Милый, единственный, инопланетный (СИ) - Монакова Юлия

Мама скептически поджала губы.

— А вас с Олегом и Ильёй к нам?

— Без Олега… пусть он живёт у себя дома… Не могу я с ним ложиться в одну постель, не могу играть роль жены!

— Ну нет, ты это брось, — взгляд мамы сделался суровым и беспощадным. — Вы теперь муж и жена. Не ты первая, не ты последняя, кому пришлось выйти замуж из-за беременности. Говоришь, что мы с отцом швырнули тебя во взрослую жизнь… ты сама себя туда зашвырнула, милая моя, — и, чтобы смягчить резкость тирады, она погладила дочь по плечу и мягко добавила:

— Ты думаешь, я не люблю тебя? Не желаю тебе добра? Поверь, тебе ещё повезло, что всё так обернулось. У других и того нет. Ларискин папа вообще отказался на мне жениться, когда узнал, что я беременна.

— И что? Ты же в итоге встретила моего папу… ведь всё в конце концов оказалось к лучшему?!

— Прекрати, Лизок, у меня голова разболелась, — поморщилась мама и перевела тему:

— Кстати, где Олег?

— Он у родителей сегодня обедает.

— А должен обедать дома! — наставительно произнесла мать.

— Я ничего не успеваю приготовить… — Лиза опустила глаза. Она не то что готовить — и есть толком не успевала, даже какую-нибудь сухомятку.

— А ты успевай! Как же другие справляются? В магазин и с коляской можно сходить. Сейчас тепло, долго одеваться не надо… Я, конечно, могла бы бегать для тебя за продуктами, — добавила мать чуточку виновато, — но пойми, мне и свою семью надо кормить, и работать… Так что приспосабливайся потихоньку сама. И вообще, как ни приду — Олега нет дома, чего это он от тебя бежит? Он что, и дома не ночует?

— Иногда у родителей остаётся, — буркнула Лиза. — Илюшка плачет ночами, а Олег не высыпается. Ему же нужно к экзаменам готовиться…

— Значит, бери ребёнка и уходи с ним на кухню, — категорично заявила мама. — Ты должна давать мужу возможность отдыхать. Должна заботиться о нём, чтобы он возвращался домой с радостью, а не сбегал к мамочке. Нужно встречать его каждый день с горячим обедом. Да и сама ты должна выглядеть… не так, как сейчас, — мать с плохо скрываемым отвращением окинула её взглядом. — Иначе семья распадётся.

— Да и пусть распадается, хрен бы с ней!!! — закричала Лиза.

— Так, что это ещё за выражения?! У тебя явная истерика, — беря её за руку, сказала мама. — Выпей чаю. Успокойся, подумай о ребёнке. А я пойду. У меня ещё столько дел…

“Подумай о ребёнке”, твердили все…

А Лиза и так думала о нём всё время, когда не плакала.

Илья плохо набирал вес, но всё же уже не выглядел таким страшно худым и мелким. Позже, повзрослев, Лиза только диву давалась, как с целым букетом диагнозов их выписали из больницы на десятый день, хотя, по сути, должны были лечить маленького основательно. Она списывала всё на непростое время. Девяностые… нехватка лекарств и койко-мест, нежелание возиться с проблемными и тяжёлыми младенцами…

А Илья выжил. Выжил, несмотря ни на что.

52

Выпускные экзамены Лиза сдавала кое-как, буквально на бегу, в перерывах между кормлениями — на бодрые трояки и хилые, слабенькие четвёрки. Главное было — вовсе не остаться без аттестата, так что оценки не имели значения.

Она едва не завалила ненавистную математику. Просто смотрела на чистый лист в клеточку и понимала, что в голове у неё — абсолютная, вакуумная пустота. К счастью, Берендеев угадал её затруднения и, выполнив свой вариант заданий, быстренько написал для Лизы правильные решения вместе с ответами. Когда Жаба и члены комиссии увлеклись разговором, он незаметно подсунул листочек Лизе.

Она снова не успела его поблагодарить — он ушёл из школы сразу же, как сдал экзамен… Впрочем, благополучно скатав всё с Тимкиной шпаргалки, Лиза быстро выкинула из головы и Берендеева, и проклятую математику — больше всего её беспокоило то, что Илюшка сейчас, должно быть, надрывается от плача. Мама великодушно сидела с внуком, пока дочь бегала по экзаменам, но по-настоящему успокаивался малыш только на руках у Лизы.

