Шарада - Руслан Каштанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
–Все супер! – Я хлопаю его по плечу. – Иди и танцуй в лучах софита, если тебе это так надо!
–Согласись, меня хочется полапать! – Ему плевать на мое мнение. – Ты только что потрогал меня, сам того не осознавая!
Я обреченно вздыхаю.
–И давно ты этим занимаешься?
–Чем? Танцами перед публикой?
–Да. Если эти дерганья вообще можно назвать танцами.
–На прошлой неделе я наткнулся на группу в соц сетях, и мне показалось это интересным. Я стал интересоваться, что да как. Потом попробовал разок, и мне понравилось. На самом деле, это отличный драйв, братиш! У меня был жесткий стояк, когда я первый раз это проделал!
Разговоры между парнями об эрекции и сексе – это обычное дело. Раньше они волновали меня на много больше, чем сейчас. Я получал от них удовольствие, возбуждался, и это был верный путь к джунглям, туда, где я мог спрятаться от всего, что волновало меня. Теперь же подобные диалоги в меньшей степени вызывают у меня смущение, в большей – весьма странные чувства (я словно не принадлежу самому себе; мне хочется вырваться из самого себя и убежать подальше; оставить свое тело, и скрыться от собеседника).
Мое общение с Серегой всегда складывалось в непринужденной форме. Мы могли говорить, о чем угодно. Его нестандартность привлекала, и это тяжело было отрицать. Но любой моралист сбежал бы от него уже после первой минуты разговора.
Я решаю слегка пошутить над ним и говорю:
–Рад, что ты всегда пробуешь новые вещи для себя!
Он оценивает мою реплику по достоинству и отвечает:
–Конечно! Более того, я и тебе советую найти для себя какое-то занятие, от которого можно было бы получить мимолетное удовольствие, а потом просто забросить все это!
Он выкинул воображаемый моток мусора куда-то мне за спину.
–Проводя свое время с отморозками, ты тоже получаешь мимолетное удовольствие?
Я имею в виду Олега, и он это понимает. Но уводит меня совсем в другую сторону, говоря:
–Да, мне всегда очень интересно с тобой!
Он улыбается почти в тридцать два зуба от того, как у него удачно получилось подколоть меня. Я оцениваю его юмор по достоинству, – я улыбаюсь и прячу взгляд.
–Послушай, – говорит он мне, – не висну я ни с какими идиотами! Особенно с этим!..
Мы оба понимаем, о ком он говорит.
–Так что расслабься! Я просто умею находить с людьми общий язык!
–По ходу, вашей общей темой стал массаж!
–Ему бы этого хотелось. Но не мне…
Мы оба молчим и пристально смотрим друг на друга.
Может ли один человек восхищаться другим? Просто так, без вознаграждений. Ответ: да, может. Именно этим мы с Серегой и занимаемся время от времени, – выказываем друг другу наше чувство восхищения. И мы предпочитаем делать это молча. Глазами.
–Справедливости ради я могу дать пару раз полапать себя, – вдруг говорит он мне.
–Это точно! Справедливость!
Некоторые журналисты, так или иначе, болеют за справедливость. Похоже, что Сергей был одним из них.
–Да, – еще более оживленно говорит он, – хорошо, что мы об этом заговорили! На следующей неделе мы снова идем ухаживать за стариками в хоспис. Присоединишься к нам?
Он имеет в виду свою волонтерскую группу, которую он сам собрал из всех желающих в университете. Людей набралось немного. Но большинство всегда были полны альтруизмом, и это уже было что-то.
Бывало, что и я тоже не мог остаться равнодушным (к сожалению, альтруизмом я никогда не болел, и заразиться этим от кого-то мне всегда было сложно). Поэтому я даю положительный ответ:
–Конечно, братиш! Какой разговор!
–Отлично! – В эту секунду он сияет, как солнце. – Люблю тебя!
Мы обнимаемся, а он собирается уходить.
–Увидимся на учебе! – говорит он мне. – Добро?
Я утвердительно моргнул один раз, так, чтобы он это увидел: добро!
Сергей идет в сторону сцены, чтобы снова получить свою порцию адреналина.
Я же отправляюсь к бару. Очевидно, у меня только один адреналин, – спиртное.
Я беру еще пива и беседую со знакомым барменом. Мы говорим о девушках: о его невесте, которую он безумно любит, и с которой хочет детей, о моих девушках, которых у меня никогда не было, но могло бы быть, и о тех, кто решил заглянуть сегодня на огонек. Мы обсуждаем каждую женскую попку, которую еще не успели обсудить, и которую сложно пропустить мимо глаз. Я рассказываю о своей жизни; уровень лжи при этом иногда достигает недопустимый уровень. Но это простительно, – иначе при моем рассказе можно было бы умереть от скуки. Когда он в очередной раз уходит к клиентам, чтобы принять у них заказ, я осматриваюсь по сторонам, – у меня постоянное ощущение, что на меня постоянно кто-то смотрит. И я не ошибаюсь.
По правую сторону от бара стоят двое молодых людей, в строгих, но вполне симпатичных костюмах; один из них был постарше, другой младше. Оба они пристально смотрели на меня. Я не имел ничего против, но почему-то чувствовал себя при этом как-то странно.
Я немного посмотрел на них в ответ, не желая показывать своего конфуза. Потом мне это надоело, и я стал шарить глазами по залу.
Серега вовсю зажигал на одной из ниш. Ничего особенного он не делал, но двигался красиво. На него никто не обращал внимания. Но, похоже, он не был против чувствовать себя декорацией.
А потом случилось то, от чего по всему моему телу разлилось тепло. При входе в зал появилась Дина со своим возлюбленным. И с ним был Айдын.
Я даже не знал, кого я был рад видеть больше. Поэтому решил радоваться всем троим одинаково.
Я встречаю их. Дина ведет себя не так, как обычно; точнее, не так, когда мы с ней наедине ведем наш разгульный образ жизни. Сейчас она со своим потенциальным женихом (она часто отрицает это, но я более чем уверен, – эти двое соединят свои судьбы надолго). Она более скромная, не вопиющая; она та, кем она хочет быть – женщиной позади своего мужчины – замужняя женщина.
Кирилл не отпускает ее ни на шаг. Они держатся за руки, когда мы идем в lounge bar, он незаметно обнимает ее, когда мы приземляемся на удобные диваны (они принимают нас сегодня, как родных), он что-то шепчет ей на ухо, – и явно видно, что она не против всего этого внимания к своей персоне. Она готова утонуть с ним в их общей любвеобильной мягкотелости в любой момент и надолго.
Айдын был спокоен, как гора, встречающая Магомеда. Мы постоянно меняемся с ним взглядами; каким-то образом, мы стали понимать друг друга
