Соль и волшебный кристалл - Эбби-Линн Норр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я подняла голову, он глянул в мою сторону и вежливо кивнул, а потом наклонился и с интересом уставился на одно из украшений на витрине.
– Герленд Чемберлен, – сказал он, удивив меня.
Я огляделась, думая, что он обращается к кому-то еще, но рядом больше никого не было. Этот тип не был похож на человека, которого интересовал бы разговор с девушкой-подростком, скорее он напоминал зануду-ученого, любителя бренди и сигар в библиотеке клуба для джентльменов. Правда, у меня при контактах с людьми был туз в рукаве – русалочья притягательность.
– Тарга Мак’Оли, – ответила я, с большим интересом разглядывая этого странного человека. – У вас швейцарский выговор.
– Хорошая догадка. Я вырос в Швейцарии. – Он снова улыбнулся.
– Но Чемберлен английская фамилия, разве нет?
– Вот тут вы ошибаетесь. Она происходит из древнего нормандского французского. Мои предки произнесли бы это как Камбрелан.
Мне понравился его хрипловатый голос; по его тембру я решила, что мой собеседник скорее стар, чем молод.
– А что вы делаете в Гданьске?
Он приподнял тонкие седые брови.
– О, я приехал ради этого. – Сняв очки, он протянул руки к витрине и коснулся кончиками пальцев ее края. – И особенно конкретно вот этого.
– Украшений?
– Да, меня чрезвычайно интересуют вещи, имеющие… – он сделал паузу, – скажем так, историческое значение. Большинству любителей реликвий важнее всего их материальная ценность. Огранка, цвет, чистота и тому подобное. – Он надел очки и подтолкнул их выше на переносицу. – Но не мне. Меня скорее интересуют вот такие штучки. – Он указал на подвеску в центре витрины.
Ничего особенно зрелищного в подвеске не было, но выглядела она очень мило. Длинная цепочка, а на ней золотое украшение необычного вида с маленьким камнем цвета морской волны в центре.
– Что это такое? Бирюза? – спросила я, прищурившись.
– Бирюза непрозрачная, и у нее более темный синий оттенок, так что нет, это аквамарин. Вещица маленькая, но тем не менее любопытная, не правда ли?
– Это точно, – согласилась я, чтобы сделать ему приятное. В этой витрине, на мой взгляд, были вещи гораздо более впечатляющие. Большие висячие янтарные серьги, кольцо из старой монеты, короткое ожерелье из опалов и ониксов, уложенных шахматным узором. – А почему вас интересует именно она?
– Больше всего меня завораживает сам камень, а еще знак на нем.
– Что он означает? Он очень напоминает букву какого-то странного алфавита.
– Да, так и есть. Честно говоря, я не знаю, так ли это, но собираюсь изучить этот вопрос. – Герленд достал из нагрудного кармана мобильный телефон и сфотографировал подвеску.
Я открыла рот, собираясь сказать Герленду, что музей запрещает фотографировать, как вдруг…
– Вот ты где, – сказал Антони, подходя к нам, и обнял меня за талию. – Извини насчет моей сестры.
– Семейные проблемы? – спросил Герленд, приподнимая седые брови, и убрал телефон.
– Нет, все в порядке, – ответила я. – Мы как раз рассматривали вон ту подвеску, – объяснила я Антони, – с маленьким аквамарином. Гадали, что значит этот символ.
Антони уперся взглядом в подвеску, и лицо его застыло. Несколько секунд он не сводил глаз с изгибов золотого символа, но потом наконец ответил:
– Он означает «Для тебя – все что угодно».
Мы с Герлендом оба изумленно посмотрели на него.
– Откуда ты знаешь? – спросила я.
Антони сделал глубокий вдох.
– Всякое бывает, конечно… Но я раньше видел такую фигурку, и она символизирует именно это. Я почти абсолютно уверен.
– Очень интригующе. – Заинтересованный взгляд Герленда впился в лицо Антони.
– Простите, нам нужно идти, – сказал Антони Герленду. – Там еще кое-кто хочет с тобой познакомиться, – пояснил он мне. – Выставку потом досмотришь, ладно?
– Хорошо. – Я кивнула Герленду. – Рада познакомиться, господин Чемберлен.
– Мне тоже очень приятно, – отозвался он, все еще не сводя глаз с Антони.
Я позволила Антони увести меня из выставочного зала обратно в фойе и представить историку, который писал биографию Мартиниуша. Весь следующий час я давала невнятные и уклончивые ответы на его вопросы – обычно на этом специализировалась мама – и гадала, когда же мы с Антони вернемся домой и наконец останемся одни.
Глава 11
– Ты сегодня выглядишь потрясающе, – негромко произнес Антони куда-то мне в волосы, помогая снять пальто в вестибюле особняка. – А я ведь даже еще не вручил тебе положенные деньрожденные поцелуи, штук где-то восемнадцать… сотен.
Он повесил мое пальто, потом оторвал меня от пола и закружил, и мы в странном полувоздушном вальсе ввалились в гостиную. Все это время Антони не выпускал меня из объятий, тихонько посмеиваясь.
– Что с тобой случилось? Тебя подменили? – Я развернулась и обняла его за шею, потом скинула туфли и, поднявшись на цыпочки, притянула его лицо поближе. В полуприкрытых глазах Антони плескалось желание.
– Это все еще я. – Его губы скользили по моему лицу от скулы до подбородка, и меня пробрала нервная дрожь.
– Все дело в том, что я теперь совершеннолетняя, да?
Антони отодвинулся и посмотрел на меня. Я прямо чувствовала, как он подбирает слова для ответа и в голове у него медленно и размеренно крутятся шестеренки.
– Да? – наконец ответил он с вопросительной интонацией.
Я расхохоталась.
– Ты такой предсказуемый. Такой консервативный и правильный.
Антони снова уткнулся мне в шею.
– А как-нибудь поприятнее ты не можешь меня описать? – Он прикусил мне мочку уха.
– Как, например? «Хорошо готовит»? «Знает два языка»?
– Вообще-то три. – Голос его звучал глухо. Он обошел меня и потянул за собой в направлении лестницы. Я вся затрепетала. Неужели это наконец произойдет? Мысли мои внезапно замедлились, будто звукозапись, которую пустили с половинной скоростью.
– Неужели?
– М-м-м-м.
– Английский, польский, а какой еще? – Я ждала, что он скажет, какой еще язык знает, но тут мы дошли до верхней ступеньки лестницы, я споткнулась о свой подол, Антони прижал меня к себе, и мысли мои спутались. О чем я его спросила? Я вообще его о чем-то спрашивала? Да какая разница…
– Это древний и очень важный язык. Сейчас на нем говорят только в читальных залах престижных университетов и библиотек.
Я уже не очень понимала, о чем идет речь.