А потом был Выпускной Бал…

Событие, которого с замиранием сердца ждали все девчонки. Сногсшибательные, умопомрачительные, великолепнейшие наряды шились у лучших столичных портних или заказывались у челноков из Турции, а то и из самой Польши. В парикмахерские салоны записывались за месяц вперёд. Каждая выпускница воображала себя принцессой на званом балу. Ночь выпуского должна была стать самым лучшим воспоминанием на всю жизнь!

Лиза, разумеется, не собиралась оставаться на бал. У неё и платья-то не было. Она вообще забыла, когда в последний раз обновляла свой гардероб, почти всю беременность проходив в растянутых старых свитерах. Не потому, что не было возможности — само желание наряжаться отшибло напрочь.

Она очень сильно похудела после родов, сейчас все вещи болтались на ней, как на вешалке. Однако за аттестатом всё равно нужно было явиться. Мама, традиционно прибежавшая понянчиться с Илюшкой, настояла на том, чтобы Лиза развлеклась хоть немного.

— Тебе полезно развеяться. Вся зелёная стала, сидишь сиднем в четырёх стенах…

Вняв уговорам мамы, Лиза надела то самое злополучное платье для осеннего бала. Именно с него всё и началось… она так мечтала, надев его, обратить на себя внимание Олега! Сейчас же, глядя на заветный наряд, она испытывала только стыд и отвращение. “Обратила”… вот уж сбылась мечта так сбылась, ничего не скажешь!

Впрочем, другого платья на вечер у Лизы всё равно не было. Да она и не планировала задерживаться… Даже отцу строго-настрого запретила показываться на выпускном, нечего ему было там делать, хотя родители Олега собирались прийти.

На выпускной Лиза прибыла вместе с Олегом. Под руку, как образцовая супружеская пара. Мама не могла нарадоваться, глядя на них. Свекровь делала губы куриной гузкой: в её взгляде ясно читалось, что, разумеется, Лиза недостойна её блистательного великолепного сына. Тошин окончил школу с золотой медалью. Подтянутый, красивый, он невольно привлекал к себе всеобщее внимание и втайне гордился этим.

Динка Старцева с удовольствием оглядела Лизино измождённое лицо с тёмными кругами под глазами и великодушно удержалась от насмешливых комментариев. Одноклассницы пошептались было, ехидно посматривая на Лизу, но скоро потеряли к ней интерес: не хотелось портить праздник и волшебный вечер, который должен был перейти в не менее волшебную ночь.

Лиза не смотрела по сторонам, не вслушивалась в общие разговоры и не участвовала в них. Молча поднялась на сцену актового зала, приняла аттестат из рук Одувана и спустилась обратно, намереваясь немедленно отправиться домой.

— Я пойду, наверное, — тихо сказала она Олегу. — Илюшку кормить пора.

— Да, конечно-конечно. А я останусь, Лиз? — нерешительно спросил он. — С ребятами пообщаемся немного. Выпьем, потанцуем… В последний раз, всё-таки.

Она равнодушно пожала плечами.

— Как хочешь.

Её каблучки гулко застучали по пустому коридору. Из актового зала вслед Лизе уже начали доноситься звуки музыки: народ готовился веселиться и танцевать всю ночь напролёт.

— Лизюкова, подожди… — послышалось за спиной.

Она вздрогнула.

Это был Берендеев. Лиза даже не сразу узнала его. Костюм и новая стрижка придавали ему солидности. Он вообще изменился за эти несколько месяцев: повзрослел, возмужал, раздался в плечах, в то время как сама она практически истаяла, как мороженое “фруктовый лёд” на солнцепёке.

— Поздравляю с окончанием школы, — выдохнул Тимка, подходя ближе.

— И я тебя тоже…

— Как сын?

— Всё хорошо, спасибо.

Берендеев мялся, не зная, что ещё сказать.

— Куда ты собираешься поступать? — спросила она, приходя ему на выручку.

— В Крымский мединститут, — отозвался он. — Понимаешь, всё так внезапно совпало… У меня тётка в Симферополе, старшая сестра матери. Одинокая, больная. Надо, чтобы кто-нибудь за ней присматривал. Так почему бы и не я? Сам бог велел туда поехать. Всё-таки у меня намного меньше шансов поступить в мед в Москве. А там и к морю поближе, — он как-то вымученно улыбнулся.