Последний воин духа - Роман Орлов

– Вот она, легендарная Фендер Стратокастер! На ней играл ещё мой отец много лет назад. – Уолтер достал из шкафа обещанную к представлению гитару. Фендер был тёмно-синий, лак блестел почти как новенький. В паре мест виднелись незначительные царапины.

– Вот это вещь! Можно я немного поиграю? – спросил Джон.

– Играй, конечно. Давай к комбику подключу.

Пока Джон распробовал новую гитару и её звучание, Уолтер наигрывал на акустике различные мелодии. После акустической гитары ему показалось неудобным, что гриф слишком узкий, струны близко друг к другу и к самим ладам.

– Давай поменяемся. Я сыграю тебе на акустике свою новую вещь, а ты возьми Фендер. – Предложил он.

– Держи, – Уолтер протянул Джону акустику. – Я сейчас вернусь, надо бы чайку поставить. Ты ведь тоже не успел позавтракать?

Джон подумал, что вопрос был чисто риторический. Что с этим колледжем успеешь… С колледжем?!

Акустическая гитара привычно легла к нему в руки – хотя он и играл-то на ней только с недавнего времени, – с тех пор, как познакомился с Уолтером. Джон задумчиво перебирал струны, слушая как Уолтер что-то напевает внизу, на первом этаже, и наверно возится с чайником, достаёт конфеты или делает бутерброды… И вдруг на него снова нашло видение дерев из леса. Снежные великаны, величаво подпирающие небо и мёртвая тишь вокруг. Героические титаны духа, без которых погибнет всё то, что так ему дорого – оно держится только на них… И у Джона сама по себе вдруг начала складываться величественная мелодия. Но вот вернулся Уолтер с подносом и чашечками, с вкусно пахнущей яичницей, бутербродами, и Джон отложил гитару.

Они быстро перекусили, согрелись чайком, и Джон предложил Уолтеру послушать обещанную ещё в лесу вещь. Уолтер согласился и устроился поудобнее в большом кресле. Джон начал играть. Мелодия была не длинной и её можно было закольцевать – чтобы получалась бесконечная петля. Это и заметил Уолтер:

– Я же говорил тебе, что мне понравится. Это потрясающе! В твоих мелодиях чувствуется какая-то неординарность, собственный почерк, пусть они пока и не очень сложные. Слушай! А давай-ка я попробую наиграть на неё соло? У тебя же нет к ней соло? – И, подключив электрогитару, добавил: – Надо их состроить. Дай-ка «ля».

– Чего дать?

– Первую струну давай!

– А! Так бы и говорил, не хочу я все эти «ля» знать.

– И правильно, будешь их учить, ничего больше не придумаешь! Это я просто выпендриться решил, типа я ноты знаю. А я сам ничего почти не знаю и прекрасно без них обхожусь!

Они состроили гитары и попробовали сыграть.

– Играй её по кругу, не останавливайся, – предложил Уолтер. – А я попробую солировать.

Они некоторое время играли. Уолтер играл соло, иногда перемежая это с проигрыванием бас партии.

– Нет, а всё-таки, какое точное название ты придумал. Мне так и представляются глубокие-глубокие сугробы. Сугробы безвременья. И все мы тонем в них… – задумчиво проговорил Уолтер и отложил гитару.

– А мне представляется, как мы с тобой гордо стоим посреди бескрайнего поля, и сверху нескончаемыми потоками сыплется на нас этот снег. И вот уже вокруг нас целые сугробы, мы окружены и обречены, но мы не сдаёмся и не позволяем этой нечисти безвременья засыпать наш невозможный островок жизни посреди мёртвого мира, засыпать нас с головами и сровнять с землёй, чтобы никогда не осталось о нас памяти ни на земле, ни на небе во веки вечные до самого конца всего сущего!..

– Тому не быть! – Уолтер встал. – Мы будем биться насмерть плечом к плечу, брат мой. И отстоим Свет.

Они встали и взглянули друг другу в глаза. Повисла торжественная тишина. Настала редкая минута, когда Уолтер был с Джоном с глазу на глаз – и при этом абсолютно серьёзен. Он произнёс, положа руку на сердце:

– Я клянусь, что до последнего вздоха буду защищать всё то, что нам дорого. И я готов отдать жизнь за мою веру в то, что мы изменим мир.

– Я клянусь, что отдам свою жизнь во имя изменения мира, я отдам всё, лишь бы частица изначального Света коснулась людей, – отвечал Джон также с рукой на сердце.

– Ну а я, – послышался с лестницы голос дяди Чарльза, – клянусь в том, что готов следовать за прекрасным взором Арталиэн Анориме куда угодно! А также в том, что вы так радуете нас, юные джентльмены! Мужская половина Союза в сборе!

– Отец! – засмеялся Уолтер, – у тебя талант приходить точно в самые торжественные моменты!

