Дорогой сварливый босс - Джулия Вулф

Сирша прислала мне свою фотографию в снаряжении для прыжков с парашютом с сообщением: «Я выжила!». Я улыбнулась своей храброй, сумасшедшей подруге. Она никогда не говорила «нет» вызову и не позволяла страху помешать ей получить новый опыт. Это было частью того, почему я любила ее.

Пришло еще одно сообщение от Томаса. О, милый, рыжеволосый Томас.

Привет! Я был бы рад снова увидеть тебя в эти выходные. Напиши мне, если сможешь меня пристроить.

Я вздохнула.

Боже.

Прошлой ночью мы ходили куда-то. Музыка, напитки, его друзья. У нас не было возможности поговорить, так как мы не могли по-настоящему слышать друг друга. Хотя мне было весело. Группа была эпатажной, и атмосфера была довольно прохладной.

Пока он не взял меня за руку. Я не могла перестать замечать, насколько мягкой была его рука.

Словно погружаешься в теплое масло.

Я позволила ему поцеловать себя, когда он отвозил меня домой, и это было приятно. Его объятия были еще приятнее. Хотя я не была уверена, что смогу представить себя с ним в постели.

Тем не менее, он был милым парнем. Хороший парень. Я бы дала ему еще одну попытку. Если бы я все еще не чувствовала этого, я бы легко отказалась от него. Я бы никогда не стала затягивать все только ради того, чтобы кто-то появился в моей жизни.

Я сделала большой глоток из бутылки с водой. Пора было возвращаться. Мне предстояла долгая прогулка.

Поднявшись на ноги, я закинула руки за голову. Этот сон был именно тем, что мне было нужно.

Я наклонилась, чтобы схватить свой рюкзак, но кто-то поймала меня прежде, чем я успела его схватить. Сильные, неподатливые руки обхватили меня сзади за плечи и дернули назад, на что-то твердое. В ушах зазвенели тревожные звоночки, но прежде чем я успела закричать, большая ладонь закрыла мне рот.

— Элиза, — прошипел низкий голос мне в ухо. — Остановись. Посмотри перед собой. Час дня.

Мой мозг лихорадочно соображал, пытаясь наверстать упущенное. Это Уэстон держал меня, а не какой-то сумасшедший насильник или каннибал с холмов. Его высокое, худощавое тело прижалось ко мне, прижимая мой зад к нему.

— Ты преследуешь меня? — пробормотала я из-под его руки. — Отпусти меня!

Он встряхнул меня.

— Посмотри перед собой, детка. Сохраняй спокойствие.

Он слегка повернул мою голову вправо, и хотя все внутри меня хотело проигнорировать его приказ, я сосредоточилась на месте.

И чуть не наложила в штаны.

Не более чем в семи метрах от нас стояла пума. Она неподвижно наблюдала за нами, стоя точно на том пути, по которому я пошла бы, если бы Уэстон не остановил меня.

Мои мышцы напряглись в ту же секунду, как я осознала ситуацию. Горные львы обычно не выходят на улицу в это время суток. Если бы они это сделали и увидели человека, то убежали бы и спрятались.

Этот зверь не прятался.

— Не отводи взгляд, — твердо сказал Уэстон, повысив голос. — Не спускай глаз с этой кошки, детка. С тобой все будет в порядке. Мы собираемся оставаться большими, немного пошуметь и отпугнуть этого котенка.

Я захныкала в его руке. Мое сердце грохотало у меня в ушах. Что происходит? Как это могло быть на самом деле?

— Давай, Элиза, — он взял меня за руку и поднял ее так, что наши руки были разведены в стороны. — Сделай себя большой и устрашающей. Давай, громче.

Он мог быть громким. Мне ничего не оставалось, как втягивать соломинкой кислород и стараться не упасть в обморок.

Уэстон обнял нас и разговаривал с горным львом, пока я беспомощно дрожала.

— Убирайся нахуй отсюда, котенок, или я сделаю из тебя коврик, — прогремел он. — Ты будешь хорошо смотреться у моей входной двери. Я буду вытирать о тебя сапоги каждый гребаный день.

Горный лев облизал губы.

— Да, тебе не нравится эта идея? Тогда беги отсюда, котенок. Мы знаем, что ты большой и плохой, мы это понимаем. Но мы больше и круче, чем ты, блять.

Наклон головы.

Что это значило?

О боже.

— Ты даже не настоящий лев. Тебя никто не боится. Ты просто домашний кот-переросток. Ты потерял свой клубок пряжи? Иди поплачь об этом другим кошечкам и оставь нас, блять, в покое!

Уэстон продолжал угрожать опасному животному, в то время как оно спокойно смотрело на него в ответ, не обращая внимания на сумасшедшего в своем лесу.

На лбу у меня выступил пот. Мое сердце забилось сильнее, чем у кошечки-убийцы. Мои колени были такими слабыми, что я едва могла стоять. Но Уэстон поддержал меня. Его рука надежно прижимала меня к его груди, давая мне крошечное, едва заметное чувство безопасности.

Уэстон продолжал кричать о жестоких планах, которые у него были в отношении горного льва, поглаживая меня по щеке с невообразимой нежностью.

Мы собирались умереть ужасной, мучительной смертью. С каждой секундой, пока горный лев оставался невозмутимым, конец приближался.

Пума сделала шаг.

У меня перехватило дыхание.

Рука Уэстона напряглась.

Еще один шаг.

Потом еще один.

Но не по отношению к нам.

Медленно, лениво она перебежала нам дорогу, ее уши подергивались, когда она прислушивалась к нам. Она исчезла за деревьями, но я не почувствовала никакого облегчения.

— Нам нужно идти, — приказал Уэстон. — Иди, детка.

— Она может быть где-то там, — прошептала я.

— Может быть. Но мы не можем оставаться здесь. Нам нужно идти.

Он был прав. Оставаться здесь было не лучшей идеей. Вероятно, мы были на территории горных львов или что-то в этом роде.

Каким-то образом я заставила свои ноги работать. Я поплелась вперед, пребывая в полной боевой готовности, мотая головой взад-вперед в поисках горного льва. Как это могло быть на самом деле? Этого не могло быть на самом деле.

Уэстон остался позади меня, держа за плечи. Он продолжал говорить со мной, производя шум.