Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

Иными словами, в вилайете находились только замкнутые общины, обладающие незначительным демографическим весом, расположенные в туркоговорящем регионе, отдаленном от театра военных действий. Это, вне сомнений, объясняет, почему в конце апреля 1915 г. КЕП принял решение интернировать большую часть армянской элиты Константинополя в один из городов региона, Чанкыры, расположенный в сотне километров к югу от Кастамону[3435]. Более того, Иттихад отправил в Чанкыры одного своих лидеров, Кемаля Огуза, в качестве ответственного секретаря партии, в частности, для того, чтобы наблюдать за тем, как будут приняты интернированные армяне[3436]. Он же направил в Кастамону своего инспектора Хасана Фехми, одного из виднейших пропагандистов партии[3437]. Именно Фехми дал указание вали Рашид-бею начать ликвидацию армян, проживающих в вилайете, и конечном итоге добился его отставки, когда тот отказался подчиниться его приказу[3438]. Назначение Атиф-бея, который исполнял обязанности вали Ангоры до 3 октября 1915 г., на пост вали Кастамону взамен Рашид-бея, подтверждает, если в этом вообще есть необходимость, реальные цели предводителей младотурок в регионе. Более того, по словам одного из служащих компании «Тобако Режи»[3439], своим назначением Атиф был обязан «осуществлению программы истребления армян» в Ангоре. Некоторое время при поддержке представителей юнионистов Насана Фехми и Кемаля Огуза[3440] обязанности вали исполнял генеральный секретарь вилайета (казначей) Фуад-бей. Иногда для наблюдения за депортацией политических заключенных в Кастамону прибывал специальный представитель КЕП д-р Фазиль Берки. Армянское население вилайета, однако, было истреблено еще до прибытия Атифа. Изначально Атиф рассчитывал на помощь местного клуба Иттихад в ликвидации армян Кастамону, во главе клуба в то время находились Султан-эфенди; Васфи-эфенди; Мехмед Экши-оглу, глава муниципалитета; Хасан Фахри-бей; Мустафа-эфенди, начальник полиции вилайета; Нуреддин, начальник полиции в Кастамону; и Долмашизад Кемал, член совета региона[3441]. Армяне Чанкыры избежали первой волны депортаций, выплатив Кемалю Огузу и его людям[3442] сумму в размере 460 турецких лир. Однако в начале октября, спустя неделю после того, как Атиф вступил в должность, было депортировано около двух тысяч человек, триста из них были из Кастамону Путь депортированных лиц из районов Кастамону и Чанкыры прошел по следующим городам: Чорум, Йозгат, Инчирли, Талас, Томарза, Хаждин, Османие, Хасанбейли, Ислахие и, наконец, Мескен, Дер-Зор и Абухарар. В их рядах также оказался двадцать один политический ссыльный из Чанкыры, в том числе Ваграм Астурийский, Азариг, Ерванд Чавушян и Хачатур Хачатрия[3443]. Клара Ричмонд подтверждает, что в октябре 1915 г. они миновали Талас[3444].

Судьба армянской интеллектуальной элиты в Чанкыры

Вне сомнений, именно судьба, выпавшая на долю полторы сотни представителей армянской знати, сосланной в Чанкыры, стала поворотной точкой в событиях, произошедших в вилайете. Ранее мы отмечали, что эти представители интеллигенции находились под домашним арестом в отличие от политических заключенных Аяша, которые содержались в бараках[3445]. Каждый такой заключенный должен был самостоятельно обеспечивать себя, а также платить за жилье, сдаваемое местными домовладельцами. Несколько свидетелей отмечают, что узники образовывали группы, основанные на личных симпатиях, каждый человек играл определенную роль в таких восстановленных хозяйствах. После короткой остановки в Чанкыры 11 мая восемь человек получили разрешение возвратиться в Стамбул, среди них были д-р Ваграм Торкомян, журналист Бюзанд Кетчуян, музыковед Комитас Вардапет, фармацевт Акоп Наргеледжян, журналист Ерванд Толайян, министр Керопян, д-р Мисак Джевахирджян и дантист Зарех Партизпанян[3446]. Вскоре после этого вернуться в столицу было разрешено еще одной группе, включающей в себя около двадцати человек[3447]. В различных источниках даются различные толкования причин того, почему были отпущены эти люди. Например, в случае Комитаса или Торкомяна, утверждается, что за них заступились дипломатические или придворные круги. Возможно, также, что после того как органы КЕП или министр внутренних дел изучили вопрос, ими был сделан вывод о поспешности их включения в списки запрещенных лиц. Армянские источники утверждают, что пересмотр дел интернированных в Чанкыры был поручен члену Центрального комитета юнионистов Исмаилу Джанболату[3448]; возможно, именно он позволил вернутся в Стамбул тем армянам, кого он посчитал наименее опасными. Стоит также отметить, что один из задержанных, Степан Татарян в начале июля был отправлен в Кайсери, чтобы предстать перед судом, в тот же период, еще четверым было разрешено вернутся из Аяша — д-ру Погосяну, Мелкону Гиулесаряну, Онику Магазаджяну и Жирари (Онику Голнагдаряну) — возможно, потому, что они не имели никакого отношения к политическим заключенным[3449].

После того как были сделаны эти поправки, было принято решение о начав ликвидации оставшихся депортированных лиц. По словам одного из выживших армян, первая группа тех, кто был сослан в Чанкыры, состоящая из пятидесяти шести человек, 11 или 18 июля 1915 г. была выслана из города, а вскоре после этого все до одного были убиты[3450]. Вторая группа представителей интеллигенции выдвинулась в путь 19 августа. В этой группе среди остальных были Баруйр Арзуманян, д-р Степан Мискджан, фармацевт Григор Мискджан, Григор Есаян, Тер-Габриелян (Шахнур); преподаватель и писатель Мигран Табакян, фармацевт Акоп Терзян; Арутюн Калфаян; журналист Арам Антонян; Мигран, Левон, и Геворг Каекджяны; фармацевт Асатур Арсенян; переводчик русского консульства Момджан и Парунаг Сарухан[3451]. О судьбе второй группы депортированных известно гораздо больше, это связано с тем, что в то время как ни один представитель первой группы не выжил, среди второй группы в живых осталось двое. Благодаря этому нам известно, что эти люди были препровождены в тюрьму Ангоры с 20 по 24 августа, а также то, что вечером 24 августа все они, кроме Антоняна, сломавшего ногу и отправленного в госпиталь Ангоры, были отправлены в путь и убиты несколько дней спустя на подходе к Йозгату[3452].

Похоже, для пяти человек, среди которых были врач и писатель Рубен Севак (Чилингириан) и поэт Даниел Варужан, была уготована особая судьба. Эти двое были высланы посоле того, как вторая группа депортированных была отправлена и убита 26 августа двадцатью чете в шести часах от Чанкыры, возле хана Туней[3453]. К тому времени, когда Атиф-бей в начале октября был назначен вали Кастамону, в Чанкыры оставалось только тридцать семь интернированных[3454]. Среди них был и Диран Келекян, чья ситуация была особой. Официально Келекяну было разрешено покинуть Чанкыры, однако он не мог въехать в Стамбул. Будучи близким другом Атифа, Келекян воспользовался его назначением и попросил разрешения поселиться в Смирне[3455]. По словам одного из служащих компании «Тобако Режи» Мехмеда