Легальный нелегал - Наиль Булгари

— Не пойму, откуда в ноябре комары, а? Надо будет помощника попросить, чтобы дезинфекцию сделал, а?

И, положив руки на стол, мрачно, сквозь зубы процедил:

— Свободен.

Ровно в десять следующего утра вошёл в кабинет направленца.

Барабаня пальцами по столу, тот предложил мне сесть, но на безопасном для себя расстоянии.

— Я думаю, должность начальника штаба авиаполка в городе Карши тебе подойдет! Там сейчас, прямо скажу, бардак, неразбериха.

Заметив моё удивление, кадровик изобразил ярость и справедливый гнев:

— Многие из лётного и инженерно-технического состава, предав интересы независимого Узбекистана и личное доверие Верховного Главнокомандующего, переметнулись в российскую армию: в холод, грязь и распутство диких сибирских гарнизонов. Так поступать нельзя! Наш Президент возмущён изменой!

Нежно посмотрев на лик Папы, подполковник встал из-за стола, грузно подошёл к стене, на которой висел портрет, изогнул в почтении спину. Театрально воздев руку, указывая ею на вождя, воскликнул:

— Благодаря нашему несравненному Президенту произошли столь широкие изменения во всех сферах жизни, что… э… э…

Запнувшись, виновато посмотрев на святыню, залепетал:

— Благодаря его подвигу мы стали независимы… э… наше государство за короткий срок… э… на мировой арене… э… играет исключительную роль.

Повторно склонившись перед портретом, вытер платком лицо, отошёл. Зайдя ко мне с правого фланга, спросил:

— Принёс?

— А как же, как договорились…

— Давай.

Цапнув небольшой сверток, мелко семеня, подгрёб к столу. Грузно опустившись в кресло, открыл тумбочку, забросил в неё дань. Больше не глядя на портрет Верховного, обрадовал меня вестью:

— У Министра приказ подпишу завтра. Через два дня зайдёшь за предписанием. Остальное получишь в штабе ВВС. Туда знаешь, как добраться?

— Да, на тринадцатом трамвае.

Сгорая от нетерпения, уподобясь опытному шниферу, подполковник лёг головой на стол, открыл дверцу тумбочки, за которой таился газетный свёрток. Сосредоточенно глядя в сторону двери, пальцами левой руки зашуршал бумагой, ощупал её содержимое…

— Что это? — прохрипел он.

— Деньги гос…

— Это деньги? — находясь в неудобной позе, взвыл господин и выбросил на стол в клочья изодранный свёрток. — Где ты увидел деньги? Это не деньги, это сумы, деньги только доллары!

От возмущения на лбу у кадровика образовались глубокие морщины, кончики бровей задергались и ощетинились копьями, губы издали стреляющий и пугающий звук, левое ухо, прижатое к краю стола, заелозило. Застыв и просидев в таком положении, вдруг, повторно поймав в поле своего зрения мою физиономию, вздрогнул. По его реакции было видно, что она ему омерзительна, неприятна, не внушающая доверия. Налившись бурой краской, кадровик оторвал голову от стола, подпрыгнул обезьяной, сбил толстым задом стул. Упав пузом на стол, заклацал зубами. Вытянув вперёд руки, вознамерился вцепиться короткими пальцами в моё горло. Обессилив в ярости, сполз в кресло, с хрипом задышал. Больше не в силах терпеть моё присутствие, указал на дверь.

По-рачьи скользя по паркету, спиной открыл дверь и повторил вчерашние действия лейтенанта: позорно выставил зад, прилагающиеся к нему конечности, затем голову.

В приёмной, кроме лейтенанта, увидел только что вошедшего капитана. Плотно закрыв за собой дверь, спросил его:

— Вы, как я понял, и есть Хикматулла?

Приняв строевую стойку и поправив галстук, тот заявил протест:

— Что за тон? Для кого Хикматулла, а для таких, как Вы, капи…

— Погоди. Я хотел тебе спасибо сказать за твоего шефа. Замечательный человек, чуткий, добрый, а главное, не жадный. Он всё так быстро устроил, что я пикнуть не успел. И взял-то всего… — Увидев, что помощник вытянул ухо в нашу сторону, взял капитана за локоть, отвёл к стеллажу. — Знаешь сколько?

От волнения капитан облизнул сухие потрескавшиеся губы и так же шёпотом ответил, что догадывается.

— Правильно, капитан, пять штук зелёными. Из них, говорит твой шеф, две тысячи отдам своему заму Хикматулле, он, мол, мастер сочинять приказы. Еще раз спасибо!

Боясь упустить свою долю, капитан вырвал свою длань из моей руки, бросился в кабинет. Я же, послав обделённому лейтенанту воздушный поцелуй, исчез за дверью, в которую дерзко вошёл полчаса назад.

Отдав пропуск дежурному, вышел на улицу в… безлюдье! Оглянувшись по сторонам, громко спросил неведомо кого:

— Что за мистика, граждане? Куда вы все попрятались?

Неожиданно из-за толстого дерева появился весь в зелёном, с рацией и дубинкой в руках, милиционер:

— Ихто я что ли прятался, а? Ты ихто, а?

Не дожидаясь ответа, милиционер включил рацию. Послав в эфир тревожное сообщение о подозрительном задержанном, передвинул кобуру вперёд и задал на плохом русском вопросы: что я за птица, как сюда залетел, есть ли у меня прописка, житель ли я столицы или приехавший из области в поисках лёгкой жизни дехканин?

Как только начал отвечать на первый вопрос на узбекском языке, сержант ойкнул, рука дёрнулась к пистолету. Щёлкнув тумблером, дрожащим голосом потребовал немедленного прибытия офицера. Отпрыгнув на два шага назад, держа меня настороже, предупредил:

— Не делай резких движений, ты в прицеле снайпера! Стой, не разговаривай.

Подоспевшее подкрепление состояло из капитана и одетого в чёрное бойца с зачехлённой снайперской винтовкой. Проверив документы, капитан спросил:

— А почему ты в гражданской одежде выходишь из штаба Министерства обороны, а? Может, ты террорист, диверсант, шпион, а? Может, у тебя оружие спрятано?

Ответил как есть, на что пышноусый капитан заявил:

— Хм, это надо проверить и обыскать тебя… Сержант, обыскать подозреваемого.

Пока милиционер, выполняя приказ, обстукивал мою одежду, я, сцепив руки за головой, подумал: «Если менты проведут очную ставку с кадровиком — капут, дело точно сфабрикуют, затем приклеят ярлык и отправят в холодную даль песков Устюрта. В лучшем случае посадят на пятнадцать суток, заставив на радость местным националистам мести улицы».

— Господин капитан, я чист как родниковая вода.

Вздыбив пышные усы, тот рассмеялся:

— Мочевой вода ты, понял, а? Отведём тебя к нашему майору, он с тобой быстро разберётся.

— Согласен, только скажите, а где люди? Куда они делись? Война что ли?

Не удостоив меня ответом, капитан приказал двум дополнительно вызванным сержантам отконвоировать подозреваемого в опорный пункт милиции, находящийся рядом. Молчаливые, серьёзные, гордые доверием командира, сержанты встали по бокам. Подумав, капитан решил сам возглавить процессию, но только сзади. Толкнув меня в спину, скомандовал:

— Вперёд. Будешь убегать, пристрелю.

Заложив, как полагается задержанному, руки, весёлым черноморским баритоном успел пропеть:

И когда он меня через город повёл,

Руки за спину, как по бульвару,

Среди