Записки старшего прораба - Борис Шустер

— Хорошо. Передайте список ваших людей директору ОРСа.

Это были требования, которые мы заранее оговорили с ребятами, учитывая нарастающий дефицит, и отсутствие времени, для ходьбы по магазинам. Работали по нескольку суток, не уходя со станции. Вспоминаю забавный эпизод. У Жени Смирнова в команде работал Власов, симпатичный похожий чем-то на большого медвежонка парень. Часа два ночи, на блочный щит входит Власов, растерянно смотрит по сторонам.

− Борис Матвеевич, что все уже ушли, я один остался?

— Не волнуйся все на месте, работай спокойно. Когда соберёмся уходить, я тебя предупрежу.

− Ладно. А то я решил, что все уже ушли.

Блок включили 31 декабря 1981 года.

Воронеж 1982 г

Летом 1982 года МММ предложил мне поехать в Воронеж.

Железнодорожный вокзал г. Воронежа

Гостиница «Центральная»

В это время зародилась идея fix — строить атомные ТЭЦ. Одна из них строилась под Воронежем. Сразу скажу, АТЭЦ не построили, вернее, построили огромные бетонные сооружения и на этом закончили. Сопровождали меня в Воронеж с Рязанской ГРЭС три Г: Глинёв, Громов, Гапанюк. Прекрасные ребята, работяги, но с проблемой. Приехал я на подстанцию Химзавода, где Володя Громов и Паша Гапанюк должны проверять трансформатор. Володя один бегает вверх, вниз, делая замеры и перецепляя провода.

— Почему один? Где Паша?

— Да вон он.

Паша спал в тени, под трансформатором. В конце концов, моё терпение кончилось. Я поблагодарил Пашу за работу и отправил в Москву. Прошло месяца два. Пришёл я утром на подстанцию шинного завода, в нашей лаборатории на столе спит Паша Гапанюк. Оказалось, командировка у него была в Старый Оскол. Перед отъездом он «принял на грудь» и на автомате приехал к нам. Там, где чисто и светло. Мы пустили на Воронежской ТЭЦ 1 пару котлов, генератор и ХВО. Отработали на ТЭЦ 2, сделали ПС 22 Кировская, подстанции на Радиозаводе, Химзаводе, Шинном заводе, на Механическом заводе.

1985 год. Воронеж. ПС 110 шинного завода. Н.И. Колесников и В.П.Солодухин.

На последнем произошёл курьёзный случай. Для перевозки наших приборов на другую подстанцию, энергетик завода выделил нам автобус. Пока мы загружались и разгружались, я забыл в автобусе свой кейс. Когда хватился, автобус ушёл. Звонить на завод было уже поздно. На следующее утро я позвонил заводскому энергетику и услышал от него душещипательную историю. Утром автобус повёз как всегда персонал на завод. Тогда и обнаружили кейс. На вопрос чей, никто не ответил. Надо сказать, что этот завод тогда был жутко секретный. На сидение с кейсом никто не сел. По приезде на завод, автобус отогнали в дальний угол, и сейчас ждут сапёров для проверки моего кейса на предмет взрывчатки. Так что я вовремя позвонил. Отдавали мне кейс тоже с большими предосторожностями и тщательной проверкой моих документов и содержимого кейса.

Работала у меня прекрасная семейная пара — Саша и Нина Корякины. Саша отличный работник, грамотный специалист, и главное — надёжный. Нина Степановна. Я считаю, это про неё написал Некрасов «Есть женщины в русских селеньях…».

Монтаж трансформаторов вели наши ребята из монтажного участка. Руководил монтажом богатырь и красавец мужчина Саша Митин. Заходит он ко мне в гостиницу как-то вечером и взволнованным голосом говорит:

— Боря, ходят упорные слухи, что с первого числа водка подорожает.

− Может врут?

— Вряд ли, надо запасаться.

— Ну, на всю жизнь не запасёшься.

− На всю, не на всю, а я ящик припас.

Дней через десять он пожаловался, что ящик опустел.

Когда мы работали на ПС Кировская к нам в гости на подстанцию из Нововоронежа приехал Валера Туркевич, мой однокашник по МЭИ и руководитель нашей бригады на Нововоронежской АЭС. Приехал на «Волге», в кожаном пальто, белая рубашка, галстук. Я решил его использовать как нашего представителя из Москвы. Через час должно состояться на подстанции совещание, и на фоне наших замызганных фуфаек он будет выглядеть эффектно. Согласовали перечень проблем. Валера произвёл должное впечатление. Это была наша последняя встреча с ним. Вскоре его не стало.

На НВАЭС начали строить новое ОРУ 220 кВ, затем Хранилище отработанных ядерных топлив (ХОЯТ). С Курской АЭС в Нововоронеж на работу приехал Слава Гегучадзе с женой Аллой и двумя дочерями. Семья была чрезвычайно хлебосольной. По случаю разных торжеств у них собиралась вся бригада.

Несколько раз, приезжая в Нововоронеж, я бывал на этих сборах. Однажды зимой, получив приглашение на день рождения дочери, я зашёл на Воронежский рынок. После долгих поисков нашёл великолепные груши; большие, красивые они просто просились в подарок ребёнку. В Нововоронеже у Славы с Аллой уже собралась и веселилась бригада. В это время публика увлекалась книгами братьев Стругацких и за столом разгорелась дискуссия о «Пикнике на обочине».

В числе приглашённых был и молодой инженер Женя Луполов. Те, кто не участвовал в обсуждении «Пикника», соревновались в сборке «Кубика Рубика». На десерт Алла подала мои красивые нарезанные груши. Я попробовал и не знал, куда деваться от стыда. Груши были буквально деревянные.

Мы с Натальей Александровной, когда она прилетала из Куйбышева в Воронеж, с удовольствием ходили в Воронежский Оперный театр. И хотя в «Иване Сусанине» на сцене было больше народа, чем в зале, но буфет был хороший. Поэтому после каждого антракта аплодисменты звучали всё громче и громче. А по окончании «Фауста» переходили в бурные овации.

Оперный театр г. Воронежа

Заканчивалась моя работа в Воронеже на трагической ноте. В Воронежский Ожоговый центр привезли на вертолёте из Старого Оскола нашего парня. Позже Володя Адашев рассказал, что произошло. Во время включения трансформатора обнаружили, что цепи трансформаторов тока вводов 10 кВ собраны с ошибкой. Володя пошёл в РУ 10, чтобы перебрать цепи в ячейке, а этот парень, молодой специалист, никого не спросясь, никому не сказав, по решётке забрался на трансформатор. Дуга буквально перерезала его пополам. Взрыв был такой силы, что разрушил часть здания. Из Куйбышева приехали родители паренька.