Дочь Хранителя - Ирина Шевченко

   - Стой, - одернул он меня почти у самого дома. - Кажется, братец твой приехал.

   - Врозь зайдем? - предположила я.

   - Что бы он мне скандал устроил, что я тебя одну отпускаю? Давай лучше в поселок свернем. Купим чего-нибудь.

   - Только не рыбы, - сразу предупредила я. - Я с ней мучиться не стану!

   - Давай копченой возьмем, - предложил эльф.

   - И пива, - поддержала я.

   Поход в Рыбацкий занял минут двадцать. Когда вернулись, застали Эн-Ферро в гостиной, где он задумчиво перелистывал книги Иоллара.

   - Привет! - бросилась к нему я, чуть ли не на шее повиснув. Правда, соскучилась.

   - Привет, - сдержано ответил он, рассматривая меня как-то подозрительно. - И где вы снова шатались?

   - С возвращением, Лайс! - поприветствовал его Ил. - А мы за рыбой ходили. И за пивом. Тебя встречать готовились.

   - Радует, - расплылся в улыбке кард. - Только давайте пиво на вечер оставим, а то я с дороги уже поел, вряд ли что-то еще влезет. Что у вас тут новенького?

   Мы с эльфом переглянулись. А что у нас новенького? Не считая того, о чем Лайсу я рассказывать ни при каких обстоятельствах не стану.

   - Что, совсем ничего? - удивился он.

   - Разве что в Школе, - произнесла я. - Мне наставник заклинания новые объяснял, смешанные. Там еще плетения такие интересные, сложные немного, но я вроде бы разобралась. Потом покажу, если хочешь.

   - А давай сейчас, - неожиданно сказал он. - Илу не интересно, он не смыслит в этом ничего, а мы с тобой на кухоньке посидим, поболтаем о своем, о магическом.

   А когда вышли на кухню, Лайс прикрыл дверь, зачем-то припер ее табуретом и в довершение всех этих приготовлений повесил "полог тишины".

   - Плетения ты мне позже покажешь, - произнес он серьезно. - А сейчас присядь, и послушай меня.

   В магии Иоллар, действительно, не разбирался. Но не сказать, чтоб это было ему так уж и неинтересно. А даже если и так? Все равно он с удовольствием посидел бы с ними на кухне. Послушал бы, как Галла рассказывает про эти свои плетения. Посмотрел бы на нее.

   Она такая красивая, когда говорит о волшебстве! Она вообще красивая. Странно, что он раньше этого не видел. Хотя нет, видел иногда. Например, когда они фехтовали на полянке, а она вдруг останавливалась, выбившись из сил, раскрасневшаяся, с горящими глазами - тогда она тоже была красивой. И когда он в первый раз увидел ее в платье, в канун Стречной ночи, и еще удивился, какой она, оказывается, может быть. А еще когда он нес ее на руках, после этого злобного разрушающего заклинания, бережно нес, осторожно, искренне всем сердцем за нее волнуясь настолько, что даже не сообразил сразу стереть с ее лица требуемую Дивером кровь. И еще когда...

   Эльф недоуменно тряхнул головой. Что же это получается, она всегда была такою, а он просто не хотел этого замечать? Выходит, что так.

   А спустя полчаса в комнату возвратился Лайс, оставив Галлу на кухне хлопотать над будущим ужином, и озираясь на прикрытую дверь, шепотом поинтересовался:

   - Слушай, Ил, не пойми неправильно, но тебе не кажется, что Галчонок в последнее время как-то похорошела?

   И эльф, как раз только что закончивший обдумывание того же самого вопроса, абсолютно честно ответил:

   - Нет.

   Она не похорошела, она всегда была красавицей, просто некоторые придурки, как он, например, этого не замечали.

   - Ясно. Прости, забыл о вашей глубокой взаимной "симпатии", - и направился в свою комнату, бормоча озадаченно: - И у кого бы спросить?

Глава 26

   Он долго думал, прежде чем решиться на это, но других вариантов просто не видел. Если уж и Хранящий Кровь ему не поможет, то случиться может непоправимое.

   Два месяца, два месяца они были счастливы как никогда, строили планы, выбирали имена, спорили в каком крыле дома, западном или восточном, оборудовать детскую. Ольга непременно хотела сама все обустроить и обязательно расписать стены лучшими картинами самых красивых из виденных ею Миров...

   А потом был первый приступ. Он нашел ее лежащей на полу в столовой. Она отшучивалась еще тогда, говорила, что с женщинами в ее положении обмороки случаются постоянно. Он не поверил. И правильно сделал - результаты анализов, которые он, никому не доверяя, произвел сам, благо имелся опыт, были просто ужасающими. Ее организм не принимал происходящих с ним перемен - все биохимические процессы будто бы обратились вспять, рушились связи между клетками, деформировалась их структура... А те изменения, которые он заметил в ее ауре...

   Он предложил ей выход. Жестокий, болезненный, но все-таки выход. Прервать беременность, не подвергать опасности ее жизнь. Она отказалась. Отказалась решительно, и в первый раз за все время они едва ли не поссорились. И он сдался, принял ее решение, и стал искать другие пути.

   Все дороги вели сюда, на Юули. Только Кадм сможет ему помочь, только у него сохранились записи и образцы прежних эпох, эпох, когда не было еще понятия Изначальной крови, и кровь эта была одна и у драконов, и у людей. Только захочет ли он, четвертый в Совете, наверняка знакомый с тем путаным пророчеством, помочь.

   Но другого выхода и правда не было и он решительно отворил дверь.

   - Кир! - радостно поприветствовал его старейшина. - Хорошо, что сам пришел, а то я уж собирался тебя разыскивать.

   - Да? - удивился он. - А что случилось?

   - Что? Да твой хвостатый народец совсем меня извел! Столько лет прожили в этом Мире, а тут вдруг спохватились, что в колонии-то оказывается нет мага. Эн-Ферро их своими приходами не балует, вот и требуют, чтоб я сказал тебе привести какого-никакого магистра Пилаг на постоянное место жительства.

   - Самому привести? - усмехнулся он. - В обход законов? Подбиваешь меня на нарушение Договора? Лайса нужно найти - пусть сам поговорит с магами, сам и проведет. Я займусь.

   - Займись-займись, - улыбнулся Кадм, - а то скоро мне в собственном Мире житья не будет!

   Сейчас нужно спрашивать, пока он в таком хорошем настроении.

   - Я к тебе тоже с просьбой. Вот взгляни, - он протянул дракону крохотную пробирку с кровью.

   Тот принял ее, поглядел на свет. Улыбка мгновенно слетела с его лица. А когда капнув немного крови на приборное стекло он рассмотрел ее в микроскоп, так и вовсе скривился от ярости.

   - Решил меня шантажировать, сопляк! - прорычал он.

   - Шантажировать?

   О чем он? Какой может быть шантаж?

   Кадм и сам видно понял свою ошибку и немного успокоившись спросил:

   - Откуда это у тебя? - голос его звучал все так же грубо. - И чего ты хочешь?