Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 4
Мазхарская административная следственная комиссия и создание военных трибуналов
В довольно необычном контексте партии-государства, которое подписало Мудросское перемирие, хотя при этом организовало «второй этап» войны в Анатолии, правительство Тевфик-паши столкнулось с сильным сопротивлением, когда сняло с парламента обязанность вершить правосудие в отношении младотурецких преступников и постановило, чтобы они предстали перед специальным судом. Совершенно очевидно, что новые власти в Стамбуле были осведомлены об угрозе расчленения, повисшей над империей, и необходимости очистить страну от клики, которая привела к гибели и искоренению части ее населения. Преступления, совершенные во время войны, висели тяжелым бременем на будущем Турции, и были все основания полагать, что Высокий суд, контролируемый иттихадистскими депутатами, должен был завершиться, как показали слушания, проводимые Пятой комиссией, пародией на правосудие, и этого было бы недостаточно для того, чтобы успокоить великие державы и оправдать надежды проявления определенной щедрости с их стороны. Иными словами, проведение зачистки младотурецких чиновников, которые повсеместно заседали в правительстве и армии, и дальнейшее проведение эффективных судебных процессов являлись двумя необходимыми условиями для успокоения правительств западных держав и улучшения имиджа на предстоящей Мирной конференции.
Вариант свершения правосудия над преступниками в национальных судах, без сомнения, являлся как минимум непривлекательным в то время, когда победители рассматривали возможность создания международного Высокого трибунала. При выборе этого варианта правительство Тевфик-паши столкнулось бы с противостоянием младотурецкой сети, которая могла рассчитывать на поддержку сотен тысяч османских подданных во всех слоях общества, которые принимали участие в актах насилия, извлекли прибыль от разграбления армянского или греческого имущества или все еще держали в плену женщин и детей. Умело управляемая младотурками, эта сплоченная сеть представляла собой блок отказа, который отвергал свою ответственность по всем направлениям. Несмотря на этот барьер, правительство Тевфик-паши решило действовать быстро, не дожидаясь того, когда союзники создадут свой собственный правовой механизм на основе Гаагских принципов.
Расследование дел младотурецких преступников следственной комиссией и военным трибуналом
Без сомнений, султан учитывал эти соображения, когда 23 ноября 1918 г. создал правительственную следственную комиссию еще до роспуска парламента. Государственный совет, по-видимому, дискретно вынудил султана обнародовать фирман (указ. — Прим. пер.) о создании такой следственной комиссии в рамках Департамента государственной безопасности. Гасан Мазхар-бей, бывший вали Ангоры, был назначен председателем комиссии[4736]. Сразу после ее создания Мазхарская комиссия приступила к сбору личных сведений и других доказательств, фокусируя свои расследования, прежде всего, на государственных служащих, причастных к преступлениям, совершенным против армянского населения. Как показано в исследовании, проведенном Ваагном Дадряном[4737], комиссия рассматривала пункты 47, 75 и 87 Уголовного кодекса Османской империи в качестве основы для своей работы и пользовалась довольно широкими прерогативами, поскольку могла вызывать в суд свидетелей, осуществлять обыск и изымать документы и даже арестовывать и заключать в тюрьму подозреваемых с помощью судебной полиции или других государственных органов. С самого начала Мазхар-бей направил официальный циркуляр губернаторам и вице-губернаторам провинций, требуя, чтобы они присылали ему оригиналы или заверенные копии приказов о депортации и массовых убийствах армян, которые были получены местными органами власти. Комиссия также приступила к допросу свидетелей под присягой. В течение периода чуть менее трех месяцев она составила сто тридцать дел досудебного расследования, которые постепенно передавала в военный трибунал, который был сформирован в то же самое время. Эти дела содержали многочисленные официальные или полуофициальные документы, лишь некоторые из которых были опубликованы в правовом приложении к «Takvim-ı Vakayi» (Официальной газете), а также в ежедневной османской, турецкой, армянской или французской прессе[4738]. В провинциях, где многие вали, мутесарифы и каймакамы, назначенные во время войны, все еще оставались на своих должностях, некоторые из них сохранили приказы, полученные из столицы, по неосторожности или в целях защиты себя от возможных обвинений, несмотря на инструкции, которые предписывали им уничтожить эти приказы или вернуть их обратно после прочтения. Таким образом, Комиссия смогла получить ряд телеграфных приказов природу и происхождение которых мы рассмотрели[4739]. Эти телеграммы были отправлены из провинциальных правительственных центров, располагавшихся, в частности, в Конье, Ангоре, Диарбекире и Сивасе.
Именно эти провинциальные материалы, послужившие основой для обвинительных актов, составленных в различных судах, были позже проведены перед военным трибуналом Стамбула. В обвинительном заключении и копии телеграмм, представленных в военном трибунале 27 апреля 1919 г., указывается, что в ходе расследования стало ясно, что многие важные «документы, касающиеся этой организации, и все документы Центрального комитета иттихадистов были украдены»[4740]. Архивы «Специальной организации» и Центрального комитета иттихадистов, двух организаций, которые, как мы видели, были тесно связаны между собой, были изъяты из штаб-квартиры Нури Османийе после ухода правительства Талаат-паши в отставку, Мидхатом Шюкрю, его генеральным секретарем[4741]. Примечание (№ 31) министра внутренних дел, прикрепленное к обвинительному заключению юнионистов, раскрывает факты, «доказывающие, что досье, содержащие важную информацию и переписку Организации, были изъяты Азиз-беем, директором Департамента уголовного розыска [из Государственной службы безопасности] перед уходом Талаат-паши в отставку»[4742]. Иными словами, досье были зачищены в двух местах, где принимались решения, и, соответственно, где хранились директивы, циркуляры и телеграммы, разосланные Центральным комитетом иттихадистов и специализированными отделами Министерства внутренних дел. Также в начале октября 1918 г., за два дня до отставки Талаат-паши, были удалены статистические данные о депортированных и уничтоженных армянах, которые хранились, по данным того же судебного источника, на территории политического отдела Министерства внутренних дел, где они помещались вместе с досье «Специальной организации» (Mahrim dosieler), известными как «Специальный секретный архив»; эти документы были ночью упакованы в ящики и транспортированы в неизвестном направлении. Во всяком случае, такой ответ получило Министерство внутренних дел на неоднократные требования военного трибунала[4743]. Это дает понять, что среди других мер, предпринятых ими до бегства из страны, Талаат и Энвер отдали инструкции, необходимые для уничтожения следов своих преступлений. В статье, опубликованной в ежедневнике «Сабах», Мустафа Сабри, председатель «Хюрриэт Иттилаф» (с либеральными тенденциями), заявил, что Иззет-паша незадолго до подписания Мудросского перемирия, на котором Иззет-паша возглавлял правительство, «позволил и создал необходимые условия для уничтожения большого количества официальных документов, связанных с военными событиями»[4744]. Хотя это заявление, сделанное членом оппозиции, может показаться сомнительным, тем не менее оно
