Шарада - Руслан Каштанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что меня там поджидает? Западня? Новый сюрприз? Его очередной ход?
Или он сказал это чтобы заставить меня задуматься?
Нет и не может здесь быть никакого выбора!
Мы любим друг друга…
Да, это так. Нравится мне это или нет, но я вынужден признать то, что я не собираюсь обманывать собственные чувства. Старик умен, и он нашел ключ ко мне.
Мое сердце открылось, и стало видно душу. Именно там она всегда и пряталась – внутри этого органа.
Или нет… Это не душа. Это что-то иное. Резерв скрытой силы, энергии. Теперь я словно ракета, готовая нестись до бесконечности, и еще дальше. Я вечный воин и защитник, меня ничто не сломит. Я непобедим.
Потому что есть она. И что-то открылось во мне. И оно постоянно тянется к ней. Без нее этого не будет. Это очевидно…
Мы остановились неподалеку от ее дома.
–Это не займет много времени, – сказал я, и готов был уже выйти из машины.
Но Нелли остановила меня.
–Айдын, – сказала она, – будь сильным.
Выдержав паузу, она добавила:
–Даже если все рушиться, будь сильным.
Она знала и видела больше меня, как и всегда.
Я ничего не ответил, и покинул автомобиль.
Мне долго не хотели открывать.
Я стоял у запертой двери, – сначала нажимал на кнопку звонка, потом стал тарабанить.
–Марьяна, я знаю, ты там! – говорил я. – Открой мне!
Мне никто не отвечал.
«Я не уйду!» – думал я. Возможно, даже говорил вслух. Я не помню…
–Если мне кто-нибудь не откроет, я выломаю эту чертову дверь! Я сделаю это!
Способность включать злобного мужика в нужный момент была со мной всегда. Меня и так все знали, как опасного и в чем-то неадекватного парня.
Стоя возле запертой двери, и зная наверняка, что она там, внутри, вместе со своей гувернанткой, и что их обеих уже предупредили, – я еду к ним, еду за ней, – я сделал то же самое, что и делал всегда, чтобы в ответ было сделано то, чего я добивался. Я стал злобным мужиком, которому было нужно, чтобы его впустили внутрь.
Но было что-то еще.
Мною охватывало безумие. Я становился словно одержим, и не мог трезво оценивать ситуацию.
Мне казалось, что ее увезли, и теперь мы больше никогда не увидим друг друга.
Паника. Страшная паника пела свою песню где-то вдалеке моего сознания.
Марьяна не видела меня таким. Никогда.
Понял я это уже намного позже.
–Вашу мать! – крикнул я, и вдарил по двери так, что послышался треск.
Через пару секунд, под громкий звук моего дыхания, за дверью послышались отчетливые шевеления. Замок открылся и дверь распахнулась.
Передо мной стояла до смерти перепуганная гувернантка.
Я прошел мимо нее (пришлось оттолкнуть ее немного).
–Нет! – тут же запричитала она. – Не надо!
Она шла за мной, еле поспевая, повторяя одно и то же: «Нет! Прошу тебя!».
Я делал вид, что не замечаю ее. По большому счету, так и было.
Я искал Марьяну.
Она сидела на софе, в своей комнате, с таким же перепуганным, но отстраненным выражением лица.
–Мы собираемся, – сказал я.
Распахнул шкаф, нашел какую-то внушительных размеров сумку, стал закидывать в нее вещи, остановился.
–Марьяна, у нас мало времени. Пожалуйста, подскажи, какие вещи тебе нужны. Я быстро все соберу, и мы уедем.
В ответ она молчала. Ее гувернантка села рядом с ней, обняла ее, и рыдала беззвучным плачем.
Я подошел к ней, присел на корты. Посмотрел на нее.
Она была в смятении.
Мне было жаль ее. Но, как и обычно, я должен был нажать на нее. Подтолкнуть, как следует.
–Послушай, – сказал я, – наши отношения под угрозой…
Она расплакалась.
–…Но у нас есть выбор, – продолжал я. – У тебя есть выбор, пойми это.
Она просто молчала и плакала.
–Скажи, что мне взять, и я сам положу все в сумку, – сказал я.
–Прошу, не надо, – причитала гувернантка. – Прошу, не надо…
–Я заберу тебя силой, если понадобиться, – вдруг сказал я. – Потому что больше не могу без тебя. Ты для меня всё.
Просто помоги мне, прошу тебя, милая моя! У нас так мало времени…
–Я не могу, – тихо сказала она.
Меня парализовало.
–Что?.. – хрипло отозвался я.
Она повторила:
–Я не могу…
Вот оно. Еще одна стадия в большой головоломке. Еще один вопрос, на который нет ответа.
Для меня всегда все было предельно ясно. И когда эта ясность вдруг нарушалась фактами, противоречащими той букве истины, которой я следовал, то я попросту принимал надлежащие меры. В итоге, все снова становилось на свои места, все снова было ясным, и не имело сомнений.
Теперь же я чувствовал, что не смогу применить ту силу или влияние, какое мог.
Я не смогу оказать ту необходимую степень давления, чтобы река потекла дальше, в нужном русле.
Она возненавидит меня. Я стану для нее врагом.
Даже если сейчас я заберу ее силой, то все разрушится.
В конечном итоге, она меня проклянет.
Я помню, как положил ладони на ее лицо – холодные и мокрые щеки, тонкая белая шея, – поцеловал ее, а потом обнял, и прижал к себе.
И где-то там, за гранью меня самого, существовал весь остальной мир, который на эту короткую минуту больше не интересовал меня, который не вызывал во мне чувства конфликтности, несогласия, бунтарства.
Я примирился. Почти со всем.
–Я буду делать все возможное, чтобы ты была со мной, – сказал я.
И когда я уходил, она плакала еще сильнее, и говорила мне «прости, прости меня!», и я понимал ее, каким-то образом я ее понимал. Она не могла вдруг круто изменить все в своей жизни, перечеркнуть старое и начать новое.
И, наверное, была права.
Я уходил, унося свою тайную любовь с собой. Ту любовь, которой я так смело открылся, и остался в ней на долгое время.
Она жила во мне, и была моей главной помощницей и опорой, даже после того, как в тот же вечер, как я ушел от Марьяны, старик увез ее куда-то очень далеко, в другую часть нашей странной планеты, непонятой и неразгаданной, хаотичной и стремящейся к системности, верующей и безбожной. Любой. Но только не такой, какой хотел ее видеть я…
Я снова остался один, и вдруг осознал свое глубокое одиночество. До этого его не было. Оно появилось теперь. Я – и этот огромный мир, который поставил подпись в документе об его полном переустройстве.
Вопрос только в одном: выживет ли наша любовь?
Еще один неразгаданный слог в длинной шараде…
Эпизод 14
Сигналы
Я осталась одна Я снова один
Я вижу их сквозь звезды
Раны
Я все еще в темном подвале
своего сознания
Вижу своих друзей
Я утратила надежду
Когда-нибудь мы снова встретимся
Отчаяние
Они живы
Жалею ли я о том, что не
оказалась смелой? Такой же,
как он… Да, я жалею. Теперь
я от него далеко. Это решение
моего отца. Значит – это не
обсуждается…
Моя дочь – это единственное,
что у меня есть. Единственное,
чем я на