– Да, – ответил дядя Чарльз, – я ничего и не знал о вашей встрече, я только возвратился домой. Я полагал, вы навещаете всё ещё никак не идущего на поправку и так скорбящего об отмене занятий профессора математики!

Разразился дикий хохот. После такого ответственного момента внутреннее напряжение само ищет выход, и выход был найдён!

– Бедный профессор! У него такой жуткий кашель, – и Уолтер стал изображать этот кашель профессора, сгибаясь пополам, но не удержался на ногах и рухнув на пол, покатился по нему.

– Уолтер, жажда знаний доведёт тебя до болезни! – и Джон, прыснув, осел на пол. Дядя Чарльз смеялся басовитыми раскатами, завалившись в кресло. Выплеснув энергии, они немного успокоились и дядя Чарльз, обтерев лоб платочком, ибо тот вспотел, сказал:

– Вот она, моя старая гитара! – и взяв её в руки, сыграл несколько нот. – Настроена. Давайте немного поиграем. И сам отвечая на свой же призыв начал играть и запел приятным баритоном:

– Walter, remember when the world was young…31

Джон был очарован музыкой и словами. Никогда ещё он не слышал такой удивительно простой, но столь живой, закрадывающейся вовнутрь песни. Разве что у битлов. Но у битлов всегда всё такое чёткое, и вокалы на высоте. А тут так тихо, так мило. Хотя, он ещё не слышал оригинал. Да он вообще ещё, чёрт побери, не знал, чья это песня!

– Скажите, дядя Чарльз, – обратился к нему Джон, когда тот закончил играть, – а чья это песня?

– Тебе, я вижу, понравилось?!

– Очень, просто расчувствовался. Сейчас такой музыки уже нет. Готов спорить, это что-то из 60-х годов.

– Ты угадал, – ответил дядя Чарльз. – Это группа The Kinks, песня называется «Do You Remember Walter?»

– Ах, вот оно что. Как же это я их до сих пор не удосужился послушать. Мне же Уолтер говорил про них.

– А это потому что тебя за уши не оттянуть от твоего Пинк Флойду! – и Уолтер достал с полки пару дисков. – На, держи. – Это их самые сильные альбомы – Something Else и Village Green Preservation Society. Тут как раз есть эта песня, послушаешь.

– Спасибо, теперь-то уж точно послушаю.

– Отец, Джон сыграл мне свою мелодию, меня поразила её образность. Называется «Под Сугробами Безвременья». Это как раз после неё мы так тут торжественно клялись… проняло меня. Сыграй, Джон! – попросил Уолтер.

– Ох, захвалил. Ну давай, попробую… Передай мне акустику… ага, спасибо. Джон начал медленно, проигрывая каждую ноту, вкладывая что-то в каждый звук. И композиция зазвучала в полную силу.

– Это действительно очень образная вещь. Так и представляется это безвременье. Кругом поля и леса, и идёт снег, не останавливаясь ни на минуту, ни днём, ни ночью. Он уже накрыл всё однообразной белой пеленой. А под снегом теплится жизнь, неистовая, истинная жизнь! Наперекор, вопреки, несмотря на. И когда-нибудь ледяные покровы падут. И возродится Пламень, и отступят снега.

– Благодарю вас, – склонил Джон голову, неужели эта простенькая мелодия действительно не так плоха, как мне кажется?..

– На самом деле, Джон! – ответил Уолтер.

– Ребята, пора бы нам пообедать, ведь вы верно проголодались? – и дядя Чарльз вопросительно осмотрел всех.

– Да, мы ещё в парке гуляли, отличная погода, между прочим.

– Пойду, приготовлю чего-нибудь перекусить. На такой пир, как у леди Арталиэн, конечно не надейтесь, но всё же. Нам есть что обсудить за обедом.

Дядя Чарльз стал спускаться на первый этаж, ребята расслабленно полулежали в креслах и молчали. В это полуденное время, когда ярко светило солнце за окошком и пели птицы, так хотелось просто поваляться после стольких утомительных дел и разговоров! Но они были довольны сегодняшним днём, а ведь ещё предстояло обсудить что-то за обедом – дядя Чарльз просто так не стал бы их раззадоривать – значит, предстоит что-то интересное.

– А вот и я! – дядя Чарльз поднялся наверх, неся с собой обед. Они сели за стол, разложили приборы и начали трапезу.

– Вкусно? – спросил дядя Чарльз. – И, видя, как ребята уминают за обе щеки, продолжал: – Я хотел вам напомнить, что скоро Новый Год, и можно отметить его всем нашим Союзом, если у вас, конечно, нет своих планов на это замечательное время.

– Конечно нет! – ответили Джон с Уолтером хором.

– Тогда предлагаю вам подготовить концерт! Как вы на это смотрите?

– Я – за! – обрадовался Уолтер.

– А я… – Джон растерялся. – Я играть не умею, песен не знаю. Да и вообще только подпевал всегда.