В лапах Ирбиса (СИ) - Ласк Елена

— Просто укачало. — Виктор знал, что солгу. Мы оба понимали, что это глупая ложь: когда укачивает, человека не трясёт и он не находится в полуобморочном состоянии.

— Мы можем поехать медленнее. — Произнёс с издёвкой. Кажется я начинаю его ненавидеть, хотя это не так уж плохо — хоть какое-то эмоциональное разнообразие.

— Не надо. — Воспротивилась слишком резко. — Чем быстрее приедем, тем лучше. Далеко ещё?

— Далеко. — Ответил и улыбнулся. Затеянная им игра мне не нравилась.

— Это неправда. — Постаралась не поддаться, заставляя себя говорить ровно. Если он хочет чего-то добиться, то пока близок только к очередному приступу тошноты.

— Как и твой ответ мне. — Не знала, что взгляд может быть слишком пристальным. Не понимала, до этого момента. Причиной было моё нежелание рассказать Виктору правду о себе. В своей голове он додумывал возможные варианты и пытался подогнать под них моё поведение. Для него я была жертвой насилия. Только я не воспринимала себя так уже давно. То, что Ирбис сделал с моим телом — ничто, по сравнению с тем, что он сотворил с моей психикой, чувствами, отношением к жизни. Он раскурочил всё внутри меня и именно от этого я постоянно распадаюсь.

— Решили в психолога поиграть? — Огрызнулась, проверяя последующую реакцию.

— Клим большой любитель психологии, а я предпочитаю другие игры. Не спросишь, какие? — Я тоже накидала в голове возможные варианты об этих людях. Ни один из них не успокаивал и не пробуждал доверия к ним — не трогают, уже хорошо, задают вопросы — скоро перестанут.

— Я похожа на идиотку?

— Боишься нас?

Беседуя со мной в лесном домике, Виктор этого вопроса почему-то не задал, хотя я ждала, не зная, что отвечать. Зато теперь знала. Прошлась взглядом по Климу и Шмелю. Первый даже не пытался притвориться, что не слушает, неоднозначно поглядывая на меня, будто я по минному полю шагала, а у второго закончились сигареты и он нервно дышал, пытаясь делать вид, что ему всё равно, ну или обиделся после того, как я ему Кусю в руки сунула, когда в кафе со всех ног бежала.

— Нет. — Отвечала, поддержав зрительный контакт. Я уже знала, что толка от страха никакого, бесполезное чувство, только всё портящее.

— Меня?

— Нет.

— Думаешь не стоит? — Улыбнулся, будто забавную зверюшку увидел, с которой интересно играть.

— Думаю, что вы слишком самоуверенны.

— Неужели. — Произнёс заинтересованно, ухмыльнувшись, переглянувшись в зеркале с Климом. Его я тоже, похоже, ненавижу. Шмель в этой компашке самым нормальным кажется за счёт своей прямолинейности, он не постеснялся отматерить меня, возвращая, точнее швыряя, в меня Кусей, когда я вернулась к машине.

— Есть такой фильм «Патология». По сюжету молодые врачи-патологоанатомы играли в игру — убить так, чтобы никто не смог это раскрыть. Так вот, мы с сокурсниками недолго играли в лайтовую версию этой игры, ограничиваясь теорией.

— Почему недолго?

— Я была абсолютным чемпионом. Все быстро сдулись.

— А как же: «Человеческая жизнь священна»?

— Это непреложная истина, но она не отменяет того факта, что я могу сделать так, чтобы человека парализовало, или у него пропало зрение, слух или чувствительность, или ему постоянно казалось, что по телу бегают насекомые… могу и импотентом сделать. — На последних словах Шмель закашлялся, а Куся, которую этот звук потревожил во время дрёмы, недовольно шикнула. — Мне продолжать? У меня много забавных примеров, и я не буду отрицать, что не пробовала реализовать что-то из перечисленного на практике.

— Ну, удиви нас. Не плохо узнать, кого взял под опеку.

— Мой преподаватель анатомии, намеренно занижавший мои оценки, неделю жил с мыслью, что подхватил чуму. Этого времени мне было достаточно, чтобы сдать экзамен у его временной замены.

— Тебя не поймали?

— Он знал, что это была я, но доказать ничего бы не смог.

