Пленная Воля - Сергей Рафалович

«Рожденный Девой Непорочной…»

Рожденный Девой Непорочной,земной не ведавшей любви,не Ты ль связуешь в час урочныйдва сердца радостью непрочнойи крепкой мукою любви?

Не Ты ли истиной и ложью,не зная клятв, не зная лжи,являешь грешным милость Божьюи Сам склоняешь к бездорожьюпути, ведущие ко лжи?

И если право осужденье,и строг и праведен закон,зачем же Ты даришь прощенье,зачем Твое благословеньена преступающих закон?

Иль меря страсть иною мерой,иной Ты ведаешь завет,и не покроет пепел серыйсердца, где неугасной веройзажжен непознанный завет?

Но Ты один, рожденный Девой,и девственный свершивший путь,с креста на тех глядишь без гнева,кто соблазненный вместе с Евой,ушел из Рая в страстный путь.

Две грани

Нам два уделаданы заранеот грани белойдо черной грани.

Железным плугом,клинком из сталимы друг за другоми глубь и дали

захватим властно,отдав без счета,с рудою краснойкровавость пота.

Но к выси белойнад черной пашнейвозводим смелосвятые башни,

где той же кровьюмы истекаем,над здешней новьюнездешней чаем.

И будет лето,и будут зимы:дождется ль светамой край родимый?

Иль тщетно споримс двойным уделоммеж Черным мореми морем Белым?

«В небе тянут журавли…»

В небе тянут журавлиострым треугольником.Плод незримый, плоди землине они ли принесливсем земным невольникам?

Спеет-зреет сочный злак,пухнут почки жадные.У коров, кобыл, собак,плодородья вещий знак,животы громадные.

Ходят бабы не спеша,тяжкие, усталые,чревом бережно дыша,и вовнутрь, где бдит душа,смотрят очи впалые.

Сладко сеять и зачать,вынести не весело.Чтоб пригреть и приласкать,над земными — Божья матьсолнышко повесила.

«Не вчера ли было ново…»

Не вчера ли было новослово страсти между нами?И вверху за облакамиухмылялася луна?А сегодня ты в другоготак же страстно влюблена.

День приходит, день уходит,сердце ль жаждет перемены?иль желанье только пенадокатившейся волны?или, может быть, свободедаже в страсти мы верны?

Было, снилось, примечталось?все равно и все едино.Не нашла ты господина,я не стал рабом твоим.Сладко нам вчера лобзалось:сладко нам лобзаться ныне,мне — с другой и вам — с другим.

«И если ты уйдешь к нему…»

И если ты уйдешь к нему,чтоб больше не вернуться,замкну я сердце, как тюрьму,но очи не сомкнутся.

И если ты шепнешь: прощай!смущаясь и бледнея, —отвечу: светел древний рай, —и промолчу про змея.

И если скорбь узнаешь ты,какой еще не знала,на неувядшие цветынаброшу покрывало.

Но если радость — луч небесблеснет тебе, как чудо,о том, чтоб я лишь не воскрес,Творцу молиться буду.

Радость

Кружится, вертится, вот улетит,скачет и пляшет, жужжит и гудит,блещет на солнце, блестит под луной,пламенем пышет и в холод и в зной.

Тут без дороги и там без путивьется, не ищет пройти и найти,вдаль не стремится, домой не спешит,кружится, вертится, вот улетит.

Радость — избыток и соков и сил,я ли тебя не в конец износил?разумом острым пытал и пронзил?скорбью любовной до дна отравил?

Как же тебя ничего не берет,пламень не сжег и не сковывал лед?даже веселью тебя не сломить?даже любовь ты могла пережить?

«Глупой и милой…»

Глупой и милойв глаза погляди.В светлые былиее не ряди.

Слушай покорноненужную речь.Сказке узорнойв себе не перечь.

Уст не лукавыхустами ищи.Нет в них отравыдля мудрой души.

Радуйся тайнои тайно скорби:любишь случайно,но все же люби.

Мило, что было,и страсть, и мечты.Глупой и милойдостоин ли ты?

России

Как в весеннем полусне,не забыться, не очнуться.Здесь и в дальней сторонедва созвучных сердца бьются.

Слышу топот многих ног,многогрудое дыханье.Вижу: светлый наш чертогпотрясен до основанья.

И колебля города,как исчадие былого,миллионная ордакрай родимый топчет снова.

Но готовил нам удардерзкий Запад не за то ли,что сумели мы татарзадержать на русском поле?

что, свободы не вкусиви довольства не изведав,на защиту чуждых нивмы спешим не хуже дедов?

Много отдали мы силза униженного брата,много вырыто могилот востока до заката.

Сгнили ветхие кресты,и осыпались курганы,но не прежние ль мечтыв нас опять благоуханны?

Сказка, быль иль вещий сказ?Чем несбыточней, тем краше.Но теперь, как в первый раз,мы достойны веры нашей.

В сердце вечная веснаи весенняя тревога.Вновь родимая странау заветного порога.

И вперяя очи вдаль,слух мой чуткий напрягая,я на радость и печальтвой вовек, страна родная.

«Как в первый день, когда от светлой дремы…»

Как в первый день, когда от светлой дремыпроснулся я, не отрок и не муж,и мир увидел, миру незнакомый,и в блеске солнечном, в дыханье бурь и стуж,средь толп мне чуждых женщину заметил,и образ нежный тайно полюбил, —как в первый день, пока живу на свете,тоской призывной он мне будет мил.Что в нем люблю — не ведаю доныне.Пришла ли та, кому твердил: приди?Но знаю я: до смерти не остынетмой юный пыл и в старческой груди.Все тише я иду от встречи к встрече,все зорче мысль, внимательнее взгляд.Хоть бремя лет отягощает плечи,как первый день, все дни любовь сулят.И не жалей о том, любимая подруга,что бубенцам в ответ гудят колокола,что на заре своей седеющего друганежданно ты в объятья приняла.Ты круг смыкаешь ласковой рукою,и если б знала ты, была б удивлена,как схожи могут быть: с рассветною тоскоютоска закатная, и с осенью — весна.Ничтожна ложь несбыточных желаний;а что доступно — стоит ли мечты?Но будет смерть полна очарованийв последний день, когда разлюбишь ты.

«Ты ль меня забыла…»

Ты ль меня забылаИ не вспомнишь вновь?Но тому, что было,имя — не любовь.

Что ж предать забвенью?что же помнить нам?Робкому влеченьюмыслей не отдам.

Те часы — далёко,ждет иная новь.Смутного намекане уловим вновь.

Сердце не забьется,чутко замерев,в речи не прольетсятрепетный напев.

И ко лжи готовы,милой неспроста,не сольются зовы,руки и уста,

на одно мгновеньеи без лишних фраз,даже разрешеньяне спросив у нас.

Миг неповторимый,тающий вдали.Иль не видя, мимосчастья мы прошли?

Иль светлей и крашесчастью не бывать,и на встрече нашейБожья благодать?

«Жизнь я прожил, но не тщетно мыслил…»