Очаги сопротивления - Уильям Сандерс

— В этом что-то есть, — согласилась она. — Потому мы и пытаемся устроить все так, чтобы никто из нас больше двоих-троих не знал.

— Да нет, я ничего, — воскликнул Ховик поспешно. — Слушай, раз уж вы мне помогаете, мое ли дело соваться, какие там у вас секретные рукопожатия и черные гвоздики! Эго ваша богадельня, и вы в ней распоряжаетесь.

Джудит, обойдя стол, села возле Ховика.

— Но ведь вы же не из наших. Мне постоянно приходится себе об этом напоминать.

Ховик занят был тем, что закуривал одну из ее сигарет, которые брал без спроса, как и все остальное. Впрочем, не все: ночью он спал на кушетке, и даже храпа не доносилось в двери малюсенькой спаленки; и пока не допустил ничего, что можно было бы истолковать как «подкат». В некотором смысле это ее даже слегка раздражало, несмотря на облегчение.

Он, выдыхая дым, покачал головой.

— При чем здесь «из наших», «не из наших»? Что такое «наш»? Все, что я знаю, это что вы просто одна малышка, к которой мне советовал подгрести парень-подельщик. Вся эта шпионская галиматья с «неправильно набрали номер», номерами, шифрами и все такое, я об этом ни черта не знаю и знать не желаю. А если поглядеть с другой стороны, то я — никто иной, как Фрэнк Ховик, только и всего, сам от своего имени, поэтому, думаю, нам друг друга надо остерегаться.

— Пожалуйста, расскажите о Дэвиде, — попросила она.

Ховик чуть приуныл.

— Так особо и рассказывать нечего. Как я и говорил, там я его знал лишь несколько дней, а потом завертелась вся эта кутерьма, мы толком меж собой и не перекидывались. Хотя он мне был не по душе, да. Не тот, кого обычно зовут крутым парнем, но молодец, не пасует.

— Да, — Джудит кивнула, чувствуя, как глаза щиплют слезы. — В нем такое было.

— Ага, так вот я все и не пойму, что же случилось. Может, он подтянется позже, — предположил он без особой уверенности. — В общем, как я и сказал, рассказывать особо не о чем.

— Все равно расскажи. — Протянув руку, она провела Ховику по предплечью, удивив тем и себя, и его. — Ну пожалуйста, Ховик! Сколько уж месяцев прошло.

Ховик тяжело кивнул.

— Ну, ладно, ладно. Так вот, началось все, когда нас послали в наряд по рубке…

Костелло появился примерно через пару часов.

— Быстрее никак не получилось, — объяснил он Джудит.

— Опять что-то с машиной, пришлось добираться на трамвае.

Джудит заметила, что ни один из мужчин не сделал попытки обменяться рукопожатием. Ховик, так тот при стуке в дверь вынул пистолет, да так его и не убирал. В Костелло не целился, но и не убирал, поэтому, проводя мужчин на кухню, она сказала:

— Ховик, может, уберете пистолет?

Когда присели, подал голос Костелло:

— Ховик. Фрэнклин Р. Ховик.

— Ты меня откуда-то знаешь? — подозрительно покосился Ховик.

— Откуда же. Просто довелось слышать кое-что о вас за последние несколько дней. Убито пятеро людей Управления, плюс один оклендский полицейский. Уничтожен вертолет и грузовик, пропал мотоцикл, требует капитального ремонта патрульная машина. Поздравляю, — сухо произнес он.

— Спасибо, — выражение лица у Ховика было смешливым. — А ты был фараоном, — внезапно определил он. — Где-то, когда-то, но состоял-таки в фараонах.

Джудит застыла с кофейником в руках.

— О Господи, — негромко произнесла она.

Костелло, не сводя с быка напряженного взгляда, заговорил:

— Теперь вы мне скажите, откуда обо мне такие сведения. Предлагаю, в сущности, выложить все это сразу, сейчас.

— Да я так, у меня на фараонов нюх. Хотя теперь ты, в общем-то, не с ними.

— Это тоже нюх вам говорит?

— Нет, просто я прикидываю. Если б у тебя за лацканом все еще имелся какой-то значок, такого ценного кадра черта с два пускали бы сюда на явку Сопротивления. Или даже чтобы такая вот знала твой номер, тебя вычислить.

— Конечно, конечно, — невесело рассмеялся Костелло, — логично! Черт же побери! Годы себя изводишь, строишь легенду, заметаешь следы, обрезаешь ленты, по стране колесишь под фальшивыми именами, и тут какой-нибудь залетный глянет на тебя и «бац!» Боже ты мой, Иисус Христос!

Он коснулся пальцами век и слегка на них надавил, словно унимая головную боль.

