Города гнева - Влад Бах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Потом? – Каэл Морас угрожающе сужает глаза. – Как долго длилось это «потом»?
– Трое суток, – быстро отвечаю я. – Ила… Иллана сказала, что не может покинуть хижину до завершения испытания.
– И чем же вы занимались? – яростным тоном спрашивает глава города.
– Папа! – возмущенно восклицает Ила. – Эрик не прикасался ко мне, если ты об этом.
– И он не попытался уйти? Просто смиренно ждал, пока ты отведешь его в Астерлион? Или у него имелись на то собственные причины?
Я чувствую, как лоб покрывается холодной испариной, но стараюсь держать себя в руках. Похоже, каждый мой ответ воспринимается как попытка обмана.
– У меня не было выбора, – отвечаю я. – Уйти в никуда без карты и средств связи равносильно самоубийству. Иллана спасла мне жизнь.
– Хочешь сказать, что благодарен моей дочери? – сардонически усмехается Каэл.
– Да, – киваю я, не отводя взгляда. – Я в долгу перед ней.
– Папа, достаточно, – произносит Иллана, решительно шагнув вперед. – Эрик просто оказался не в том месте и не в то время.
Каэл поворачивает голову в ее сторону, и в его взгляде на мгновение мелькает что-то, похожее на сожаление или тревогу. Но потом он снова становится ледяным.
– Ты уверена, что он не шпион? Что его появление рядом с тобой – всего лишь совпадение?
– Да, уверена, – твердо отвечает Иллана. – И я прошу – не торопись с выводами. Если ты не доверяешь мне, то доверься Совету Пламени.
Мужчины за столом переглядываются, пока Каэл задумчиво рассматривает дочь, снова обдумывая ее предложение, которое изначально собирался проигнорировать.
– Ты действительно хочешь, чтобы Совет Пламени решил его судьбу?
– Да, – не отступает Иллана. – Это будет справедливо.
Каэл долго смотрит на нее, потом переводит взгляд на меня. Его лицо остается все таким же суровым и жестким. Наконец он медленно кивает.
– Хорошо, – говорит он, откидываясь на спинку стула. – Совет Пламени соберётся на рассвете. До тех пор Эрик Дерби останется под стражей.
– Под стражей?! – пытается возразить Иллана, но Каэл поднимает руку, останавливая ее.
– Это не обсуждается, – добавляет он непреклонным тоном. – Чужак остается под охраной, пока Совет не примет решение.
Иллана сжимает челюсти, но больше не спорит. Она бросает на меня быстрый взгляд и робко улыбается:
– Увидимся утром, Эрик, – шепчет едва слышно, прежде чем выйти из зала.
Когда дверь за девушкой закрывается, в помещении снова воцаряется гнетущая тишина. Морас подает знак застывшим за моей спиной стражникам, и те тут же берут меня под руки, предварительно конфисковав автомат. Я не сопротивляюсь, чувствуя на себе пристальные взгляды сидящих за столом мужчин. Их молчание красноречивее любых слов – я здесь чужак, сын врага, мне не доверяют.
Конвоиры выводят меня из зала в узкий, слабо освещённый коридор и спустя пару минут пути заталкивают в небольшую комнату. Обстановка максимально скудная: железная кровать, стол, стул, крошечная раковина и дырка в полу, заменяющая унитаз. Свет льётся тусклыми потоками из лампы на потолке, создавая угрюмую, холодную атмосферу.
Дверь с лязгом закрывается за моей спиной, а затем раздаётся щелчок замка. Я осматриваю помещение, прислушиваясь к собственным шагам, эхом отлетающих от бетонных стен. Едва ли эта комната отличается от тюремной камеры, но выбирать не приходится.
Сев на кровати, я пытаюсь осмыслить всё, что произошло. Иллана… она действительно рисковала, решив привести меня сюда. Каждое ее действие – это вызов местным правилам, традициям и, возможно, здравому смыслу. Я ведь мог оказаться кем угодно: шпионом, инфицированным, врагом. Но она сделала выбор, и теперь я здесь, в центре этого загадочного города.
