Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк

Выждав паузу, он успокоил присутствующих:

– «Ну, ладно, не грустите. Как сейчас говорят, не парьтесь! Это чистейшей воды софизм. Так можно доказать многое!».

– «А-а! Тогда, значит, можно сделать вывод, что русские пословицы не совсем точны!» – наконец сделала логический вывод Ксения.

– «Да! Они применительны лишь к определённым жизненным случаям!» – согласилась с нею Екатерина.

После недолгой молчаливой паузы вернулись к их артистической и преподавательской работе, к искусству вообще. Потом разговор перевели на другую, смежную к искусству тему духовности.

Платон, выпуская пар предыдущего спора, подождал, пока все наговорятся, и решил поделиться своим пониманием вопроса.

– «А что касается духовности – начал свою речь Платон – то скажу Вам следующее:

Есть потребители духовности, но есть и её ретрансляторы и генераторы!

Первые могут только потреблять духовность. И такие люди не могут считаться истинно духовными. Они бесполезные пустышки.

А можно через себя транслировать духовность. Это уже существенно лучше. От этого уже польза для окружающих. И такой человек полезен обществу!

А можно ещё и генерировать духовность! То есть, придумывать, изобретать – быть в этом вопросе законодателем «моды»! Причём делать это даже при незначительном потреблении духовности самому!

И такие люди есть истинно духовные! Может даже они в этом вопросе являются неким медиумом?!

Поэтому голословно обвинять конкретного человека только за то, что он недостаточно интересуется человеческим культурным опытом – опытом духовности, и обвинять его в бездуховности – нельзя, просто опрометчиво!

Вы можете знать всё о духовности всех предшествующих поколений человечества, но быть совершенно бездумным эгоистом, не транслировать этот свой опыт окружающим вас людям. Тем более не генерировать что-то новое, свежее, может даже более моральное в духовности (?), и при этом совершенно искренне, и не без основания – знания и опыт есть же – считать себя духовным человеком!? Хотя на практике всё конечно сложнее и запутаннее, но вместе с тем и проще!

Если всё это, сказанное сейчас мною, усреднить, то, чтобы быть истинно духовным человеком, надо конечно изучать человеческий опыт духовности, и как минимум, делиться своими знаниями с окружающими вас людьми, вести себя с ними согласно этим знаниям, быть примером для них, в каком-то смысле пока невежд.

А ещё лучше – генерировать что-то новое в духовности. Но это уже удел избранных – считайте – святых!».

Беседы продолжились и во время чаепития, практически дотемна.

– «Большому куску и рот радуется!» – выдала Ксения тривиальное, предлагая гостям очередные порции торта.

– «А маленькому?» – под смешок Виталия добавил Платон оригинальное.

Весь день и вечер пёс гостей Шима пытался заигрывать с котом Тихоном.

Но хозяин не допускал панибратства, своим шипением держа гостя на безопасном для себя расстоянии. Вскоре это надоело Платону, и он позвал негостеприимного кота к себе на колени.

– «Тиша, иди ко мне! Да, ты не бойся! Я бить не буду! Так, только немного пожурю… палкой!» – пошутил истинный хозяин, напоследок вызывая непринуждённый смех готовящихся к отъезду гостей.

И хотя последние темы несколько смягчили мрачное впечатление от начала их встречи, всё равно воспоминание о нём и разочарование от этого при расставании бросили Платона даже в жар.

Жарко стало и в природе. В конце июня в тени было плюс 31. И уже в этот период супруги Кочет подсели на холодный квасок.

– «А хрен что-то слабенький?!» – заметила Ксения об окрошке.

– «Да! Он хреноватый!» – согласился муж, уплетая за обе щеки вторую порцию.

Вскоре Платон почувствовал, как на Солнце наливаются не только плоды на деревьях, но и… у него между ног. Летнее Солнце повлияло и на, ушедшую в отпуск с начала июля, Ксению.

– «Матчасть изучаешь?! – спросил он жену, смотрящую в полночь по телевизору порнуху – Будешь мне зачёты сдавать!».

Закончил сдавать зачёты с экзаменами и Кеша, успешно завершив очередной семестр.

Очередной семестр завершил и его ровесник – сын Надежды – Алексей, в отличие от работающего Иннокентия, сразу же отбывший на зарубежный отдых.

Когда через несколько дней Платон вошёл к Надежде и увидел, что она в компьютере показывает, на этот раз вахтёрше Галине Александровне, фотографии своего сына на отдыхе в Скандинавии, то сразу услышал распоряжение начальницы:

– «Платон! Иди, смотри!».

Платон, так как был без очков, низко наклонился над столом, пытаясь что-то разглядеть на экране монитора, при этом нечаянно чуть ли не прижав своей мощной грудью к столу Галину Александровну.

Пока он пытался понять, что видит, Надежда вновь не обошлась без нравоучений:

– «Платон! Ты чего так прижал Галину Александровну? Почти накрыл её, и чуть ли не…».

– «Покрыл её!» – помог ей находчивый писатель, выпрямляясь, и под хохоток гостьи добавляя:

– «А я это уже видел!».

– «А-а-а!?» – многозначительно протянули обе женщины – каждая думая о своём.

– «А как же Лёшка поступил с велосипедом?» – спросил Платон, показывая на одну из фотографий.

– «А он поставил велосипед под тэн! – неожиданно ответила кандидат биологических наук, продолжая – И какая-то падла, из своих же, взяла да и спустила ему оба колеса, и ещё ниппеля выбросила!? Так увидев это, Лёшка встал, как закопанный!».

– «Надь, так это они от зависти. Люди так устроены, что всегда завидуют тому, кто рядом! Не Президенту, не олигарху, не даже народной артистке, а своему ближнему – соседу или сослуживцу!?» – пояснил Платон.

– «Пути господни… на исповедь…» – непонятно о чём сказал, неожиданно вошедший в офис, загадочно улыбающийся проктолог, неся в пакете купленные им на деньги Надежды продукты для обеда.

– «Ну, вот! А сначала ведь не хотел ехать. А как я предложила заодно купить что-нибудь поесть и дала денег, так сразу и согласился!» – прокомментировала она приход Гудина, когда тот вышел покурить.

– «А ты бы, наверно, не согласился?» – обратилась она к Платону.

– «Надь! Я же не простолюдин какой-то, как некоторые… Меня на дармовую пищу не купишь!» – откровенно ответил тот.