-а-а-альфонси-и—и-и-ик, – пропела она, и икнула, затем рассмеялась. Лилия была пьяна, и Альфонсо понял – пришла его очередь. Она редко давала фимиамам попользоваться Альфонсо – точнее, никогда, предпочитая пользоваться им самой. Много побоев назад мужское начало Альфонсо бунтовало против противоестественного насилия, но оно быстро закончилось – непослушание мужиков в деревне каралось строго. Но сегодня он был зол. Очень зол.

– Ты предала нас, ведьма, – прорычал он.

– Не –не- не, хозяйка. Называй меня хозя –ик-а, непослушный муж…ж…ик.

– А что если я тебя придушу сейчас, а?

– Тогда ты умрешь. Тебя отдадут собакам, не охотничьим, а маленьким, которые будут рвать тебя на куски… Или засунут в червя наполовину… По кускам начнут резать… Ну, придумают что- нибудь…

И тут Лилия подошла, совсем трезвым шагом, вплотную к Альфонсо, дыхнула в лицо вином, сказала, очень четко и прочувствованно:

– Альфонсо, оставайся со мной. Зачем тебе Волшебный город, у нас у самих будет Волшебный город, мы сами себе создадим Волшебный Город. Идти туда – самоубийство, даже для меня. Оставайся… Я сделаю тебя мужчиной, вместе мы будем счастливы…

– Сделаешь мужчиной? А если я сбегу?

– Тогда станешь опять мужиком.

– А я думал мужчины вольны идти куда угодно.

– Ага, вольны… Если возвращаются. А если нет, то их ловят и делают мужиками. Хочешь стать мужчиной? Пообещай, что женишься на мне и будешь только со мной.

– Обещаю…

То ли Альфонсо сказал это слишком быстро, то ли все это был обман, только ведьма треснула его маленьким кулачком по груди, крикнула:

– Не верю! Врешь, только и мечтаешь, что к своей принцессе сбежать, скотина! Ненавижу,