Великое разделение. Неравенство в обществе, или Что делать оставшимся 99% населения? - Джозеф Стиглиц

«Книга Иова»[131] была написана с целью объяснить происходящее. Для лучшего понимания необходимо обратиться к истории, к Великой депрессии и провести параллель между тем, что произошло тогда, и тем, что мы наблюдаем сейчас. Увеличение объемов производства в сельскохозяйственном секторе привело к серьезному сокращению доходов в нем – на 50 процентов и больше. Фермерам стали не по карману товары, которые производятся в городах, что, в свою очередь, привело к сокращению доходов в городах. Фермеры, чьи доходы сильно уменьшились, оказались привязанными к своим фермам – они просто не могли себе позволить выбраться куда-то за их пределы. При этом рабочие городских предприятий, которые не могли найти работу, были вынуждены возвращаться обратно на фермы. А из-за того, что часть производственных процессов на самых состоятельных фермах была механизирована, у них не оставалось иного выбора, кроме как уезжать в более бедные области.

Были необходимы структурные преобразования экономики, начиная с сельского хозяйства и заканчивая промышленностью. Но рынки в одиночку не в силах справиться с этой задачей. Люди, чьи дома сильно потеряли в цене, не имели средств, чтобы перебраться в город. Требовалась помощь со стороны государства, и она пришла с началом Второй мировой войны: городам потребовались люди, чтобы производить вооружение и другие необходимые для победы вещи. А после войны страна обеспечила всех ее участников – в основном молодых людей – бесплатным университетским образованием, чтобы подготовить их к зарождению «новой экономики».

В статье говорится о том, что в основе сегодняшнего экономического нездоровья лежат похожие события: увеличение производительности промышленного сектора вместе с недостаточным увеличением спроса привели к сокращению глобальной занятости; изменения сравнительных преимуществ вместе с процессом глобализации, которую мы сами же активно продвигали, означает, что на долю США приходится меньшее число занятого населения. Как и тогда, мы вновь стали жертвами собственного успеха. И, опять же, как и тогда, рынки самостоятельно не справляются с этими структурными преобразованиями. Но сегодня дела обстоят еще хуже: теперь будущее за сферой услуг, таких как здравоохранение и образование, то есть за теми секторами, где особенно важна роль государства. Но государство, вместо того чтобы выступить в авангарде происходящих перемен, кажется, наоборот, отходит в сторону.

Такой анализ, если он верен, предполагает безрадостное будущее. И за годы, минувшие с момента написания этой статьи, большая часть прогнозов подтвердилась. Американская экономика демонстрирует весьма сомнительные результаты вопреки силам, которые, по идее, должны были обеспечить экономике уверенное восстановление: развитый сектор высоких технологий, которому завидует весь мир, или бум в области разработки сланцевого газа и нефти, благодаря которому снизились до нового минимума цены на газ.

И хотя сейчас, когда книга готовится к печати, кажется, что экономический рост, наконец, возвращается, – спустя полных восемь лет после начала рецессии в 2007 году – он все еще слишком неуверенный для того, чтобы обеспечить рабочими местами новоприбывшую на рынок рабочую силу. Уровень безработицы снизился, но это произошло в основном потому, что коэффициент участия населения в рабочей силе снизился до уровня, который не наблюдался почти сорок лет – миллионы американцев просто выпали из рабочей силы.

Но, как я утверждал раньше и снова утверждаю сейчас, эта затянувшаяся или, как ее иногда называют, постоянная стагнация, в которую, кажется, и скатывается Америка, является следствием не столько непреложных законов экономики, сколько избранной нами политики, в частности, неспособности правительства помочь структурному преобразованию экономики и отсутствия мер по борьбе с растущим неравенством.

Заключительные главы этой части книги затрагивают аспект технологических изменений и загадки, с ними связанные. Первые две статьи были написаны еще до начала Великой рецессии, но уже тогда лично мне было понятно, что в нашей экономике существуют серьезные проблемы. В статье «Дефицит в эпоху избытка» я размышляю о том, как стало возможно, что в эпоху изобилия с ее технологическим прогрессом, о котором мы не устаем трубить во все стороны, огромное число людей в Америке и других странах переживают далеко не лучшие времена. Ответом отчасти является усугубляющееся неравенство: плоды прогресса распределяются настолько неравномерно, что положение тех американцев, которые находятся в середине социальной пирамиды, лишь ухудшается.

На глобальном уровне были еще две серьезные проблемы. Некоторые аспекты политики США играли на руку богатейшим в самых богатых странах за счет самых бедных в беднейших странах. На субсидии фермерским хозяйствам тратились деньги, которые были необходимы в других сферах и могли принести гораздо больше пользы в виде инвестиций в развитие инфраструктуры, технологий или образования. И так как субсидировались преимущественно богатые фермеры, глобальные цены на сельскохозяйственную продукцию снижались, из-за чего еще больше ухудшалось положение бедных фермеров в развивающихся странах.

Ряд политических программ поддержки корпораций способствовал обогащению наших нефтяных и угледобывающих компаний в ущерб будущим поколениям. Мы субсидировали предприятия, которые загрязняют окружающую среду и способствуют тем самым усугублению климатических изменений, хотя те же деньги могли бы быть направлены на решение гораздо более важных задач. Но что еще хуже, подобные программы нерационально используют инновации. Большая часть наших инноваций была направлена на экономию трудовых ресурсов (и это в мире, где рабочих больше, чем рабочих мест), и лишь незначительная их часть – на спасение окружающей среды.

Успех в деле улучшения уровня жизни в долгосрочной перспективе зависит от экономического роста, причем не любого, а качественного, то есть такого, который предполагает всеобщее процветание и бережное отношение к окружающей среде. В статье «Для развития возьмите левее» я объясняю, что необходимо делать для того, чтобы получить именно такой рост, почему нерегулируемые рынки не в состоянии его обеспечить в одиночку и что в этой связи должно делать государство. Кризис продемонстрировал, что рынки не были эффективны или стабильны. Даже когда процентные ставки были очень низкими, деньги и инновации тратились не на создание хорошо оплачиваемых рабочих мест и увеличение производительности в ключевых секторах экономики, а на строительство некачественных домов в центре пустыни Невада и спекуляции. Инновации применялись для создания новых финансовых продуктов, которые повышали риски вместо того, чтобы лучше ими управлять. Статья предлагает примерный комплексный план действий, которые мы должны предпринять, чтобы справиться с нестабильностью и стагнацией, наблюдаемыми последние десятилетия.