Ее отец, Каэл… Он произвел на меня сильное впечатление. Суровый прагматичный жесткий человек с тяжелым грузом ответственности на плечах. Похоже, он готов был разорвать меня в клочья, но почему-то дал шанс. Его мотивы за гранью моего понимания, как и то, что слова Илы о конфликте между материковыми анклавами и Корпорацией подтвердились из первых уст.
Но опять же… все может оказаться не тем, чем является на самом деле. Для укрепления своей власти Каэл, как и любой другой лидер, может использовать инструмент запугивания: вымышленную угрозу в лице моего отца. Но зачем, если есть реальный и смертельно опасный враг – полчища мутантов? Однако не похоже, чтобы город подвергался постоянным атакам шершней, что вызывает массу вопросов и подозрений.
А Совет Пламени… Что это за загадочная группа, от которой теперь зависит моя жизнь? Шаманы, старейшины – кто они? Эти люди, очевидно, играют ключевую роль в управлении Астерлионом, принимая необратимые, почти сакральные решения. Они верят в знамения, пророчества и, возможно, в то, что мое появление – часть какого-то скрытого замысла. А если они решат, что я опасен? Что я – угроза, которая может разрушить их и без того хрупкий мир?
Мысли лихорадочно скачут, теряясь в догадках. Расслабиться и уснуть невозможно. Я ощущаю себя как на допросе, хотя в комнате кроме меня никого нет. Стены давят, тяжелый спертый воздух пропитан тревогой и недоверием. Возможно, завтра всё изменится. Может быть, решение Совета станет для меня роковым. Или наоборот, началом чего-то нового.
Глава 15
Просыпаюсь от скрежета поворачивающегося в замке ключа. Каким-то чудом мне все-таки удалось уснуть… Дверь медленно открывается, впуская внутрь прохладный воздух и рассеянный свет, пробивающийся из коридора. Я мгновенно напрягаюсь, сердцебиение учащается, ладони непроизвольно сжимаются в кулаки, но потом слышу знакомый звук легких шагов и автоматически открываю глаза.
Это она.
Иллана стоит у порога с подносом в руках. Она словно принесла с собой тепло, разгоняющее сковавший мое тело холод. На ней плотные брюки и кофта цвета охры с неизменными яркими орнаментами, вплетенными в ткань руками мастеров. На шее поблескивает амулет на кожаном шнуре, выгодно оттеняя цвет ее глаз, делая их ярче, насыщеннее, глубже. На красиво очерченных губах играет открытая лучезарная улыбка, заставив меня на мгновение забыть о неопределённости моего будущего и разъедающих мозг тяжелых мыслях.
– Доброе утро, – приветствует она с легкой иронией, наклоняя голову. – Спал как младенец?
Я издаю что-то среднее между смешком и усталым вздохом, приподнимаясь на локтях. Тело затекло, мышцы протестуют против движения, но я стараюсь скрыть дискомфорт.
– Если младенцы каждые пять минут вскакивают от жутких кошмаров, то да, – отвечаю я, потирая затылок, отметив, что шишка ощутимо уменьшилась. Плечо тоже не беспокоит, заживление идет полным ходом. А вот нервная система в сильнейшем дисбалансе. Кстати, замечание Илы о младенце – в точку. Чувствую себя только что родившимся и абсолютно дезориентированным.
Ее искренний смех наполняет комнату. Этот мелодичный чарующий звук вводит меня в подобие транса. Готов бесконечно слушать, как она смеется.
– Может, завтрак их быстро прогонит? – говорит она, подходя поближе и ставя поднос на стол возле стены.
Я бросаю взгляд на скудный набор продуктов: хлеб, вареное яйцо, кусок вяленого мяса и кружка с чем-то горячим. Еда простая, но запахи мгновенно пробуждают голод.
– Ты пришла за мной? – спрашиваю, разминая затекшую шею и продолжая изучать содержимое подноса. – Где и как будет проходить этот ваш Совет Пламени?
– Твое присутствие на нем необязательно, – спокойно отвечает она, убирая рыжую прядь волос за ухо. – Совет уже состоялся.
– Шутишь? – голос немного сипит спросонья, и мозг не успевает обрабатывать информацию.
