Имя твоего ангела - Марат Кабиров

На острове у обоих зародились искры любви, вроде нашли себе людей по душе. Поэтому и не могли сегодня наговориться. Эх, молодость, молодость…

Неожиданно из коридора раздался душераздирающий крик…

Айгуль немного обиделась на Леона. Неужели нельзя быть смелее?! Вон ведь Роберт не обратил внимания даже на то, что много людей. Сумел остаться с Людой наедине. А этот… мямля. Айгуль, не показывая другим, постаралась несколько раз нежно взглянуть на Леона. Но он даже не обратил внимания. Может, она ему совсем не нужна? Нет, не так. Когда Леон увидел, кто крутится возле него, сразу изменил свое поведение. Но он не смог ничего сказать, а в сторону девушки даже взглянуть побоялся. Уж очень он был стеснительным.

Был бы смелее, они, как Роберт с Людой, сидели бы уже где-нибудь в укромном месте и беседовали по душам.

Ладно, время еще есть. Завтра что-нибудь придумают. Сегодня нужно постараться уснуть. Подумав так, Айгуль закрыла глаза, но уснуть не смогла, мысли ее все время вертелись вокруг Леона. Стоило ей вспомнить его, как душу охватывало что-то светлое.

Светлые чувства…

Они, наверное, помогли бы ей, погрузившись в свои хорошие воспоминания, уснуть и уйти в забытье, но то, что отец ворочался во сне, издавал какие-то странные звуки, мешало ей.

Девушка раздраженно посмотрела в сторону отца. В начале слово «отец» вызывало у нее теплые чувства, но постоянное пьянство, «выкрутасы» наяву и бред во сне вызывали отвращение. Он уже не был настолько близок. Вовремя они развелись. Иначе до сих пор мучились бы. А вот отчим у них неплохой человек. Он и водку не пьет, да и не обижает их никогда. Очень хороший человек. Во всяком случае рядом с ним не чувствуешь себя, как здесь. Рядом с ним чувствуешь себя защищенной.

Но в душе Айгуль не совсем охладела к отцу. Она помнила то время, когда им вместе было хорошо. Да и не сможет, наверное, забыть никогда, как он после работы старался принести детям игрушку или сладости. А как он подбрасывал ее наверх, восклицая:

«О-хо-хо! Моя дочурочка!» А как бегал наравне с ними по улице?!

Играл, смеялся… Такое не забывается. Он никогда не был равнодушным, даже сейчас, кажется, отец излучал какой-то свет и тепло. Хотя и ранит душу своими противными привычками, но в нем есть качество, которое притягивает. Возможно, это его любовь. Ведь детей своих он любит до сих пор. И чтобы увидеть это, не нужно каких-то особых способностей. Это чувствуется в каждом его вздохе.

Вот только болото пьянства, засосавшее его, не дает возможности проявить свои чувства. Пьянство не позволяет другим принять его, таким, какой он есть на самом деле. А если бы он бросил пить…

– Нет, – простонал во сне отец.

Айгуль вздрогнула от страха. Ей показалось, что отец, догадавшись о ее мыслях, дал на них ответ. Отец потянулся за чем-то и ударился об стену.

– Я хочу выйти на свет! – крикнул он. – Я выйду на свет! Ради дочери выйду! На свет! Сколько можно жить в темноте?! На свет!

Девушка села.

Отец бредил.

– Отец…

Отец опять бросился к стене. Казалось, что, только разрушив эту стену, он может выйти на свет. Девушка подошла к нему и со всех сил начала трясти его:

– Папа, проснись, папа!

Вдруг отец затих, повернулся на спину и с какой-то безграничной теплотой в голосе прошептал:

– Айгуль, доченька.

– Папа, все нормально? Ты очень сильно бредил во сне…

– Доченька…

– Папа, выпей воды, – дочь протянула ему чашку, – успокойся.

Отец с жадностью выпил воду и поставил чашку на пол. Нашел руку дочери и прижал ее к щеке. Вдруг он, как ребенок, взахлеб заплакал.

– Доченька, маленькая моя… – по рукам дочери текли его слезы.

– Прости меня, доченька. Ради бога, простите. Так не должно было быть. Я должен был вас сделать счастливыми. Дочка, доченька моя…

Это был он, это был отец Айгуль. Человек, способный любить, тосковать, страдать, способный ради своих детей отдать даже душу.

Человек, который, как ребенок, бегал и играл вместе с ними. Сейчас он плакал. Он вернулся. Сколько лет он жил в водочном угаре, а вот сейчас вернулся к дочери. Айгуль сердцем понимала это. И от этого ей становилось так хорошо! И от этого она была счастлива, безгранично счастлива. Она нашла своего отца!

По лицу девушки тоже бежали слезы, она беззвучно всхлипывала.

