Легальный нелегал - Наиль Булгари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Высунув голову из кабинки, вагоновожатый заорал на меня:
— Чего, растяпа, уши развесил, беги!
Пассажиры оказались с большим сердцем и доброй душой, в открытую форточку посыпались советы: оторвать головы охотникам за чужим добром, утопить их в дождевой луже, если, конечно, их догоню, сдать ментам на растерзание.
К удивлению советчиков, я не побежал вверх по рельсам, а двинулся в строго перпендикулярном направлении — на другую сторону улицы. Последнее, что услышал, было сожалеющее-тревожное:
— Никак умом тронулся парень из-за денег! Жалко, такой молодой. И кому он теперь будет нужен — дурачок.
Под клаксоны машин и ругань водителей вприпрыжку пересёк дорогу, подошёл к закусочной. Купив горячие, прямо из кипящего масла чебуреки, занял высокий круглый столик — спиной к людям в форме.
Разговор, естественно, вёлся на родном для них языке.
— …Поздно вышел указ 145–22…
— Указ?
— Ну, постановление Кабинета Министров, какая разница. Вышел он восемнадцатого марта прошлого года, а надо бы военное авиаучилище раньше создать.
— Президент знает, что делает!
— А я разве об этом?! Такого гениального человека больше нет, и я счастлив, что у нас такой Верховный Главнокомандующий! Я хотел сказать о технике и кадрах. Допустим, русские нам дадут бартером за хлопок самолёты Л–39. А где найти инструкторов, преподавателей, техников, кто создаст учебную базу?
— Мы многим предлагали, так они приехали в Джизак, покрутили носами и уехали.
— Знаю. Русскоязычным спецам не понравились, понимаешь ли, условия контракта.
— Наглецы! Все эти годы они ели наш хлеб, мы их терпели, а они в кусты. Ничего, сами обучим и воспитаем лётные кадры!
— Уверен?
— Конечно! Имея такого мудрого руководителя страны, мы и ядерный щит свой создадим, и Амударьинскую флотилию усилим катерами собственного производства, и кадры подготовим!
— Тише!
— А кто нас слышит? Никто! Не считаешь же ты за человека бомжа за соседним столиком. Чавкает, как собака голодная, слушать противно.
Это они обо мне так лестно выразились.
Дальше тема доблестными воинами не развивалась, помешали их голодные и только что подошедшие сотоварищи. Слушать, кто сколько за один присест поглотит плова, сколько сможет влить в себя водки, стало неинтересно. Громко икнув и рыгнув, я высморкался и медленно, сопровождаемый руганью, отошёл.
Сидя вечером у телевизора, бессмысленно переключая каналы, по которым почтенные и уважаемые аксакалы поучали молодежь премудростям жизни, вспомнил Павла Сергеевича. Он говорил:
«… Американская разведка проводит свои тайные операции за рубежом исключительно в своих и только своих национальных интересах, не брезгуя связями с международной преступной организацией, диктаторскими режимами и террористическими организациями. Да-да, Николай, именно с террористическими! Свою мораль они обосновывают известным выражением: «Для достижения цели все средства хороши». Со спецслужбами государств Европы ЦРУ делится информацией в той мере, в какой им отводится роль, и роль эта минимальна. Абсолютно все европейские страны под колпаком ЦРУ: присмотр за правительствами и политиками, слежка за инакомыслящими, вербовка, внедрение своих агентов в государственные учреждения. Делается это с целью влиять на общую ситуацию и не допускать ведение тем или иным европейским государством своей, отличной от Вашингтона внешней политики. С точки зрения Америки, как супердержавы, это правильно и обоснованно. ЦРУ в своих недрах после развала СССР создала дополнительный отдел анализа и сбора информации по бывшим советским республикам, в том числе и по среднеазиатскому региону, как одному из наиболее сложных и взрывоопасных. И здесь они видят не только газ, нефть и уран, но и создание непотопляемого, наподобие острова Окинава, авианосца. А это уже прямая угроза нашим рубежам. Цель их деятельности — подрывная, наша цель — противоположная. В Средней Азии американцы создали региональную, активно работающую резидентуру: её агенты работают под «прикрытием» торговых, коммерческих фирм, возможно, банков. В этих условиях руководителям бывших советских среднеазиатских республик необходима наша «негласная» и «невидимая» помощь. Зачастую ими принимаются решения вопреки здравому смыслу, без анализа сложившейся или складывающейся обстановки или на основании умело подсунутой дезинформации. Наша общая задача — пресекать подрывную деятельность со стороны не только западных спецслужб; выявлять и пресекать наркотрафик, вычислять лидеров террористических организаций. Регион очень сложный своей непредсказуемостью. Не исключается возможность, что именно Афганистан станет той пороховой бочкой, способной взорвать регион. Мы должны играть на опережение событий. Ну, а тебе, дорогой товарищ, предстоит «уйти» чуть южнее Термеза. А пока, для приобретения практических навыков, оседай в регионе, обрастай связями, проявляй разумную инициативу. Дисциплина во всём — залог твоего успеха».
На следующее утро, согласно распорядку дня, прозвучал общий подъем, и каждый занялся заранее распределённой и согласованной по времени процедурой. После завтрака началась беготня. Старшая дочь, с трудом отыскав ранец, теперь разыскивала учебные тетради, не забывая при этом обвинять сестрёнку в посягательстве на цветные карандаши и ручки; младшая, хныча от нежелания идти именно сегодня в садик, допрашивала всех, куда делся её носовой платочек, и требовала подключиться к процессу его поиска; Майка, занятая макияжем, возмущалась некомпетентностью директора школы, где она работала. Затем, безо всякого перехода, поставила мне задачу на день. Вскоре, подхватив девочек, супруга упорхнула, оставив в квартире аромат духов и эхо недосказанных указаний.
Вздохнув полной грудью, ощущая в голове зарождение новых идей, быстро перемыл посуду, оделся и покинул жилище.
Стоя в очереди в бюро пропусков Министерства обороны, улыбнулся своим мыслям: «Не получилось по ряду причин возглавить румынский Генштаб, попытаю счастья в узбекской армии!»
Получив направление к одному из представителей управления кадров, нашёл нужный кабинет. Постучав в дверь, вошёл, доложил молодому лейтенанту о цели своего визита. Сурово оглядев меня, тот предложил присесть. Исчезнув за дерматиновой дверью, через секунды вышел, вытер вспотевший лоб, попросил подождать.
Несмотря на то, что в приёмной я был один, если не считать важного и довольного своим положением лейтенанта, приглашения в кабинет ждал около часа.
От долгого сидения на жёстком стуле я заёрзал и по-простецки спросил:
— Слышь, лейтенант, начальник скоро примет?
Сын своего народа, строго сдвинув брови, рявкнул:
— Я тибе в пивной что ли? Вместе водка что ли пьём, а?
Затем встал, надел фуражку, торжественно произнёс:
— Я для тибя ортак, па рускаму таварища лейтенант. Мы есть мо́зга армия, как штабное работника! Понятно тибе? Зачем тибя голова совсем нет, а?
Подобострастно вскочив, одёрнул несуществующий китель, извинился:
— О, очень извините,
