У свободы цвет неба (СИ) - Аусиньш Эгерт

   Переводчик старательно повторил все сказанное на сааланике. Димитри глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Он планировал совершенно другое развитие событий, и своей короткой речью Полина поломала ему всю игру. Он видел, к чему все идет, и собирался оспорить решение, начиная с приговора Унриалю. Теперь все его построения зашатались.

   - Полина Юрьевна, - произнес он с места, - избавьте меня от продолжения противостояния с вами. Я заметил все, что вы делали, могу дать вам слово дворянина.

   - Прошу порядка в зале! - произнес да Гранна.

   Несколькими рядами выше Димитри Марина заметила Онтру да Юн, и та смотрела на Полину с гордостью.

   Князь да Гранна объявил окончание слушаний на сегодня. Присутствующие, казалось, впервые увидели Полину Бауэр и рассматривали ее очень внимательно.

   В Старом замке стол для полдника был накрыт в холле. Причем сразу на десять персон. Я прикинула, глядя на приборы, и поняла, что кроме Димитри, Дейвина, Макса и Стаса, ждут еще Хайшен и Айдиша. Я вопросительно посмотрела на Мейру. Она улыбнулась:

   - Сегодня можно. Завтра будет первый вердикт, сегодня можете поговорить, наконец.

   Покурить перед расстрелом, значит, все-таки позволят. Хотя какой там нахрен расстрел. Скорее всего, будет какая-то архаика. Впрочем, еще как развернется, выступление Полины было для них вроде сюрпризом. И для князя, кстати. Он как раз вошел в зал, посмотрел на спускающуюся с галереи Полину и спросил:

   - Ну и зачем ты это сделала?

   - Ты что имеешь в виду? - уточнила она.

   Я присмотрелась к ней. Вроде она не улыбалась, но выглядела довольной. Или веселой, я не поняла.

   - Вот это твое выступление, - терпеливо повторил Димитри, - зачем оно было?

   Полина ему улыбнулась так, что у меня мороз прошел по всей спине.

   - Видишь ли, я многое могу понять и со многим согласиться, но так грубо и такой дорогой ценой меня ни разу в жизни не пытались отмазать. Особенно обидно, что я об этом не просила.

   У князя вдруг стало очень спокойное лицо, и я испугалась. Такое лицо я у него видела.

   - Ты хочешь сказать, - произнес он чуть замедленно и как будто задумчиво, - что я нанес тебе оскорбление тем, что пытался тебя защитить?

   - Ну, допустим, оскорбления все-таки не было, - сказала она все тем же веселым тоном. - Но только потому, что твоя затея не удалась. Я не приму безопасности такой ценой, учти.

   - Полина, - он укоризненно покачал головой. - Я хотел завтра опротестовать вердикт и получил бы их обоих под свою ответственность уже через пару дней. Да, могло быть грязно, но игра была верная.

   - Да черта с два тебе бы их отдали, - засмеялась она, и я вдруг поняла, что вижу. Они ругались. Прямо при всех ругались между собой, и этого никто не понимал, а мне было страшно.

   - Правда? - улыбнулся он страшной змеиной улыбкой. - Давай же, друг мой, расскажи мне о моей родине то, чего я не знаю о ней.

   - Ты все это знаешь о своей родине, - резко сказала Полина. - Ты прекрасно видел, что их двоих наметили в жертву общим ожиданиям. Виновный нужен не нам, а вам, чтобы ваш совет и ваш свет могли, совершив это ритуальное убийство, выдохнуть и жить себе, как жили. А что: все по-честному, один ваш, один наш, два формальных виновных есть, они и расплатятся за все. И можно будет ничего не менять. Их обоих сунули в эту мясорубку, не оставив выбора, поскольку сопротивляться они не могут. Их и отдадут в уплату за общие грехи. А если ты их заберешь, придется искать решение уже всерьез, и чьи-нибудь интересы могут пострадать. Это же человеческая жертва, жертва старому богу, ты что, сам не видишь этого?

   - И какому же? - тяжело спросил Димитри.

   - Безответственности, - голос Полины был очень жестким, когда она сказала это слово.

   Хайшен подошла к князю и положила руку ему на локоть.

   - Пресветлый князь, она права. Я не могу сказать, что ты не прав, но она права.

   - Хватит ли у меня средств рассчитаться еще и за это благодеяние, вот что мне интересно, - вздохнул он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   - Так ты считай его подарком, - ответила Полина со смешком.