– Папа…

Айгуль погладила отца по волосам. И что за чудо, ей вдруг показалось, что в этих волосах скрыта вся радость жизни. Будто она всю свою жизнь жила с мечтой погладить их, и вот теперь, когда ее мечта осуществилась, она почувствовала какое-то удовлетворение, и ей стало спокойнее. Она, действительно, успокоилась. Душа ее наполнилась светом и теплом. Айгуль улыбнулась.

Вдруг в коридоре послышался чей-то крик. Девушка затаила дыхание. Крик повторился. Кто-то звал на помощь. Стараясь успокоиться, девушка погладила отца по волосам и, проговорив: «Ты, папа, не волнуйся. Все в порядке. Если не веришь, вот сейчас сама открою дверь и посмотрю. Ты лежи. Успокойся. Все хорошо», направилась к дверям.

Открыв дверь, она увидела на другом конце коридора свет, напоминающий столб. На первый взгляд он был даже красив. Айгуль сделала несколько шагов в том направлении и вдруг замерла, как вкопанная. Это был не столб, а человек. Это была женщина с распущенными волосами. Лица женщины не видно, но белое платье до полу излучает свет. Поэтому она и показалась белым туманом.

Женщина заметила ее. Она поманила девушку рукой. Но, видя, что та не двигается с места, что-то сказала своим холодным, пронизывающим насквозь голосом. От этого голоса холод пробежал по спине девушки.

Она испугалась не на шутку: перед ней был призрак и он приближался к ней. Ощущение было такое, что призрак не по полу идет, а передвигается на невидимых облаках. Айгуль, не веря в то, что все это происходит на самом деле, поморгала глазами. Но призрак не исчез.

Вдруг она услышала душераздирающий крик. Это был женский голос, зовущий на помощь. Это был ее собственный голос. Но девушка не поняла этого. Ей стало еще страшнее.

Призрак отступил назад и остановился у лестницы, ведущей на второй этаж. Вскоре открылись двери других комнат, из которых высунулись головы жильцов. Они замерли лишь на одно мгновение, но, поняв в чем дело, закричали все разом. В одно мгновение дом наполнился страшными криками. Затем призрак исчез, наверное, он ушел на второй этаж. В темноте слышались звуки беготни, падений, ударов, ругани. В этом шуме Айгуль потеряла сознание, когда она пришла в себя, вокруг ничего не изменилось. Только она была в чьих- то объятиях. Отец.

– Успокойся, доченька, – говорил он, гладя ее по волосам. – Все прошло, я тебя никому не отдам, успокойся.

Радик крепче прижал к себе дочь. Он почему-то вспомнил рассказ Андрея Николаевича на теплоходе. Появление посреди ночи призрака он воспринял, как требование жертвоприношения.

Вскоре кто-то зажег свет. Мелькающие при свете факела лица людей вызывали страх. Радик, взяв за руку дочь, зашагал вперед.

Айгуль безропотно подчинилась ему. Казалось, что она еще до конца не пришла в себя. Вскоре рука, ведущая девушку, разжалась, но потом ее снова схватили за руку. Только через некоторое время она полностью пришла в себя. Девушка улыбнулась странной, смешанной со страхом улыбкой. Айгуль держалась за руку с Леоном. Юноша ничего не сказал. Только изредка нежно сжимал руку девушки.

Девушка ответила ему тем же. До них никому не было дела.

– Это был призрак женщины, – сказал кто-то.

– Он ушел на второй этаж…

Через некоторое время первая волна страха вроде сошла. Все успокоились. Этому, возможно, способствовало то, что зажгли больше факелов.

– Может, пройдемся по второму этажу,- сказал Хамит,- призраки боятся света. Если мы напугаем его, то до рассвета будем спокойно спать.

– Спать?! Спокойно?! – зашептала Анна, – Михаил, у тебя ведь крест был с собой…

Михаил ничего не ответил. Хотя происходящее и было страшным, но ему не хотелось снова связываться с религией.

– У этой женщины было много рук, – прошептала испуганная Ольга.

– Э-э-эх, – вздохнула Анна.

– Это не тот ли… Богиня Кали… – проговорила Ольга.

Айгуль тоже видела тот призрак, вроде, у него не было много рук. Их было всего две. Возможно, Айгуль не успела все заметить. Она промолчала.

– Женщины и дети соберитесь в одну комнату, – сказал Андрей Николаевич, – а мы, мужчины, пойдем, посмотрим второй этаж.

– Но Ольга яростно воспротивилась:

– Нет, ты не пойдешь, мне страшно без тебя.

– Дорогая, не бойся, – успокоил ее Андрей Николаевич,- не бойся.

– И я боюсь, – прошептала Анна, – призрак был похож на ту богиню… Богиню Кали. Может, когда вы уйдете на второй этаж, он зарежет наших детей…

– Тогда давайте поднимемся вместе…

– Может, подождем до рассвета, а… – Лена все никак не могла успокоиться. – Осталось ведь совсем недолго.