Каирская трилогия - Нагиб Махфуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Добро пожаловать, хаджи Ясин…
Он упорно звал его хаджи в честь уважения к его благословенному кораническому имени. Что же касается адвоката, который был самым заядлым алкоголиком из всех, то он сказал:
— Вы задержались, герой, так что мы даже сказали себе, что вы наткнулись на женщину, что лишит нас вашей компании на всю ночь…
Старик холостяк прокомментировал слова адвоката философски:
— Двоих мужчин может разлучить лишь женщина!
Ясин, заняв место между ним и старшим клерком из Министерства вакфов, в шутку ответил:
— С этой стороны вам нечего бояться…
Поднося рюмку к губам, старый холостяк заметил:
— За исключением отдельных дьявольских моментов, когда меня может искусить четырнадцатилетняя девчонка…
Старший клерк сказал:
— Говорить это в январе — одно, а делать в феврале — совсем другое!
— Не понимаю, что вы имеете в виду такими холодными словами.
— И я тоже не понимаю!
Хало принёс Ясину рюмку и семена люпина. Взяв рюмку, Ясин сказал:
— Поглядите, какой в этом году январь.
Начальник отдела кадров произнёс:
— Аллах много чего создаёт. Январь принёс холод, но зато безвозвратно унёс Тауфика Насима!
Адвокат воскликнул:
— Спасите нас от этой политики! Мы ещё не напились, а политика у нас в качестве закуски, пока она не испортит весь эффект. Приглядите-ка другую тему…
Начальник отдела кадров сказал:
— Наша жизнь по сути — политика, и ничего больше…
— Вы заведующий отделом кадров шестого класса. Что у вас общего с политикой?
Тот вызывающе бросил:
— Я уже давно состою на госслужбе шестого класса, ещё со времён Саада Заглула!
Старый холостяк сказал:
— А у меня шестой класс со времён Мустафы Камиля. В дань уважения к нему я вышел на пенсию в этом классе… Послушайте, нам лучше напиться или спеть?
Ясин, который уже собирался опорожнить свою рюмку, сказал:
— Отец, сначала давайте напьёмся…
В своей жизни Ясин не имел удовольствия насладиться крепкой дружбой, однако на любом сборище — в кофейне или в баре — у него имелись приятели. Он быстро мог подружиться и ещё быстрее находил себе друзей. С тех пор, как нога его ступила в этот бар — а это было вслед за изменениями в его финансовом положении, — это место стало у него излюбленным для ночных посиделок с ними. Эти узы укрепились между ними, хотя вне стен бара он не встречал никого из них, и даже не стремился к тому. Их объединяло пристрастие к алкоголю и экономия средств. Всех превосходил в этом отношении начальник отдела кадров, у которого было множество домочадцев. Адвокат же приходил сюда в погоне за крепкими напитками, после того как чистый алкоголь больше не мог подействовать на него, и он пристрастился к этому бару. Ясин, выпив, начал болтать, бросившись в буйный водоворот, прокатившийся по всему этому месту и столкнувшись с каждым его углом. Из всей компании ему наиболее приятен был старый холостяк. Он никак не хотел перестать поддразнивать его, особенно всяческими намёками на секс. Старик предостерегал его не перегибать палку, напоминая ему о его семейных обязанностях. Но Ясин пренебрежительно и хвастливо отвечал: «Все в нашей семье для того и созданы: таков мой отец, а до того таким же был мой дед». Он повторил эту фразу и сейчас. Адвокат шутливо спросил его:
— А как же насчёт вашей матери?.. Она тоже была такой?
И они рассмеялись, а вместе с ними и Ясин, хотя сердце его погрузилось в пучину мук. Он переусердствовал с выпивкой, и несмотря на опьянение, ему показалось, что он валится с ног: ни это место было его местом, ни алкоголь — его алкоголем, ни день — его днём. «Всюду, куда бы я ни пошёл, меня высмеивают. Куда мне до отца? Нет большего несчастья для человека, чем когда ты становишься старше, а денег у тебя меньше. Но зато милость алкоголя велика: он разливается в тебе в виде приятной общительности и прекрасного утешения, когда каждая проблема кажется сущим пустяком. Скажи: „До чего же мне приятно!“ Утраченную недвижимость, как и прошедшую молодость уже не вернуть, однако алкоголь годится в качестве лучшего друга на всю жизнь. Я вскормлен им с юношеских лет, и теперь, когда я зрелый мужчина, он также веселит меня, а когда моя голова покроется сединой, то будет трястись от алкогольного экстаза. И потому независимо от страданий, моё сердце ликует. Завтра, когда Ридван станет взрослым мужчиной, а Карима — невестой, я подниму тосты за счастье на площади Аль-Атаба Аль-Хадра. До чего же мне приятно!»
Тут компания его собутыльников затянула песню «Какое унижение видит тот, кто пленён любовью», затем «Эй, соседка из долины». В комнате царила шумная атмосфера буйства и разгула. Люди из остальных комнат и коридора тоже подхватили песню, а затем наступила гнетущая тишина. Начальник отдела кадров принялся рассказывать об отставке Тауфика Насима и спросил о пакте, целью которого была защита Египта от угрозы со стороны Италии, скверной соседки, оккупировавшей Ливию. Но коллектив вместо того в один голос вновь запел: «Опусти занавеску рядом с нами… Даже самые лучшие соседи опорочат нас». Хотя старик пил и буянил
