В поисках тигра (ЛП) - Коллин Хоук

После шоу толпа зрителей высыпала наружу. Люди неспешно прогуливались по улице, направляясь каждый в свою сторону, заставляя машины, выезжающие с парковки, двигаться рывками и постоянно останавливаться в паре шагов от них. Одна пожилая женщина выронила из рук свою программку и наклонилась поднять ее, когда из-за угла вынырнул автомобиль.

Ни секунды не раздумывая, я бросилась перед женщиной, защищая её от колес машины. Водитель ударил по тормозам, но все рано не достаточно быстро. Мои шпильки застряли в трещине на асфальте, а я отчаянно пыталась уйти с дороги. Машина слегка толкнула меня, и я упала.

Джейсон подбежал, чтобы помочь, а водитель вышел из машины. Слава богу, я несильно ушиблась. Моё платье и самолюбие пострадали, но в остальном я была в порядке, не считая нескольких ушибов, синяков и царапин. К нам сразу подбежал какой-то репортер и начал щелкать камерой. Джейсон позировал на фото вместе со мной, стоящей в разорванном платье и с испачканным лицом, говоря, что мне пришлось проявить невероятную храбрость, чтобы спасти старушку.

С отвращением сняв мои сломанные шпильки, я босиком прошлепала до нашей машины. Джейсон взволнованно тараторил о приключившемся со мной инциденте, и о том, что наш снимок имеет хорошие шансы, чтобы попасть в газеты.

Он без устали болтал сам с собой весь путь до дома о следующем триместре в университете и о последней вечеринке, на которой он побывал. Когда он остановился у моего дома, то не удосужился даже открыть для меня дверь машины. Вздохнув, я подумала: «Похоже, рыцарство почти умерло в этом поколении». Джейсон с ужасом метался взглядом между моим порванным платьем и окнами дома. Он, наверное, испуган из-за того, что Рен может сделать с ним, потому что он как следует, не позаботился обо мне. Я повернулась к нему на своём сиденье.

— Джейсон, нам нужно поговорить.

— Конечно, что случилось?

Я тихонько вздохнула и пояснила:

— Я думаю, нам не стоит больше встречаться. У нас маловато общего. Но я все еще очень хочу остаться друзьями.

— Может, у тебя есть кто-то еще? – его глаза буравили входную дверь дома.

— Вроде того.

— Хех. Ну, ладно, если передумаешь, я всегда рядом.

— Спасибо, Джейсон. Ты классный.

«Немного робкий, но все же милый».

На прощание я чмокнула его в щеку, и он уехал в отличном настроении.

«Все было не так плохо. Но я знаю, что в следующий раз так легко уже не отделаюсь».

Войдя в дом, я заметила другую записку, лежащую на столешнице рядом с миской, полной попкорна.

Ты не теряешь, любя. Ты теряешь, удерживая себя от любви.

Барбара де Анжелис

«Чувствую, тема одна и та же».

Захватив диетическую колу и чашку с попкорном, я стала медленно подниматься по лестнице, неуклюже ступая из-за своих сломанных нарядных туфель.

«Одна есть. И еще одна».

Глава 7

Снова на учебу

На следующее утро Рен позвонил мне и попросил разрешения на совместный завтрак и просмотр фильма. Я сказала да и повесила трубку. Все тело болело после вчерашнего падения, поэтому я выпила таблетку аспирина и приняла горячий душ.

Манящий запах пекущихся блинчиков просачивался сквозь стены. Я встретила Рена в кухне. Он наблюдал за беконом, весело шипящим на сковородке, и одновременно взбивал яйца в большой миске. Мой отделанный оборками фартук был повязан на его талии. Вот это видок!

— Я спустилась, чтобы помочь тебе, Рен, - сказала я, переворачивая подгорающий на сковородке блин.

— Я хотел тебя удивить.

— Сюрприз удался, - засмеялась я, беря на себя сковородку. – А для чего тебе арахисовое масло?

— Для банановых блинчиков с арахисовым маслом, разумеется.

Я гоготнула.

— Правда? И как ты совершил это открытие?

— Путем проб и ошибок.

— Вот оно что, - ответила я. – Но тебе стоит попробовать и мой рецепт блинчиков с шоколадной крошкой.

— Договорились.

Когда высота стопки блинов удовлетворила Рена, мы сели за стол. Он откусил здоровенный кусок моих блинчиков.

—Ну, что думаешь?

— Превосходно. Но они станут еще лучше с арахисовым маслом и бананами.

Я потянулась, чтобы взять сироп, и длинный фиолетовый синяк обнаружился на моей коже. Рен немедленно заметил его и осторожно ощупал мою руку.

— Что это такое? Что с тобой произошло?

— Что? А-а… это. Я пыталась помешать машине задавить старушку, и вместо неё автомобиль сбил меня. Я упала.

