Книжка-подушка - Александр Павлович Тимофеевский

все говорят по-русски; на пляже анимация, мы так ржали, так ржали, и выпивки – залейся, все включено; а какие гранд-марки – розовые, с люрексом, блестят, переливаются, и крупно написано: Armani. А стал необходим вдруг Крым: заверните!

Это все Ильич: «Владивосток далеко, но город-то нашенский». Никогда туда не поедут, не знают толком, где он находится, но чувство того, что он нашенский, наполняет весь организм блаженством, как после хорошо переваренного обеда. Можно и поспать, а лучше на митинг сходить, размять члены, прочистить глотку: «Крым – Россия!», «Россия – вперед!!!»

10 марта

«Мы живем в 37 году». Помилуй Бог! Вы трещите, что хотите, ездите по Европам и, главное, спокойно спите по ночам, не вслушиваясь в каждый звук, какой 37 год? «Путин – Гитлер». Путин уничтожил парламентаризм и всякую конкуренцию, обессмыслил суды и право и, многократно ужесточив без того не мягкие нравы, насаждает скрепы Кабанихи. Неужто мало? Ведь идиотским сравнением с Гитлером вы утверждаете именно это, перечеркивая то зло, которое есть вокруг.

«О друг мой Аркадий Николаевич! – воскликнул Базаров. – об одном прошу тебя: не говори красиво».

12 марта

Великую фразу Пруста – «светские люди судят о салоне не по тому, кто там бывает, а по тому, кто там не бывает» – вспомнил сегодня, читая очередной список деятелей культуры в поддержку политики партии и правительства. Фамилий там много, даже слишком много, но есть все основания утешиться.

13 марта

Я всю жизнь люблю Льва Толстого; «Война и мир», «Анна Каренина», «Смерть Ивана Ильича» – самая великая, самая пронзительная проза; лучше никто в мире не писал. Но к взглядам позднего Льва Николаевича я всегда был равнодушен, и это еще очень мягко говоря – ни хождение в народ, ни хождение за плугом меня не вдохновляло, как и тачание сапог, как и общины, трезвенные и неопрятные, борьба с Шекспиром и ап. Павлом, «Азбука» и «Русские книги для чтения», битвы Черткова с Софьей Андреевной за мозаиковый портфель, графиня изменившимся лицом бежит пруду – все это казалось мне чем-то болезненно комическим. Чудил мусорный старик, как говорила незабвенная ААА. А теперь думаю – нет, не чудил. И совсем не мусорный. Великий старик. И, конечно, он был бы против всего: против майданской революции и против новейшей Крымской кампании, против любого насилия и войны, против всякого национализма и патриотизма, пустого, истерического, потому что вся геополитика и «наши интересы», чьими бы они ни прикидывались, – это мерзость, мерзость и мерзость. Одна мерзость и ничего кроме.

16 марта

Прочел сейчас в фейсбуке: «В последний раз Россия была такой в апреле 1961 года. С тех пор – не была. И вот снова». Кто б мог подумать, что в апреле 1961 года было так тошно, словно кошки в рот насрали.

17 марта

«– Да это газеты все одно говорят, – сказал князь. – Это правда. Да уж так-то все одно, что точно лягушки перед грозой. Из-за них и не слыхать ничего…

– Я не люблю газет многих, но это несправедливо, – сказал Сергей Иванович.

– Я только бы одно условие поставил, – продолжал князь. – Alphonse Karr прекрасно это писал перед войной с Пруссией. „Вы считаете, что война необходима? Прекрасно. Кто проповедует войну – в особый, передовой легион и на штурм, в атаку, впереди всех!“

– Хороши будут редакторы, – громко засмеявшись, сказал Катавасов, представив себе знакомых ему редакторов в этом избранном легионе.

– Да это шутка, и нехорошая шутка, извините меня, князь, – сказал Сергей Иванович… – Каждый член общества призван делать свойственное ему дело, – сказал он. – И люди мысли исполняют свое дело, выражая общественное мнение. И единодушие, и полное выражение общественного мнения есть заслуга прессы и вместе с тем радостное явление. Двадцать лет тому назад мы бы молчали, а теперь слышен голос русского народа, который готов встать, как один человек, и готов жертвовать собой для угнетенных братьев; это великий шаг и задаток силы».

Все, как тогда. И газеты – про одно, точно лягушки перед грозой, и редакторы, проповедующие войну, хороши были б в атаке, впереди всех, а уж кульминационный момент в речи Сергея Ивановича просто из сегодняшних блогов списан: «Двадцать лет тому назад мы бы молчали, а теперь слышен голос русского народа, который готов встать, как один человек, и готов жертвовать собой для угнетенных братьев». Разве что тон благодушный навсегда утерян, да язык стал поплоше, бедным и грязным, – чай, не дворяне.

19 марта

Из репортажа РБК: «После выступления участники митинга долго кричали и скандировали „Россия! Россия! Путин! Путин!“. Многие с искренностью подхватывали: „Оле-оле-оле! Крым – это наше! Даешь Польшу и Финляндию!“»

А потом Кобзон споет им «Спросите вы у тишины, хотят ли русские войны», и они будут давиться слезами и размазывать их по щекам.

19 марта

Colta.ru провела опрос на тему «Можно ли работать на государство и не подписывать коллективных писем?» Я ответил так:

В России уже 150 лет нет крепостного права. Небольшой, конечно, срок, но все-таки. На госслужбу нанимается формально свободный человек, у которого могут быть свои политические взгляды, не обязательно совпадающие со взглядами власти. Теоретическую возможность такой оказии пока никто не отменял. А значит, можно не подписывать коллективные письма в поддержку линии партии и правительства – как госслужащим, так и служащим частных корпораций. Но это все в теории. А на практике: не станешь подписывать – отключим газ или даже выпорем на конюшне, из чего солидарно исходят и власть, и граждане. Крепостное право у всех в крови. В девяностые годы казалось, что оно изжито. «Безумство гибельной свободы» всегда порождает избыточные иллюзии.

20 марта

Война плоха еще тем, что нещадно оглупляет умных. Они бьются в патриотическом (или антипатриотическом) оргазме, теряя былую рассудительность. «Он говорит, что это случилось в экстазе, а я твердо помню, что дело было в сарае», – писала читательница журнала «Здоровье» дорогой редакции. Останется в веках. В сарае было дело, дорогие мои, в сарае. Всегда и везде, в любой ситуации, держитесь, как Антей, за почву под ногами.

21 марта

«Я не боюсь шрапнелей. Но запах войны и сопряженного с ней – есть хамство. Оно подстерегало меня с гимназических времен, проявлялось в многообразных формах, и вот – подступило к горлу. Запаха солдатской шинели – не следует переносить. Если говорить дальше, то эта бессмысленная война ничем не кончится. Она, как всякое хамство, безначальна и бесконечна, безобразна». Это из Записных книжек Блока 1916 года. Прекрасное, как стихи. Наизусть помню с юности. Это и есть стихи. Фейсбук им подражает.

21 марта

Байка месяца. Главнокомандующий Черноморского флота России вице-адмирал Александр Витко потребовал от украинского корабля сдаться. Капитан ответил ему: «Русские не сдаются!»

Знаю, слышу, московская пропаганда уже бежит сюда крикнуть, что это – выдумка, фейк, ваша байка