Французское наследство - Елена Дорош

Нынче во время краткого забытья перед дорогой Он присутствовал на открытии Венского конгресса, где Старик представлял побежденную страну, но вел себя так, словно все было наоборот. Русский император страшно злился по этому поводу. И не только он, ведь среди участников находились все те, кому Старик от имени Наполеона писал оскорбительные ноты с требованием контрибуций, да еще и бесцеремонно вымогал деньги лично для себя.

Однако Старик обладал даром всегда быть в центре внимания любого общества. Как-то на одном ужине – еще в Париже – по оплошности распорядителя его посадили далеко от хозяина. Тот рассыпался в извинениях, на что Старик со свойственным ему бесстрастным выражением лица ответил: почетное место всегда там, где сидит он.

Да, Старик обладал талантом себя подать!

С необыкновенным артистизмом он сначала разрушил антифранцузскую коалицию, а потом и вовсе натравил Великобританию с Австрией на Россию и Пруссию. Он ссорил монархов и дипломатов, утомлял конгресс мелочами и незаметно направлял его решения в нужное ему русло.

О! Великолепная была игра!

И это при том, что практически все участники конгресса остро его ненавидели!

Как же Он восхищался этим человеком!

Наблюдая за проявлениями одаренности предка в течение многих лет, Он не раз раздумывал, в какой степени этот гений передался ему, потомку в восьмом поколении.

Порой казалось, что Он никогда не сможет достичь такой степени изощренности ума, но недавно вдруг осознал: несмотря на отсутствие столь же статусной арены для демонстрации талантов, Он перенял от Старика главное. Как раз это нравилось ему в предке больше всего – уверенность, что судьба на его стороне. Всегда.

Ведь именно тогда, когда он не знал, в какую сторону двигаться, она открыла перед ним новый путь.

И этот путь представлялся столь перспективным, что даже голова закружилась. Он сразу принялся за дело и выбросил из головы старуху с ее пустым тайником.

Еще одно подтверждение правильности решения Он получил в тот день, когда все проблемы, связанные с дальнейшими шагами, решились на удивление быстро.

Стоит ли удивляться, что по пути в аэропорт, глядя на унылые новостройки вдоль дороги, Он вдруг увидел лицо Старика. Тот посмотрел с легкой улыбкой:

– Дерзай, мой мальчик!

Странные сны

Вот как так бывает? Во время отдыха человек устает больше, чем от работы. Кажется, ничем особенным они с Таняшей не занимались. Если честно, вообще ничем не занимались. Имеется в виду, не работали. Просто спали, ели – причем много и постоянно, – гуляли и болтали. Иногда пили вино. Но вечером у обеих было такое чувство, будто весь день пахали, сеяли и молотили.

Стоит ли удивляться, что после напряженного ничегонеделания Яна спала подолгу и с удовольствием.

Смущало только одно: сны. Они были пугающими и странными. Даже не так – они становились все «страньше». И наутро не забывались, как бывало раньше, а застревали в памяти и стираться не собирались.

Вот и нынче ночью ей снова приснился до невозможности чудной сон.

Она видит младенца в люльке и женские руки, качающие колыбель. Это не ее руки, хотя она где-то рядом и даже слышит чей-то смех. И вдруг оказалось, что перед ней старая полуразвалившаяся лестница, ведущая туда, куда просто необходимо попасть. Вот только зачем? Что там наверху? Ей страшно, но она точно знает, что полезет по лестнице.

И вот она уже наверху, только пола в помещении нет, вместо него провал, а внизу лежит человек. Он мертв. Она знает это точно – рядом с его головой большое черное пятно, хотя на грязном полу оно почти незаметно.

Вдруг толчок сзади, и она летит вниз, за краткий миг полета успев осознать, что это конец. Однако она просто ложится на усыпанный битым кирпичом пол, смотрит в лицо мертвеца и узнает его черты. Она хочет дотронуться до лежащего тела, но почему-то не может. И шевельнуться – тоже. Тужится, рвется, но не двигается с места. Да что же это!

Ее будит собственный вскрик и голос Таняши снизу:

– Девочка моя, ты что, свалилась с кровати?

Если бы…

Разумеется, о сне Яна рассказывать не стала, отшутилась, хотя на душе было муторно. Может быть, она видела чужой сон? Он снился кому-то другому и по случайности перескочил к ней? Такое бывает?

Она выпила крепкого кофе и почти убедила себя – да, бывает, но вдруг вспомнила: во сне была уверена, что знает покойника. Значит, сон не чей-то, а ее собственный. Ведь такое уже было! Тогда она так и не вспомнила, кто был тот убийца. Может, сейчас получится? Однако, как она ни старалась, установить, кого именно видела лежащим с разбитой головой, не могла.

– Ты сегодня рассеянна, – заметила Таняша и предложила прокатиться на велосипедах. – Открылись рождественские ярмарки. Это очень интересно, и можно будет выпить глинтвейна!

– Опять? – с притворным ужасом вскричала Яна.

– Не опять, а снова! Так, кажется, говорят в России? И потом, что такого? Это же не водка! Хотя… я бы не отказалась от рюмочки «Столичной». Она еще продается?

Яна призналась, что не в курсе, и отправилась одеваться.

– С утра было десять тепла! – крикнула ей вслед Таняша.

Оделись они довольно легко, но все равно вспотели. Беспощадный мистраль убрался восвояси, и солнце грело спину. В итоге вместо глинтвейна они с удовольствием выпили по стаканчику лимонада и, пристроив велосипеды у кафе, отправились шляться по площади, на которой шумела и веселилась ярмарка.

Погрузившись в краски, звуки и запахи, Яна шла за уверенно сновавшей среди прилавков Таняшей, и постепенно праздничная атмосфера захватила ее, выдавив из головы осадок от странного сна.

Походив туда-сюда, Таняша остановилась возле небольшого столика и стала торговаться с продавцом разномастных вещиц за небольшую статуэтку балерины со сколотым краем. Цена на нее была просто ломовая. Таняша торговалась яростно, тыкая пальцем в скол и делая большие глаза. Но продавец уступать не хотел, восклицая и всплескивая руками:

– Лядро! Лядро!

Таняша поставила балерину обратно и хотела уйти, однако дяденька с поразительной для пожилого человека прытью ухватил ее за торчащий из сумки зонт и с новой силой заталдычил:

– Лядро! Mon Dieu! Лядро!

«Что за лядро такое?» – думала Яна, с удивлением глядя, как эти двое, одинаково покраснев, чуть ли не дерутся за статуэтку. После Таняша объяснила, что речь шла о знаменитой компании, создающей коллекционные, а потому жутко дорогие фарфоровые изделия. Оказалось, у нее на каминной полке уже стояла одна балерина, парная к той,