— Наверно ты была отличницей.

— Нет. И не надо пытаться узнать кто я. Не пытайтесь выяснить что-то о моём прошлом. Это бесполезная трата времени. Вы обещали мне новую жизнь и только поэтому я здесь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А наизнанку тебя выворачивает тоже поэтому? — Мне казалось, что эта тема закрыта, но недооценила настойчивость Виктора.

— Мне тяжело перестроиться. Слишком резкая перемена обстановки. И ещё у меня была психологическая травма… на которую наложилась вторая. Мне просто нужно время.

— Может тебе нужен хороший врач? Психолог.

Вот и настал момент моего нелюбимого вопроса. После всего произошедшего мне потребовалось много времени, чтобы принять, что сама я не справлюсь, но помощь специалиста, когда я к нему обратилась, только всё усугубила. Я общалась с ним онлайн, анонимно, но даже так не смогла быть полностью откровенна, рассказать всю правду.

— Мне нужна новая жизнь. И со временем я решу все свои проблемы.

— И кто из нас самоуверен? — Виктор приподнял бровь, демонстрируя своё отношение к моим глупым, по его мнению, словам.

— Вы. Я себя знаю, вы меня — нет.

— То же самое я могу сказать и о себе.

— Значит, мы с вами очень похожи. — Зрительный контакт начал меня раздражать, я явно проигрывала.

— Ты когда-нибудь убивала?

Вопрос, на который я никогда не смогу ответить честно. Последний раз, когда я соврала, поняв, что больше никогда не смогу сделать это ещё раз, был на итоговом заседании суда. Не думала, что когда-нибудь услышу его снова. Такие вопросы не задают просто так, в беседе или дружеском разговоре, и я надеялась избежать его в будущем.

— Я не стану отвечать, и не стану задавать встречный вопрос. — Не выдержала, отвела взгляд в сторону, рассматривая как за окном мелькают сосны, обрамляющие дорогу.

— Интересно надолго ли тебя хватит. — Услышала сухое после небольшой паузы.

Напрасно он думает, что я наивная простушка или хотя бы мало-мальски среднестатистическая девушка, которую он спасает. В моей голове всегда было много тараканов, она была ими переполнена. Потом пришло время и все они сдохли вместе с моими мечтами и планами. И меня это устраивало. Только я не учла, что тараканы крайне плодовиты и на место умерших пришло новое поколение, ещё не показавшее себя во все красе. Они росли, крепли, мутировали под воздействием моего сопротивления и нежелания жить. Да, я не хотела жить и одновременно не хотела признаться самой себе в этом желании нежелания. Если бы не доктор Разумовский я бы не выкарабкалась. Он умудрился вытащить меня не только с того света, но и из лап Ирбиса.

Глава 23

Моя новая реальность началась с того, что я снова почувствовала боль, ту самую, распирающую, от того, что внутри твоего тела что-то инородное. С ужасом распахнула глаза, но рядом никого не было. Не сразу поняла, что боль в другом месте, из-за катетера. Я лежала на небольшой кровати, прикроватная тумбочка была заставлена лекарствами, рядом стояло медицинское оборудование, не последней модели, но хорошее. Сил подняться не было, да и не хотелось. Я осматривала очередную незнакомую комнату: деревянные стены и потолок, покрытые лаком, пол, судя по всему, тоже был деревянным, вся мебель из дерева, кругом одно дерево и это раздражало, свет раздражал, воздух чистый и свежий раздражал, то, что я жива раздражало. Собрав все силы, избавилась от катетера, только боль это не уняло. Осмотрела себя. На мне была простая белая сорочка, вены исколоты, кожа болезненно бледная. Хотелось в туалет, но даже от одной мысли становилось невыносимо больно, кажется, с катетером я поспешила. До меня плавно доходило, что я почему-то жива. По ощущениям и симптомам мне зашивали разрывы. В остальном тело было в порядке. Единственным, что я боялась осмотреть, были бёдра, ведь там должны быть синяки от его пальцев, которые он оставил, максимально широко раздвигая мои ноги, стискивая и сжимая, каждый раз, когда входил, вжимая меня в капот, сиденье машины, кровать, крутя и переворачивая как куклу. Я всхлипнула осознав, что произошедшее не было кошмарным сном, и мне придётся жить с этим дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})