Легальный нелегал - Наиль Булгари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Понял сразу, что зэк ей не пара.
Удары по почкам убавили мою прыть, и я умолк.
Доставив и впихнув меня в дымное, насквозь прокуренное помещение, капитан доложил молодому, но очень важному, дымившему трубкой майору:
— Очень подозрительный тип.
— Это хорошо, очень хорошо! Не таких раскалывали, — сказал майор, в глазах которого появился нездоровый блеск. — Пусть пока посидит вон с теми, тоже очень подозрительными гражданами, а я пока разберусь с террористом.
И повернулся к худенькому парню:
— Хоп. Дальше что?
Молодой паренёк, судя по внешнему виду, житель кишлака, всхлипнул:
— Мой друг сказал, если будем радостно кричать и махать руками, то наш дорогой президент Ислам-ака обязательно остановится, выйдет к нам из машины, и мы ему расскажем о тяжёлой жизни в районе…
От увесистой оплеухи майора в комнате зазвенело, и тут же раздался трубный рёв дехканина.
— Молчать, скотина, прибью, идиот! Почему наш Президент должен для тебя делать остановку в непредусмотренном месте, а? Мы здесь усматриваем злой умысел, ты со своим сообщником хотели совершить покушение на нашего Президента. Увести этого негодяя!
Конвоиры-сержанты накинулись на очумевшего сельчанина, заученно скрутили ему руки, согнули его спину в дугу. Под вопли и сочные шлепки несчастного поволокли через чёрный ход во двор.
Меня, как особо опасного, решили допросить немедля. На стандартные протокольные вопросы отвечал односложно: не состоял, не участвовал, не находился, не привлекался, не избирался.
Приказав капитану писать протокол, майор встал, несколько раз обернулся вокруг стола. Присев на его край и подражая папаше Мюллеру, вкрадчиво спросил:
— Где и какую школу заканчивал?
— Среднюю. 10 классов. Имени А.С. Пушкина.
Обменявшись с помощником многозначительным взглядом, допросчик потянул дым из трубки. Не затягиваясь, пыхнул мне в физиономию:
— Очень умный, а? Клоун Попов, что ли ты?
Случайно его глаза упали на тихо сидевших, через раз дышавших двух небритых, нечёсаных, дожидавшихся своей участи русских мужиков. Изумлённо поглядев на капитана, забывчивый майор спросил:
— Это что за скоты тут расселись?
— Тоже стояли у дороги, по которой должен был проехать «Первый».
— Вы посмотрите, капитан, на эти ишачьи морды! Ну какие они подозреваемые? Они уже почти околевшие от страха бараны. Ну кто таких идиотов пошлёт на задание? Они же вместо выполнения приказа побегут в пивную! — рубил и чеканил фразы майор. — Вот скажите, Закир — ака, пошли бы Вы в разведку с такими обормотами?
— Ну что Вы, Равшан — ака?! — обиделся капитан. — Как можно!
Майор по имени Равшан, довольный тем, что умело и быстро обшарил все закоулки внутреннего мирка трясущихся, но уже не подозреваемых граждан, приказал вышвырнуть их вон.
Проконтролировав выполнение приказа, узбекский Мегрэ поманил пальцем сержанта:
— Двух патрульных выставь с чёрного хода, остальных с этой, парадной стороны. Никого не впускать. Дело здесь заваривается очень серьёзное. Ясно?
Приложив руку к головному убору, сержант выскочил на улицу.
Оторвав зад от стола, майор многозначительно ухмыльнулся, подправил трубкой усы, вкрадчиво сказал:
— Теперь, когда мы втроём, поговорим по-мужски. Зачем играть в прятки, нервы друг другу мотать? Ты изобличён в подготовке тяжкого преступления. Тебе остаётся одно — сознаться. Сотрудничество со следствием принимается в расчёт на суде.
— А как насчёт презумпции невиновности?
— Слушай, ты точно дурак, а? Мы в Европе что ли, или Америке? Доказательств у нас полно. Думаешь, мы не знаем, что ты сообщник этого… — допросчик, щёлкнув пальцами, развернул протокол предыдущего допроса, — …террориста Махмудова Акбара, 1982 года рождения, уроженца Бухарской области.
— Кто это?
— Тот, кого на твоих глазах увели в РОВД.
— Не знаю такого.
— Все так говорят. Ладно, не хочешь говорить правду, я тебе её скажу.
Наведя на переносице вертикальную, помогающую думать, извилину. Уперев большой палец в левый висок, облегчающий рождение гениальных версий, милицейский начальник состряпал для меня то ли легенду, то ли обвинительное заключение, то ли признательные показания, которые я должен дать следствию:
— Ты окончил диверсионную школу в таджикском Бадахшане год назад. Затем тебя перебросили в Ферганскую долину с заданием: найти морально неустойчивых людей, сколотить из них боевую группу и прибыть в Ташкент. Затем втереться в доверие наших граждан, совершить акты насилия, попытаться свергнуть власть в городе. Но самое гнусное — совершить покушение на ряд высокопоставленных руководителей.
Интересный, толково изъясняющий свои мысли собеседник нынче редкость, и мне тоже захотелось поддержать беседу.
— Вы способны мудро мыслить, товарищ майор!
— Я тебе не товарищ, а гражданин начальник!
— Пусть будет так. Но с чего вообще возник этот неуклюжий вопрос? Ваше обвинение тяжкое — это подрасстрельная статья, а я хочу жить.
— Ну вот, — обрадовался гражданин начальник. — Сознайся, и суд это учтёт.
— Гражданин майор, до суда должно быть произведено следствие, для предъявления предварительного обвинения у следствия должны быть веские доказательства. Потом прокурор…
— Эти доказательства ты сам и твой сообщник, этот…
— Махмудов, — сладким голосом подсказал капитан.
— Да, он.
Ваша гипотеза, именно гипотеза, а не рабочая версия, построена на отсутствии фактов и на фантазии. Вы какой аргумент приняли в расчёт, строя обвинение, — Махмудова? Заметьте, вы пытались доказать недоказуемое, посчитав меня за полного идиота. В Ваших умозаключениях одни допущения, и где, кстати, доказательства ложности моих показаний? Позвоните кадровику в Министерство обороны, и он подтвердит моё алиби. И последнее, в суде, во всяком случае пока, дураков не держат, и любой судья намылит вам шею, вернув дурацкое дело. Знаете, где был Ваш прокол, нет?.. Объект был Вами выбран безграмотно и непрофессионально. Ну где Вы видели русского офицера в роли малограмотного террориста во имя идей панисламизма, пантюркизма и других «изма»? Звоните в кадры или ведите к начальнику РОВД.
Моя спокойная речь навязала майору программу поведения. Находясь в состоянии гипнотического воздействия малознакомых слов, тот снял трубку, набрал под мою диктовку цифры. Разговор длился минут десять, причём информация сыпалась горохом с той стороны провода, а майор только хмыкал. Положив трубку, тот радостно сообщил, что снимает с меня тяжкие обвинения и, мало того, дарует свободу.
Сияя улыбкой, милиционер по имени Равшан знаком велел пересесть со скамьи на стул, придвинул пачку «Хон».
— Кури.
— Спасибо.
— А ты, оказывается, плохой человек, э… Славянов. Подполковнику взятку предлагал. Сколько?
— Пять штук! — гордо ответил я.
— Чего?
— Сумов, конечно, не баксов же!
Оба милицейских чина покатились со смеху.
