Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы - Сергей Хрущев

Не успел маршал решить, заехать домой переодеться или появиться на Красной площади вот так по-боевому, как снова позвонили по ВЧ из Свердловска. Запинаясь, генерал сообщил, что второго парашютиста нашли, к сожалению, им оказался наш, старший лейтенант Сафронов.

— Как наш? — маршал едва сдержался, чтобы не сорваться на крик. — Сколько самолетов сбили? Вы что, чужого от своего отличить не можете?

— У него не работал ответчик, — соврал генерал.

Потом эту ложь повторяли повсеместно, хотя пилоты свидетельствуют об обратном. Ясность внес Игорь Ментюков ответчики работали, но не в новом, майском, а в старом — апрельском коде. В предпраздничной суете аэродромные службы на самолетах его не сменили Не удивительно, что радары ракетчиков воспринимали своих как чужих.

— Сколько ракет выпустили? — понемногу стал успокаиваться Бирюзов.

— Одну, три и еще две, — начал неуверенно считать генерал в Свердловске. И совсем уж убитым голосом подытожил — Всего четырнадцать.

— А какой сбили? — не дослушал его маршал.

— Первой, — убитым голосом произнесли на том конце провода.

— Так какого же вы рожна, — дальнейшие несколько минут обычно спокойный Бирюзов пользовался исключительно непечатными выражениями и в сердцах бросил трубку.

Радужное ощущение победы мгновенно улетучилось, в таком виде доклад не предвещал триумфа.

— Узнай, какой самолет они сбили, Т-3 или МиГ, — бросил маршал Савицкому.

Тот вновь связался со Свердловском.

— МиГ-19, — кратко сообщил он после нескольких минут энергичного разговора. — Первым я послал Т-3, приказал таранить, но летчик промазал, прошел выше цели. Тогда подняли МиГ-19, показалось, что цель снизилась.

— Хорошо, — Бирюзов уже не слушал своего заместителя.

В его мозгу отпечаталось перехватчик пролетел над высотным разведчиком. Это само по себе достижение. Но как доложить? И тут в его голове мелькнула спасительная идея. Маршал подозвал к себе заместителей.

— Дело обстояло так, — начал он уверенным, ровным голосом, — Нарушитель только краем мазнул по зоне досягаемости ракет. Мы это предполагали заранее и послали на перехват Т-3. Нет, лучше пару Т-3, — поправился он — Ведь там стояли два самолета. Они уже настигали цель, когда она вошла в зону поражения ракет. На самом пределе. Решили пускать. Перехватчику передали команду на выход из боя, но он в ответ только крикнул: «Атакую». Стартовали две ракеты, как положено. Оба самолета оказались так близко, что с земли их перестали различать, отметки на радиолокаторе слились. Поэтому одна ракета поразила шпиона, а другая погналась за нашим. К сожалению, тоже не промазала Лейтенант, как там его?

— Старший лейтенант Сафронов, — подсказал Савицкий.

— Да, лейтенант, — повторил маршал, — погиб как герой. Все! И никаких других ракет! Расстрелялись! Помехи им, видите ли, глаза застлали.

Маршал оглядел с головы до ног своих заместителей. На их лицах он прочитал согласие Такая версия устраивала всех, в первую очередь Главнокомандование.

— Ты, — Бирюзов повернулся к Кулешову, — немедленно лети на место. Разберись внимательно, но главное, все должны говорить одинаково. Ясно?

— Есть, — ответил генерал-полковник. Савицкий только кивнул головой.

Эту маршальскую версию и доложили отцу. О том, как на самом деле сбили Пауэрса, все участники событий накрепко и надолго «забыли». Я тоже не знал правды. Заговорили только с наступлением горбачевской гласности, и только отставники рангом пониже. Воронов, Айвазян и некоторые другие. Их рассказы опубликованы в прессе.[55] Мне эта история кажется очень поучительной. Насколько могут быть дезинформированы верхи! А ведь на основе подобных докладов отец, и не только отец, принимал решения, от которых зависели судьбы мира!

Бирюзов пожал руку Кулешову и Савицкому, громко поздравил всех присутствовавших в штабе с победой и твердым шагом направился к машине. Он решил ехать на Красную площадь в полевой форме.

На Красной площади парадные шеренги войск сменились демонстрантами. Отец ждал доклада, но из штаба ПВО всё не звонили. Сам он не хотел зря нервировать людей. Как только собьют, немедленно сообщат, упустят… тоже сообщат.

Появление у кромки трибун деловито шагающего к Мавзолею маршала Бирюзова не осталось незамеченным. Иностранцы недоумевали: что произошло? Осведомленные функционеры сразу сделали правильный вывод: сбили! Полевая форма маршала произвела должное впечатление, ее запомнили все. Бирюзов поднялся на Мавзолей, склонившись к уху отца, прошептал слова победной реляции, выслушал заслуженные поздравления и с достоинством отошел на отведенное военачальникам правое крыло трибуны.

Через несколько минут информация просочилась с Мавзолея вниз и по трибунам пошло гулять сопровождаемое вздохами облегчения и взаимными поздравлениями заветное: «Сбили». Петр Дмитриевич Грушин и Александр Андреевич Расплетин, создатели 75-х, расцвели улыбками и только успевали пожимать тянущиеся к ним руки.

Отец приехал после праздника домой чрезвычайно довольный. Он ощущал себя наконец-то отомстившим давнему обидчику.

От него я узнал, что пилот жив, его пока допрашивают в Свердловске. Он охотно обо всем рассказывает. Отец, смакуя, воспроизвел рассказ Пауэрса о заверениях американских специалистов в невозможности сбить У-2. Рассказал он и о захваченном разведывательном оборудовании, почти целом. В фотоаппарате пленка сохранилась незасвеченной. Сейчас ее проявляют.

Тут же отец поделился своим планом. Он решил поиграть с американцами в прятки, не сообщать поначалу об уничтожении самолета, подождать, что они начнут выдумывать, а уж затем, разоблачив их, отыграться за все годы унижений.

Он считал, что, как и 9 апреля, инициатива сегодняшнего полета принадлежит не президенту, а самовольничающим военным и ЦРУ. О совещании в верхах отец даже не заикнулся. Я специально спросил его об этом. Отец отреагировал спокойно: разведка разведкой, а дипломатия дипломатией.

Не считал отец целесообразным вносить коррективы и в запланированный на 14 мая визит главкома советских Военно-воздушных сил маршала авиации Вершинина в США. Он его совершал в ответ на давний приезд к нам на воздушный парад генерала Туайнинга.

Отец рассчитывал: когда он докажет, что У-2 нарушил нашу границу, президенту придется извиниться за своих подчиненных. В продуманный отцом сценарий в виде заключительного аккорда входил громкий, открытый на весь мир процесс над американским шпионом Фрэнсисом Гарри Пауэрсом.

Парижский кризис — один из примеров того, как ошибка в прогнозе поведения партнера приводит к неадекватным ответным шагам. Неверно расценили ситуацию обе стороны, если только в Лэнгли с самого начала не существовало плана срыва переговоров. Я никак не могу преодолеть в себе это подозрение.