Наследие Божественной Орхидеи - Зорайда Кордова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О, Мари, – задумчиво произнес он.
– Пошел ты.
– Я серьезно, у тебя был, мягко говоря, грубый разнополый секс, и ты чуть не убила парня.
– Я ненавижу тебя.
– Ты любишь меня. И скучаешь по мне. Хотя я рад, что не присутствую при твоих сексуальных развлечениях. – Она услышала, как он вздохнул. Затем послышался такой звук, будто он уронил кисти или что-то в этом роде. – Тебе нужно, чтобы я приехал?
– Ты где?
– Записался в художественный класс в Хантере. Ненавижу учителей, но попробую.
– Нет, со мной все будет в порядке. Просто дай мне знать, если с тобой случится что-то необычное.
– Мой секс всегда необычен, Маримар.
– До свидания, – сказала она и провалилась в глубокий сон без сновидений. Бутон на ее горле закрылся.
Шесть дней спустя Крис появился снова, хотя, несомненно, ему было больно выходить из своего грузовика. Она бросила взгляд на его кривую улыбку и положила руку ему на грудь. Он был готов простить ее, обратить произошедшее в забавную, странную историю, которую можно было бы однажды рассказать в баре. Маримар не хотела продолжения. Не дав ему сказать ни слова, она покончила с этой историей, и он тихо ушел. Его печальная улыбка запечатлелась в ней, как жар поцелуя, который он оставлял на ее плече каждое утро в течение месяца и одного дня.
Она смотрела, как он исчезает за холмом и сворачивает на дорогу. Орхидея хотела, чтобы Маримар не повторяла ее ошибок. Любила. Но она также предупреждала ее, чтобы та защищала свою магию. Как она могла делать и то, и другое, если позволить Крису быть рядом с ней означало раскрыть ту часть себя, с которой она не была готова столкнуться? Может быть, и не будет готова никогда.
Она стояла у подножия холма так долго, что удивилась первым снежинкам на своих щеках, там, где должны были быть ее слезы. Но она плакала не из-за Кристиана Сандовала. Ощутив приближение зимы, она принялась за работу.
Маримар нашла топор и нарубила сухих деревьев на дрова. Аккуратно сложила поленья в углу сарая. Она оставила окно открытым, чтобы выветрился запах кожи и сандалового дерева, оставленный Крисом. Повесила простыни на веревку, и они впитали запах лаванды, выросшей в долине не в сезон за последний месяц.
Когда стало так тихо, что она не могла вынести собственных мыслей, так тихо, что даже Габо не было слышно, Маримар попыталась поговорить с хлопковым деревом, которое когда-то было ее бабушкой. Она прижала ладони к коре. Она умоляла, сначала тихим шепотом.
– Пожалуйста, скажи, что мне делать?
Потом кричала.
– Скажи мне, что все это значит! Что я должна делать с гребаным цветком, растущим у меня из горла?
Когда вопросы по-прежнему остались без ответа, Маримар просто стала говорить с ней. Признавалась в том, в чем никогда бы не призналась в детстве. Как тайком ездила вместе с Реем в город смотреть фильмы с другими детьми. Пила ликер из запасов Орхидеи в старших классах школы. Маримар пришло в голову, что Орхидея, должно быть, знала все это и даже больше. Маримар разговаривала с деревом, потому что это было проще, чем звонить кому-нибудь из Монтойя. Что она им скажет? Ничего не изменилось. Дела с домом понемногу продвигаются. Я думаю, что разбила сердце хорошему парню. Наша магия причинила ему боль.
Она ждала чудес, которые когда-то творила Орхидея. Призыва дождя. Появления дома там, где его раньше не было. Вызова духов. Но Маримар не была Орхидеей. Она просто была одна.
Однажды Маримар нашла на полу перочинный нож, стальной, с костяной рукояткой. Нож Криса, которым он воспользовался той ночью. Она попыталась срезать им цветок у горла, но потеряла сознание от боли. Когда она очнулась, простыня была залита кровью, а на стебле, торчащем из ее плоти, вместо цветка вырос одинокий зеленый шип.
Пока она не станет повторять попытку.
Даже когда в Четырех Реках пошел первый сильный снег, хлопковое дерево не сбросило листья. Они оставались странного ярко-зеленого цвета, хотя кругом летали снежинки. В конце концов Маримар перестала разговаривать с Орхидеей. До весны она ничего не могла сделать. Она чувствовала себя медведицей, готовящейся к зимней спячке. Вся скорбь, которую она не позволяла себе чувствовать после смерти матери и тети, захлестнула ее втройне. Несмотря на то что она не потеряла Рея, она скучала по нему. В последнее время она скучала даже по Татинелли, хотя они никогда не были близки. Пустота в ее сердце, казалось, росла. Она вернулась сюда не ради этого. Ради этого не было смысла оставаться. Маримар была подобна земле, покрытой слоями льда и снега. Ей нужен был отдых. Ей нужно было исцелиться.
Маримар проспала шесть месяцев.
Она видела сны. Бóльшую часть времени она парила в открытом космосе вместе со звездами. Она видела свою мать, но на расстоянии, очень далеко. Потом та исчезала. Один раз, всего один раз, Маримар услышала слабое эхо. «Найди меня».
Когда она проснулась, была весна. Земля вокруг была зеленой. Дикой. На дереве Орхидеи выросли белые цветы, похожие на хлопок. Она была готова. Долина была готова.
Маримар наняла местного подрядчика, но настояла на том, чтобы тоже таскать доски и забивать гвозди. На постройку ее нового дома ушло семь лет, что-то неизменно останавливало строительство. Однажды дождь шел так долго, что долину затопило. Маримар спала в палатке на вершине холма, пока вода не отступила. Затем были сбои в электроснабжении. Несколько горожан сделали запрос в полицию на предмет того, что Маримар владеет документами на землю. Прошло еще пять месяцев – и ей разрешили оформить заказ на работу, и когда она это сделала, на строителей набросились стрекозы и кузнечики долины. Они ушли по собственному желанию, а пришедшие им на смену работники обнаружили нарушения норм и правил, и им пришлось все переделывать. Но однажды и вся эта команда уволилась – из-за призраков и зомби-петуха, который не переставал кукарекать.
Когда фундамент был, наконец, заложен, Маримар решила доделать все сама. Дом будет принадлежать ей, целиком и полностью. Он стоял прямо рядом с деревом Орхидеи. Хлопковым деревом, которого здесь быть не должно, но которое, несмотря ни на что, здесь выросло.
Маримар не останавливалась. Она поступила в местный колледж, но никак не могла найти то, что можно было бы полюбить, то, что принесло бы ей удовлетворение. Тем не менее она ходила на занятия и закончила обучение. Она несколько раз видела Криса на фермерском рынке или в хозяйственном магазине, и он коротко махал рукой, а потом уходил. Он встретил милую девушку, пекаря, и у них родилось трое детей, каждого назвали в