   Я ерзнула на лавке у стены и заметила, что наша охрана куда-то убралась, видимо, от греха подальше, сайни тоже попрятались и еда стынет на столе. И сказала:

   - А досточтимый Айдиш-то где? Сто раз уже можно было добраться.

   Молча наблюдавший сцену да Айгит ответил мне:

   - Да, действительно, интересно, что его задержало.

   Стас наконец перевел взгляд с пространства между Димитри и Полиной куда-то к двери. Унриаль да Шайни безучастно смотрел в камин на протяжении всего разговора, но вдруг повернул голову и посмотрел Полине в лицо. Но его взгляда она не заметила, потому что как раз в это время дверь открылась и вошел досточтимый Айдиш в сопровождении двух имперских гвардейцев, с перевязанной головой и порядком офигевший. За ними тремя шел еще один гвардеец и нес багаж досточтимого.

   - Айдиш! - удивленно сказала Хайшен. - Что произошло?

   - Камни мостовых Исаниса научились летать, досточтимая сестра, - усмехнулся он. - Представляешь, меня хотели убить. Извините, я, кажется, опоздал к трапезе.

   - Насколько сильно тебе повредили? - спросил Дейвин.

   - Ерунда, - отмахнулся досточтимый, - пара кружек горячего питья, сладости и как следует поспать, и завтра буду в порядке. Разукрасили меня, конечно, на совесть, но выступать в суде мне это не помешает. До конца суда я остаюсь здесь, так что в край вернусь уже в приемлемом виде.

   Все наконец сели за стол, сайни вылезли из-под лестницы и побежали за горячим чайником на кухню.

   Димитри смотрел в стол и крутил в руках ложечку. Потом поднял голову и, глядя Полине в лицо, произнес:

   - Я ошибся. Ты права. Что суд перебудоражит всю столицу, я ждал, но такое...

   Она пожала плечами и улыбнулась:

   - Ну да, они занервничали, вот и результат.

   - Процесс обсуждают очень активно, - подтвердил да Айгит, - такой шаг, как подослать убийц к свидетелю, я не могу назвать ничем, кроме безумия. Когда подосланные назовут имя заказчика, всем станет известно, что он трус и подлец.

   - Вероятно, он теряет очень много? - предположила Лейшина.

   Хайшен печально кивнула:

   - Да, очень много. Имя он все равно не сохранит, если решился на такое.

   Айдиш вздохнул и попросил избавить его от политики и светских сплетен, а то у него от них голова болит, причем в буквальном смысле. И тему пришлось свернуть.

   После полдника Полина подмигнула Чаку и взяла в руки сааланский струнный инструмент, похожий на гитару. Сперва она спела "Капли датского короля", и Айдиш, несмотря на головную боль, с задумчивой улыбкой еле заметно кивал ей в такт, а Стас слушал, забыв поставить чашку на стол. Димитри молчал и был довольно мрачен, Дейвин тоже, а вот маркиз да Шайни наоборот - слушал с удовольствием и улыбался чему-то. А потом она начала другую песню, я ее не знала, и припев мне резанул так, что аж вдох в горле застрял. "В небеса твои крылья унесут колокольный звон, голоса медных братьев подпоют тебе в унисон, облака подытожат эту жизнь и стреножат смерть, а пока в небо лучше не смотреть", - услышала я и поняла, что уже ничего, вообще ничего нельзя поправить, и всего утешения у меня только то, что нашелся один человек, который согласился разделить со мной предстоящее неизбежное. Но испугаться я не успела, потому что Кучеров толкнул меня локтем, подмигнул и сказал: "Не кисни". И я улыбнулась, сначала ему, а потом Максу. А посмотреть на князя так и не смогла. Полина тем временем ушла из зала на маленькую площадку между двумя пролетами лестницы, села там на ступеньки и стала о чем-то говорить со своим сайни. Дейвин поднялся, поклонился князю, пожелал досточтимому выздоровления и собрался уходить, но проходя мимо лестницы, остановился, прислушался и посмотрел на Полину совсем диким взглядом. Тогда прислушалась и я, тем более что она и не скрывалась с разговором. И снова едва не подавилась вдохом. Она там обещала своему сайни, что научит их танцевать почти совсем как люди и подарит песню, которая будет целиком их. Только надо собрать компанию, чтобы было веселее. Нужно три, не меньше три, можно больше. Пока она объясняла про "три, не меньше три", Гайям спустился к ней с галереи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})