— Шесть лет в армейской прокуратуре, два года следователь полиции штата в Нью-Йорке, три года в Министерстве финансов — по огнестрельному оружию, не по наркотикам, если любопытно, — и почетно выпнут в отставку одновременно с тем, как за дело взялось Управление и подменило собой все федеральные службы. Сделал вид, что не смогу пережить понижения в чине при новой системе, так что послужной мой список оказался чистым, несмотря на то, что по молодости был замечен в либерализме и соответствующей деятельности. Что до моих нынешних занятий, то если думаешь что-нибудь вынюхать, можешь со своим чертовым нюхом забрести прямехонько в преисподнюю.

Джудит была просто ошеломлена. За все свое время знакомства с Костелло она обо всем этом даже не догадывалась, и от него о подобном никогда не слышала. На Ховика она взглянула с обновленным уважением.

— Была б нужда, — отозвался Ховик безо всякой обиды. — На черта они мне! Просто смешно как-то, вот и все: я, и прошу у фараона помощи.

Костелло взглянул на него с открытой неприязнью.

— Конечно. Смешно. Слушай, бычара, я полжизни своей потратил, воюя с вашим братом, понял? А теперь вот ты гробишь людей, крушишь-ломаешь, гремишь, как не знаю кто, по всей округе так, что просто поверить невозможно, глумишься над системой безопасности и так, и сяк, а я при всем при этом должен еще тебе помогать!

Выражение лица у Ховика не изменилось, он только мигнул как-то медленно.

— Так собираешься или нет?

— Да, разумеется, — Костелло вздохнул. — В конце концов мы, бравые приверженные патриоты, не так уж много последнее время и делаем, так ведь? Почему не дать раз-другой такую возможность антиобщественному элементу? В сущности ты, пожалуй, сотворил на той неделе больше, подорвал деятельность Управления сильнее, чем все| Сопротивление за целый год. Хотя толку от этого…

— Слушайте, — вмешалась Джудит, — если вы закончили уже бить себя в грудь, могу я расспросить о Дэвиде?

Оба сверкнули на нее глазами, где читалось удивительно одинаковое выражение вины и смущения.

— Бог ты мой, прошу прощения, — спохватился Костелло. — Когда и где, Ховик, ты в последний раз его видел?

— Вчера около полудня, там, в Окленде, — Ховик назвал улицу, совершенно ничего не говорившую для Джудит. — По тому, как он говорил, я понял, он собирался сразу сюда.

Костелло почесал в затылке.

— В таком случае, смысла немного. Если только он не решил, что безопаснее будет дождаться темноты. Присядь-ка, — ласково попросил он Джудит, и когда та села, сообщил: — Прошлой ночью они взяли Дэвида. Там, в Окленде, возле того места, где он расстался с Ховиком. Влип в какую-то историю с филиппинской шпаной, а когда появилась местная полиция, то она обнаружила у Дэвида пистолет. Мы только нынче утром все это выяснили.

Это было слишком; ум у Джудит смог воспринять лишь разрозненные детали.

— Пистолет? Дэвид? — ослабевшим голосом переспросила она.

— Черт побери, — прорычал Ховик, — знал же, что надо было забрать у него ту хреновину. Он не знал, как ею пользоваться; ясно было, что только вляпается с ней.

— Из полицейского рапорта следует, — сказал Костелло, — что разницы никакой не было. Ему бы по меньшей мере сказали предъявить удостоверение личности, а у него с собой такое было? — Ховик покачал головой. — Вот видишь! Не будь у него пистолета, его, вероятно, убила бы шпана.

— Что ему теперь будет? — осведомился Ховик.

Костелло со скорбным видом пожал плечами. — Знать бы. Естественно, местная полиция доложила о нем в Управление сразу, как только выяснилось, что он в розыске как политический — это делается автоматически, в отношении же остального след у меня обрывается. Думаю, наверное, устроят ему допрос. После этого — насколько я понимаю, вас же точно везли в Лагерь 351? Из того немногого, что мне известно об этой кухне, кажется, Дэвида туда и отправят.

— Господи, — только и смог проговорить Ховик.

Джудит трясущимися руками поднесла к сигарете спичку— Ты что-нибудь узнал о Лагере 351, прежде чем сбежал? — спросила она у Ховика.

— Ни черта. Мы, естественно, так туда и не добрались. Ты слышал байки про тот лагерь? Правда, — спросил он у Костелло, — что оттуда никто живым не выходит?

— Боюсь, что так. По крайней мере, мы слышали те же самые истории, и вся наша информация их, похоже, подтверждает. — Костелло бросил взгляд на Джудит. — Извини. Ты знаешь, что мы подозреваем.

— Медицинские эксперименты, — глаза у нее были плотно закрыты, лицо мертвенно бледное. — Вивисекция людей. Ты правильно сделал, что сбежал, Ховик.