Шарада - Руслан Каштанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
–Нет. Но ты веришь в это. В новый идеальный мир.
–Я не верю в это! – Он вдруг поднялся с лавочки, и как-то ожил. Я задел его. Он вздохнул, и посмотрел по сторонам. – Я верю в разные варианты. А не в одну чудо-систему, управляемую этим миром.
–Хорошо. – Мне надоел этот разговор. – Я наконец-то понял, к чему ты нас ведешь. Только вот откуда это в тебе? И насколько давно?
Айдын поднялся со скамьи, сделал небольшой круг, потупившись в землю, остановился и сказал:
–Ты надеешься исправить меня исключительно из лучших побуждений. Не для того, чтобы вы с Диной отправились по домам и зажили привычной жизни. Для этого, конечно, тоже. Но не в первую очередь… Я знаю, что ты хочешь вернуть иллюзию, в которой ты существовал долгое время. Но ты должен смириться. Перестань противиться. Отдайся тому, что идет к тебе. Мы сможем снова быть друзьями, если ты дашь шанс нашей дружбе выйти на новый уровень.
–Мне хочется скорбеть от такой проповеди.
Он отвернулся от меня, отчаянно разводя руками. Ему все еще не нравилось, что я был так категоричен. Наше предположительное перемирие где-то, да существовало. Но только не в этой реальности.
–Будь по-твоему, – сказал он. – Удачи с дипломной работой!
В следующий раз он появился через полмесяца…
За это время мы с Диной сподобились свыкнуться с новым образом жизни. Нас окончательно задобрили бесплатной едой и жильем. Не говоря уже о гинекологе, которая вела себя с Диной, как с богиней.
–Интересно, сколько ей заплатили, чтобы она так вела себя, да и еще держала язык за зубами? – ехидно подметила Дина, когда после приема мы ехали обратно домой.
–Об этом вам не стоит думать, – сказал ей Макс. – Вы обменялись с ней номерами? Доступные месенджеры?
–Конечно! – сказала Дина. – Она сказала, что ей можно звонить или писать в любое время дня и ночи. Это зря. Я ее теперь в покое не оставлю со своими вопросами.
Все это были приятные преимущества, к которым нас принуждали, а мы упирались, и долгое время отказывались от них.
Та пара недель была наполнена смешанными чувствами: мы констатировали факт, что нам надоело корчить из себя недовольную пару; но привилегии, окружившие нас со всех сторон, говорили о том, что мы находимся в весьма выгодном положении.
Я даже смел шутить:
–Ты теперь действительно должна родить им Бога. Иначе они выставят нам счет за бесполезную роженицу.
–Ха! – отвечала она. – Это уже будет не моя вина! Скажу pardon, и пойду жить дальше!
Тогда нам еще казалось, что у нас будет самый простой ребенок, ничем не отличающийся ото всех остальных обычных детей, и что после родов все обязательно должно будет вернуться в привычное русло. То было время, когда мы еще могли позволить придумать для себя некую ясность будущего.
В середине апреля у Дины наступала дата ее дня рождения. В тот раз она отказала в праздновании всем, кроме своих родителей (к которым она обещала заехать ближе к вечеру). Ей хотелось остаться дома, полежать немного на диване перед телевизором, и, желательно, не чувствовать резких запахов.
До ее пробуждения, рано утром, Макс передал мне праздничный торт, – кондитерский шедевр, утыканный свечками. Поэтому у меня на руках был приятный сладкий сюрприз, от которого сонная именинница оказалась в восторге. Она задула жирные огоньки, мягко извивающиеся из стороны в сторону. Я поздравил и поцеловал ее. Она обняла меня, и попросила лечь с ней, немного полежать.
Мы обнимались и разговаривали. Потом занимались любовью. Потом дремали, все также в обнимку. Потом проснулись, почти вместе приняли душ, и занялись тортом. Мы пили теплый чай и наслаждались воздушным десертом.
Ее мобильник постоянно разрывался от звонков. Она принимала поздравления, искренне улыбалась, и снова выглядела счастливой.
Вдруг раздался дверной звонок. Мы оба удивленно посмотрели в сторону коридора, переглянулись, и Дина молча поднялась, чтобы открыть дверь.
Я прислушивался. После того, как щелкнул замок, были слышны голоса. Говорили тихо, и слов было не разобрать. Я не мог понять, кто стоял на пороге, и кого Дина так долго не приглашала пройти вовнутрь.
Я уже собрался выйти тоже, но потом услышал приближающиеся шаги. Вместе с Диной был Айдын. На лице Дины сохранилась тень недовольства, но, в основном, я почувствовал в ней явное вынужденное согласие.
–Айдын тоже решил поздравить меня, – сказала она.
Айдын стоял с пакетом в одной руке и бутылкой вина в другой.
Я смотрел на него. Он смотрел на меня. Мы молчали.
–Позволишь? – спросил он.
Я переглянулся с Диной, и она взглядом дала мне понять, что ей безразлично.
–Конечно… – сказал я. – Садись.
Я указал на стул.
Айдын поблагодарил и сел.
Дина достала еще один прибор и бокалы для вина. Штопор и бутылка перекочевали ко мне.
Какое-то время говорил только Айдын, а мы просто кивали в ответ или отвечали односложно: да, нет, может быть.
Айдын стал нахваливать обед, и нахваливал он, конечно, Дину.
–Это Кирилл готовил, – ответила она ему.
–Что? – Его глаза сделались такими большими и добрыми. – В этой еде любовь, друг мой! – Он отправил к себе в рот еще один кусочек мяса.
–Я редко готовлю, – ответил я. – Наверное, потому и вкладываю в еду больше любви, чем она того стоит.
–Ради таких редкостей стоит быть твоей супругой! – сказал он, и обратился к Дине: – Ведь так? Я ведь прав?
–Что, – Дина недоуменно помотала головой, – хочешь за него замуж?
–А ты готова уступить?
–Да хоть сейчас, мальчики!
–Я не люблю, когда все решается за меня, – сказал я.
–Придется смириться. – У него было какой-то неприятно довольно вид.
–Я и так уже со многим смирился, – сказал я.
–Не парься! Это ведь все шутка!
–Пф! А я-то уже думал!..
Потом Дина смело завела разговор о том, когда и как станет ясно, что ее будущий ребенок – это божество; и когда она, как мать, сможет определить наверняка, кто перед ней – маленький бог, или обычный младенец.
–Поверь мне, – сказал Айдын, – ты сразу все поймешь. Особенно после того, как мы заберем его, ты сразу почувствуешь, какая сила всегда окружала тебя.
–Что?.. Прости… – Казалось, Дина лишалась дара речи. – Заберете? Моего ребенка?
–Да. Сразу после рождения. На время.
–На время? Интересно слышать! Черт возьми, Айдын, ты правда нездоров?
Она психанула, убрала с колен салфетку и бросила ее на стол. Хотела уйти из комнаты, но вернулась.
–На кой черт вы хотите забрать новорожденного от родной матери? Для чего?
–Ритуал инициации. Прихода в этот мир. Живое божество и новый мир, в который он пришел, должны соединиться. Подружиться, найти общий язык, если угодно. Только так бог сможет управлять этим миром, став с ним единым целым.
–Ты совсем сдурел, придурок!
Теперь она покинула кухню насовсем.
Как ни в чем не бывало, Айдын продолжал
