Околдованная - Лора Таласса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моя пантера грациозно спрыгивает с подоконника, идет ко мне, без долгих предисловий запрыгивает на матрас и тут же начинает мять передними лапами одеяло.
Моя маленькая пушистенькая машина для убийств.
Протягиваю руку, глажу морду зверя и даже в темноту вижу, как он блаженно жмурится.
– Ты хороший фамильяр, – воркую я, и на этот раз Нерон позволяет понежничать с ним.
Глажу его шею, глажу бок. Застываю, касаясь чего-то влажного и липкого.
Дурное предчувствие охватывает меня. Отвожу руку, потираю пальцы, подношу их к носу. Запах, идущий от них, приторный, нехороший.
– Свет, – выдыхаю я, спешно призывая магию. Сила, вырываясь из меня, скручивается в лучащийся шар.
Магия освещает комнату, и я охаю.
Пальцы мои измазаны ярко-красной кровью. Но не только пальцы; она…
– Нерон.
Оказываюсь в его голове так стремительно, что теряюсь на миг при виде своего собственного человеческого лица напротив.
Чувствую влагу на своем – в смысле, на его – боку, на лапах. Но ничего не болит.
Эта кровь – не Нерона.
Возвращаюсь в свою голову. Мой фамильяр лежит на боку, и я вижу кровавые пятна на моем клетчатом одеяле.
– Что случилось? – спрашиваю Нерона, хоть и знаю, что он не может ответить. – Это кровь кого-то, кого ты убил?
Никакой реакции.
– Ранил?
По-прежнему ничего, только хвост Нерона раздраженно подергивается.
Я задаю неправильные вопросы.
Думаю о страшном.
– Это кровь человека?
Голова Нерона медленно опускается и поднимается, что выглядит совершенно неестественно. Однако это кивок.
– Он жив?
Ничего.
Черт.
Значит, нет.
– Можешь отвести меня к нему?
Нерон спрыгивает с кровати и вновь направляется к окну. Схватив телефон и толстовку, сунув ноги в кроссовки, следую за ним.
Глава 21
Бегу как одержимая за своим фамильяром. Сознание мое разделено между ним и мной.
То, что это, возможно, плохая идея, до меня доходит, только когда мы добираемся до границы леса на краю кампуса.
Точнее, пересекаем ее.
Сердце громко стучит.
Ты могущественная ведьма с крутым фамильяром. Никто не станет связываться с тобой.
Бегущий впереди Нерон замедляет шаг.
Еще до того, как я что-то вижу, чувствую висящую в воздухе скользкую порченую магию.
Темную магию.
– Illuminet hunc locum.
«Освети это место».
Слова латыни вылетают сами собой, они идут из того укромного уголка, куда утекают украденные воспоминания. Слышать их – потрясение, в основном потому, что в последнее время мой разум чаще тянется к другому языку, тому, на котором говорит Мемнон. Это все равно что увидеть старого друга после долгой разлуки.
Моя магия, скручиваясь, повисает над нашими с Нероном головами шарами янтарного света. Шары, мягко сияя, пристраиваются меж ветвями деревьев.
Теперь, при свете, я вижу впереди злокозненную силу, замутившую воздух и запятнавшую землю. Не сразу я понимаю, что эти пятна – кровь, порченая магическая кровь.
Из горла моего фамильяра вырывается рычание.
Пантера смотрит вперед. Я смотрю туда же.
Не более чем в двадцати шагах от нас лежит тело – с вывернутыми конечностями, сплошь залитое кровью, которая кажется черной. Длинные волосы скрывают лицо человека, но не зияющую в груди страшную рану.
Запах сырого мяса, маслянистая магия, прилипшая к телу, – все это ошеломляет. Бьет как обухом по голове. Отворачиваюсь. Меня тошнит.
Я предполагала, что найду труп; Нерон ясно дал это понять. И все же я потрясена открытием. Потрясена и напугана.
Нужно позвонить в ПСС. Немедленно.
Трясущейся рукой достаю телефон. Номер нахожу не сразу; пальцы не подчиняются мне.
Наконец нажимаю, куда следует. На звонок отвечают.
– Полиция сверхъестественных сил, пятьдесят третий участок – чем я могу вам помочь?
Набираю полную грудь воздуха, но, ощутив во рту привкус темной магии, давлюсь очередной волной тошноты.
Потом все-таки выдавливаю несколько коротких слов:
– Тут… тут еще одно убийство.
* * *
Возвращаюсь в общежитие за час до рассвета, совершенно измученная.
Меня допрашивали несколько часов. Меня и моего фамильяра фотографировали, брали у нас пробы крови и не знаю уж чего там еще, чего можно нахвататься на месте преступления, меж тем как офицеры ПСС обыскивали мою комнату в поисках других улик. Моя спальня до сих пор опечатана, но я как-то и не спешу видеть порченую кровь на своих вещах – ну и разбираться с ней тоже.
Вышвырну все это дерьмо к черту, как только мне разрешат вернуться.
Первые часы дня провожу, рыдая в одной из душевых. Нерон со мной, ободряюще трется башкой о мои ноги. В любой другой день я сочла бы подобную ситуацию чертовски странной – мы с моим фамильяром вместе принимаем душ, смывая прилипшую к нам кровь и темную магию.
Но не сегодня.
Не могу думать ни о чем, кроме как о мертвеце – с вырванными внутренними органами, с кровью, пропитанной темной магией. Я не видела лица трупа, не видела проблесков его собственной магии – если убитый или убитая обладали ею при жизни. Но отчего-то отсутствие отличительных черт делает все еще хуже. Нечему превратить мой ужас в горе или сочувствие.
Утыкаюсь лбом в стенку душа и плачу, плачу до полного опустошения.
Руки трясутся, когда я беру одно из двух полотенец, которые офицер ПСС принесла из моей комнаты. Заворачиваюсь в него, вторым вытираю фамильяра.
Как же я устала, устала до самых костей. И мою боль не унять ни мазью, ни пластырем.
Обсохнув, мы с Нероном покидаем общую душевую. Во всем этом дерьме есть лишь одна светлая сторона – моя связь с пантерой стала глубже и прочнее прежнего.
Наверное, благодаря травме.
В одном полотенце спускаюсь на второй этаж, к комнате Сибил. Останавливаюсь перед дверью. С волос все еще капает. Смотрю на Нерона. Пантера смотрит на меня. Может, он видит что-то такое в моих глазах, а может, просто замечает, как дрожит моя нижняя губа – а дрожит она уже несколько часов, – но Нерон трется о мою ногу, а потом тяжело приваливается ко мне всем телом.
Проглатываю подкативший к горлу всхлип, тронутая таким проявлением поддержки от моего обычно отстраненного фамильяра.
Провожу рукой по щеке, по шее. Вновь поворачиваюсь к двери, глубоко вдыхаю и стучу.
По ту сторону раздается сонный возглас Сибил:
– Прочь!
Хочу огрызнуться в ответ, но горло словно забито ватой, и слова попросту не идут.
Жду, что моя подруга