Рен как ошпаренный вскочил со своего стула и начал осматривать меня со всех сторон, прощупывая целы ли мои кости и суставы.

— Где болит?

— Рен! Да я в порядке. Подумаешь, несколько ссадин, да ушибов. Ау! Не дави туда! – воскликнула я, отталкивая его от себя. – Отстань! Ты не мой доктор. Тут всего-то пара синяков. Кроме того, Джейсон все время был рядом со мной, ничего бы не случилось.

— Его тоже сбила машина?

— Нет.

— Значит, его не было рядом с тобой. В следующий раз, когда я его увижу, он у меня получит парочку шишек и синяков, чтобы смог по-настоящему сопереживать.

— Рен, хватит сыпать угрозами. Все равно это уже неважно, потому что я сказала ему, что не хочу его больше видеть.

На лице Рена появилась ужасно самодовольная ухмылка.

— Замечательно. Но все же, мальчику необходимо преподать урок.

— Ты не тот человек, который должен учить его, и к тому же, я иду выбирать фильм. Предупреждаю сразу, что планирую посмотреть самое девчачье кино, которое только смогу найти.

Он крякнул, пробормотал что-то о конкурентах, синяках и девушках, а потом вернулся к своим блинам.

После завтрака Рен помогал мне убираться, но мистер-любитель-указывать-мне-что-делать пока был слишком неопытным в этом деле.

Я запустила фильм и уселась рядом с ним, улыбаясь до ушей и ожидая, когда он поморщится. Когда зазвучали первые аккорды заставки «Звуков музыки», я хихикнула, предвкушая страдания Рена в ближайшие несколько часов. Проблема была в том, что… Рену понравилось. Он обнял меня за плечи и играл с ленточкой для волос, повязанной на конце моей косы. Он негромко мурлыкал «My Favorite Things» и «Эдельвейс».

На середине фильма, он нажал паузу и, принеся свою мандолину, начал подбирать песню. У мандолины звук был необычный, не такой как у гитары в фильме.

— Как красиво! – воскликнула я. – Ты давно играешь?

— Я вспомнил про неё, после того как ты уехала. У меня всегда был хороший музыкальный слух, и мама часто просила сыграть что-нибудь для неё.

— Но ты так быстро подобрал «Эдельвейс». Слышал раньше?

— Нет. У меня просто всегда получалось, слушая песню, угадать ноты и потом сыграть по ним.

Он стал наигрывать «My Favorite Things», но потом песня изменилась и стала печальной и одновременно прекрасной, тонкой и очень красивой. Закрыв глаза, я откинулась на спинку дивана и почувствовала, что музыка увлекает меня за собой в путешествие. Сначала она выражало что-то мрачное, безрадостное и бесконечно одинокое, но потом появилось нечто нежное, полное надежды. Моё сердце билось в такт с этой песней. Эмоции затопили меня, кружась вокруг, пока музыка рассказывала свою историю. Конец был неожиданно печальным и тоскливым, а моё сердце словно разбилось. В этот миг он остановился.

Я распахнула глаза.

— Что это было? Я никогда раньше не слышала ничего подобного этому.

Рен вздохнул и осторожно положил мандолину на стол.

— Я сочинил её, когда ты уехала.

— Ты написал это?

— Да. И назвал «Келси». Она о тебе… о нас. История наших отношений.

— Но конец такой печальный.

Он провел рукой по волосам.

— Так я ощущаю себя, когда тебя нет рядом.

— О… Хм, но наша история еще пока не окончена, разве не так?

Я прильнула к нему, обняв руками за шею. Рен крепче прижал меня к себе и, уткнувшись в мою шею, прошептал моё имя и сказал:

— Нет. Это определённо не конец.

Откинув его волосы со лба, я тихо произнесла:

— Она невероятная, Рен.

Он еще сильнее сжал меня в своих объятьях. Моё сердце, не выдержав его близости, начало биться с запредельной скоростью. Я тонула в его ярко-синих глазах, любовалась идеально очерченными линиями губ, и отчаянно хотела, чтобы он меня поцеловал прямо сейчас. Рен приблизил своё лицо вплотную к моему, но остановился в каких-то миллиметрах. Изучая выражение моего лица, он выгнул бровь и отвернулся.

— Что такое? – спросила я в недоумении.

— Я не собираюсь целовать тебя, пока мы встречаемся, - ответил он, в то время как его глаза вглядывались в мои, а затем продолжил. - Я хочу, чтобы выбрала меня с ясной головой и разумом. У тебя всегда подгибаются коленки, едва я касаюсь тебя, не говоря уже о поцелуях. Не хочу использовать такое своё преимущество. Обещания, данные в момент страсти, совсем не прочные, и поэтому я не хочу, чтобы потом у тебя были хоть малейшие сомнения или сожаления из-за того, что ты выбрала прожить жизнь вместе со мной.