Тайна замковой горы - Людмила Георгиевна Головина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У меня никого нет, – отрывисто произнесла женщина.
– Давайте поступим разумно. Останьтесь в нашем доме до утра. А там посмотрим. Госпожа Микельс, организуйте нашей гостье ночлег. А перед этим накормите.
– Слушаюсь, ваше сиятельство, – отозвалась госпожа Микельс и убежала исполнять приказ.
– Сиятельство? – переспросила незнакомка. – Так значит вы…
– Ну да, я ещё и граф, но это не имеет никакого значение. Вы можете меня звать просто господин Вундерстайн.
– А меня – Поль! – вставил его сын.
– А как нам называть вас?
Женщина поколебалась, а потом всё же решилась назвать себя:
– Меня зовут Эстер.
– Ну вот и прекрасно. Госпожа Эстер, я надеюсь, что ночь пройдет благополучно, а утром решим, что делать дальше.
Госпожа Микельс приготовила для Эстер гостевую комнату и по распоряжению графа принесла туда несколько вещей из гардероба графини Глории.
– Моей супруге они уже не понадобятся, – сказал граф, я думаю, ей было бы приятно узнать, что эти вещи кому-то пригодились.
От госпожи Микельс не утаился тот факт, что их гостья, видимо, давно не мылась. И хотя травмы Эстер затрудняли водные процедуры, она всё же предложила женщине помощь, если та вдруг захочет принять душ или ванну. И Эстер неожиданно согласилась. У госпожи Микельс едва не полились слёзы из глаз, когда она увидела, какая ветхая, изношенная и многократно заштопанная одежда на их гостье, и насколько она сама худа и бледна.
Наконец, мытьё было закончено и Эстер легла в чистую и теплую постель. Госпожа Микельс принесла ей ужин на подносе, и, глядя, как гостья ест, уже составляла в уме меню на завтра, которое должно было вернуть больной силы.
А Эстер, поблагодарив за ужин, вдруг сказала,:
– Это самый счастливый вечер в моей жизни за последние годы…
91. История Эстер
Наутро, когда госпожа Микельс постучалась в комнату Эстер, та уже не спала и сразу откликнулась.
Госпожа Микельс вошла и увидела, что их гостья сидит на постели, спустив ноги, и видно было, что она только что пыталась встать. Жена дворецкого была натурой с чувствительным, сострадающим сердцем, поэтому всю ночь не находила себе покоя, переживая за подопечную.
Первым делом, она раздвинула шторы, и комнату залил солнечный свет: окно выходило на восток, вчерашний снегопад прекратился, слегка подморозило. Мир за окном был белым и чистым, как будто обновившимся.
При свете дня Фанни с удивлением заметила, что их гостья намного моложе, чем ей показалось вчера. Она выспалась, немного успокоилась, даже бледные щёки слегка порозовели. В волнистых темно-каштановых, почти чёрных волосах, рассыпавшихся по плечам, было уже много седины. Но ведь она возникает не только от прожитых лет, но и от перенесённых страданий.
Госпожу Микельс беспокоили прежде всего ноги Эстер. Осмотр не обрадовал. Отёк даже немного увеличился, и, несмотря на все усилия, больная не могла продержаться на ногах дольше, чем несколько секунд. Поэтому она смирилась, и уже не делала никаких попыток уйти.
Граф настоял на приходе их семейного врача, который долгие годы лечил всех обитателей этого дома. Врач хоть и предположил, что перелома, скорее всего, нет, но сильный отёк свидетельствовал о серьезной травме коленных суставов, и врач посоветовал пройти обследование в больнице. С Эстер отправились Поль, госпожа Микельс и Брун. Больная согласилась на посещение больницы только при условии, что её осмотрят частным порядком и нигде регистрировать не будут. Она явно чего-то боялась. Поль, однако, совсем не мог себе представить, что эта слабая, испуганная женщина в чём-то провинилась перед законом.
Рентген подтвердил, что переломов, к счастью, нет, но всё же коленные суставы сильно пострадали, и для их восстановления потребуется некоторое время. Травматолог предложил оставить больную на несколько дней в стационаре, но Поль, перехвативший испуганный взгляд Эстер, спросил, нельзя ли забрать больную домой? Весь необходимый уход и лечение будут обеспечены, а впереди праздники, и всем очень не хочется, чтобы их гостья встретила Рождество в больнице. При стационаре имелся прокат инвалидных колясок, и Поль сразу же выбрал одну из них: совсем новую, лёгкую и удобную.
Коляска значительно расширила возможности их гостьи. Поль показал ей весь дом. Когда Эстер увидела в гостиной рояль, она подъехала к нему, положила руки на лакированную поверхность инструмента, прикрыла глаза и замерла на несколько секунд. Рояль принадлежал графине Глории. Только она играла на нём. Жизнь Вундерстайна-старшего сложилась так, что ему не пришлось учиться музыке, а Полю не хватило для этого усидчивости и терпения. Но музыку они любили, и часто собирались в этой комнате, чтобы послушать игру графини Глории. С её уходом рояль онемел, и живая музыка в их доме больше не звучала.
– Вы играете? – спросил Поль.
– Немного. Давно не играла. Можно? – спросила Эстер.
– Да, конечно, – разрешил Поль.
Гостья подкатила своё кресло поближе к роялю, открыла крышку и положила руки на клавиши. Несколько секунд она сидела, как будто вспоминая что-то забытое. А потом решительно и мощно взяла первый аккорд. Пальцы порхали по клавишам, порождая целый бушующий океан звуков. Мелодия была незнакома Полю, но она была прекрасна с первых нот. Потом музыка успокоилась, стала более плавной и певучей. Как будто сначала из мятущейся и страдающей души вырвался крик отчаяния, а потом его сменило грустное раздумье. Поль, увлечённый тем, что услышал, даже не заметил, что на звуки рояля в гостиной собрались все домочадцы.
– Замечательно! Что это было? – спросил граф, когда музыка стихла.
– Так, импровизация. Пальцы плохо слушаются, отвыкли.
– У вас, несомненно, огромный талант. Вы учились в консерватории?
– Нет, я получила только домашнее образование. Ко мне ходил хороший педагог. И я любила музыку, проводила за инструментом целые дни…
Что могло привести эту необычную женщину, видимо знавшую лучшие времена, к такой бедности, к такому плачевному состоянию?
Граф решился на разговор.
– Уважаемая госпожа Эстер. Я уже говорил вам вчера и повторю сегодня, что в этом доме все уважают вас и не будут выпытывать у вас подробности вашей прошлой жизни. Какими бы они ни были, мы не будем вас осуждать. Но если вы хотите, чтобы мы вам помогли, то вы должны нам открыться. В этом году мы потеряли дорогого нам человека, мою супругу и маму Поля. Это было очень тяжело пережить. И то, что накануне светлого праздника Рождества судьба послала нам вас, я верю, не случайно. Позвольте нам в память о нашей дорогой усопшей сделать что-то для вас.
Поколебавшись, Эстер сказала,:
– Так вышло, что
