Расскажу… - Ирина Петровна Мирошниченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для пижонства я взяла золотую ленточку, очень симпатичная, просто золотая такая тесьма. Завязала бантиком, повесила этот крест. Вся в черном. Еду в машине. Затормозила как раз около Склифа, около Колхозной площади, на красный свет. Держу ногу на тормозе. И вдруг сзади в меня влетает черная «Волга».
Помню, что меня тряхануло. Я почему-то выругалась, хотя я не очень это люблю. Открыла дверь, попробовала выйти, и тут меня качнуло, кто-то подбежал. И вдруг я понимаю, что мне плохо. Я села обратно за руль. Доехала до Склифа. Вошла туда и упала. Потом они сделали мне какой-то укол и стали что-то говорить о каких-то людях, что они все извиняются, что это дети, как выяснилось, очень высокопоставленных начальников, что они случайно не затормозили. Короче, ничего страшного, на машине даже и вмятины нет. А у меня легкое сотрясение.
Стали они меня уговаривать, упрашивать, чтобы я не оставалась в больнице. Отвезли меня домой. Я заснула, утром просыпаюсь, звоню маме: «Мам, что-то мне все хуже и хуже». Вызвала «скорую». И меня отвезли в Боткинскую больницу с сотрясением мозга. Я лежала там довольно долго. Наверное, просмотрели гематому. Потому что я лежала почему-то в эндокринологическом отделении совершенно с другими больными. Что-то мне кололи, что-то делали, как-то меня поднимали. Это было долго, мучительно, муторно.
Ко мне приезжали Марьяна и Анна туда. Они были в Москве. «Вот сейчас ты поправишься и скорей приезжай в Венгрию. У нас есть для тебя предложение», – говорит мне Аня. Что вы думаете, дает мне сценарий прекрасной сказки «Елена Прекрасная», которую они снимают на телевидении. «Главного героя будет играть чудный артист, молодой прекрасный актер драматического театра, а Елену Прекрасную – ты. Только давай поскорей поправляйся».
Проходит еще месяца два, я немножко очухиваюсь. В это время мне привозят сценарий фильма «Вам и не снилось». Я соглашаюсь и начинаю сниматься. Но параллельно лечу в Венгрию на пробы. Ну что значит пробы? Я приезжаю, встречаюсь с чудным артистом, который по-русски говорит; со всей съемочной группой, со всей этой командой, увидела, что такое венгерское телевидение. Начинаю учить язык. Мне подбирают какие-то фантастические костюмы, косу, кокошники, шьют на меня все-все суперзамечательное. И я начинаю пробоваться, даже мы одну сценку какую-то сняли.
Не успела приехать в Москву, звонят с «Мосфильма» – фильм «Шляпа». Я им говорю: «Мне нужно уезжать в Венгрию». А они мне: «Мы успеем снять до поездки». Я вылетаю в Сочи, но чувствую, что у меня «потягивает» спину, низ спины. Ерунда какая-то, радикулит, что ли. Это я сейчас понимаю, что это, видно, напоминал о себе тот удар в спину, который не только дал сотрясение, но как раз приходился мне в позвоночник.
Приехала на съемки. Все замечательно: у меня главная женская роль. Мы начинаем снимать первую сцену, с Янковским. Режиссер чудный – Леонид Квинихидзе, у которого я снималась еще в фильме «Миссия в Кабуле», где у меня тоже главная роль. Он меня снова пригласил, и вроде мы все придумали, как будем играть и что делать. И вот после первой сцены он мне говорит: «Нам надо завтра обязательно снять уходящую натуру. Обязательно пляж, ты идешь в купальнике, он лежит на надувном матрасе, потом диалог, потом ты его скидываешь в воду». А на дворе плюс 14 градусов. И по набережной ходят люди в кожаных пальто, в куртках, кто-то в шляпах, кто-то в беретках. А у нас купальник.
Я говорю: «Давайте снимем все-таки в бассейне». – «Написано “море”, значит, должно плескаться море. Мы осветим, все перекроем. Нормально. Три секунды пройдет. Ну что ты, старая? Ничего страшного». – «Я боюсь, холодно. Вы что?! Я не буду сниматься». Ну тут меня, естественно, берут на испуг: «Вечно твой характер! Мы сейчас позвоним Сизову, директору “Мосфильма”. Это же кошмар! Неустойка. Что, всей нашей съемочной группе отсюда уезжать? Что, я должен ждать следующего лета? А у нас сдача до Нового года. Невозможно».
Я к Янковскому: «Олег, давай откажемся, ну, я понимаю, у меня плохой характер, но если вдвоем – то это будет просто акция». Он как-то так очень хитро улыбнулся: «Да ладно, Ириш, ну что ты так нервничаешь? Ну разотрут тебя водкой. Ну и что? Я выпью водки. Три секунды! Ну что делать, раз такой фильм. Да ладно, давай».
Если вы посмотрите фильм «Шляпа», то увидите, как я иду по этому молу, но самое интересное, вы увидите только мой крупный план почему-то, а не мое голое тело в этом бикини-купальнике. Вы даже ноги мои босые не увидите. Возникает вопрос: зачем это было нужно?
Короче, я прохожу, снимают довольно долго. Водку я не пью. Натираться водкой смешно. Я прибежала домой, приняла душ. Надо сказать, что я всегда была пижонкой, конечно. Если все ехали на съемки в поездах, то нам полагалось по статусу купе. Вот стоил, например, билет Москва – Ленинград – 13.40 или 13 рублей 20 копеек. Это купе. А в СВ – 25 рублей. Естественно, по разнарядке полагается за 13. Я говорю: «Мне берите СВ, вы платите 13, а остальное я доплачу из своего гонорара». Я ехала всегда в СВ. Если самолетом, то – первый класс. Потому что мне всегда хотелось держать марку. Марку «звезды»! Зачем? Не знаю.
А когда снимали скромненький, паршивенький номер, или на двоих или в лучшем случае одинарный какой-нибудь, я просила люкс. Говорю: «Пожалуйста, оплачивайте, сколько мне полагается по смете. Остальное буду доплачивать я».
И в Сочи у меня тоже был люкс. Просыпаюсь я утром в этом люксе и понимаю, что встать не могу. У меня как будто сковало позвоночник. А сегодня съемка. Я в ужасе звоню второму режиссеру, говорю: «Я умираю, мне больно очень, не знаю, что такое». – «Сейчас мы тебя вылечим!»
Приезжает какая-то женщина. И куда-то меня везут. Говорят: «Сейчас. Вот здесь специалист. Все сделают». Я с трудом залезаю на стол. И какая-то женщина берет огромный шприц, и
