Города гнева - Влад Бах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вьюга точно знает дорогу? – спрашиваю я.
– Она чувствует, – отвечает Иллана, оглянувшись через плечо.
– Чувствует? Это ты сейчас серьёзно?
– Абсолютно, – отрезает она, глядя мне прямо в глаза. – Ты даже не представляешь, сколько раз эта собака спасала мне жизнь. Может, попробуешь просто довериться? Или это тоже не входит в твой набор навыков?
Ее слова неожиданно задевают, но я не успеваю возразить. Вьюга внезапно замирает, подняв голову, и издаёт тихое рычание. Мы оба останавливаемся, напряжённо вглядываясь в снежное марево впереди. Ничего. Только ветер, срывающий снежный покров с деревьев, и непроглядная белая пустота.
– Что-то не так? – шепчу я, рефлекторно сжимая автомат.
– Это просто ветер, – спокойно отвечает Иллана.
Путь становится всё тяжелее. Сугробы местами поднимаются выше колена, и каждый шаг отзывается болью в мышцах. Иллана упрямо идет вперед, словно забыв о моем существовании. Ее показная отстранённость и упорное молчание начинают раздражать, давят на меня, как проклятый снег и ветер. Она слишком спокойно воспринимает происходящее, как будто всё уже предрешено, и это сводит с ума.
– Ты всегда такая? – нагнав ее, спрашиваю я.
Она бросает на меня непонимающий взгляд.
– Что?
– Замкнутая. Молчаливая. Неприступная.
Она хмыкает, на ее губах мелькает тень улыбки.
– А ты всегда такой? – парирует она. – Наглый, болтливый и бесцеремонный?
Мы оба улыбаемся, но за нашими улыбками скрывается напряжение. Оно накрывает нас, как зловещая тень, пока мы продираемся через лес.
К вечеру ветер начинает стихать. Вьюга начинает выбиваться из сил: она существенно замедляет свой шаг. Иллана останавливается и долго смотрит на горизонт. Я топчусь рядом, не в силах понять, что она может разглядеть в этой белой пелене.
– Нам осталось недолго, – наконец произносит Иллана.
– Ты уверена?
– Я всегда уверена, – отрезает она, но на этот раз ее решительность кажется натянутой.
Идем дальше. Холод становится почти невыносимым, пробиваясь сквозь плотные слои одежды. Он обжигает кожу щек и рук, оставляя покалывающее онемение. Ветер бросает в лицо снежную пыль, из-за чего приходится щуриться и вертеть головой. Иллана снова останавливается, потирая озябшие ладони. Вьюга сбивается с ритма, но продолжает тянуть сани.
– Может, сделать привал? – предлагаю я, но Иллана отрицательно качает головой.
– Мы должны пересечь границу леса до темноты.
Она права. Остановиться сейчас было бы непростительной ошибкой. Ночь в лесу с его зловещим сумраком, скрипящими деревьями, голодными хищниками и ледяным ветром – явно не лучший выбор.
– Хорошо, идём, – киваю я, придавая голосу бодрости.
Снова трогаемся в путь. Шаг за шагом. Дыхание вырывается из груди густыми облаками пара, которые тут же исчезают, растворяясь в морозной дымке.
Когда деревья становятся реже, меня одолевает странное предчувствие. Вьюга внезапно замирает, настороженно обнюхивая воздух. Иллана наклоняется к ней, мягко проводит рукой по голове, ласково поглаживая за ушами, и что-то тихо шепчет. Ее жесты нежные, мягкие. Со мной она ведет себя совершенно иначе, что вызывает легкую ревность, хотя это смешно. Стою как дурак, наблюдая за девушкой, болтающей со своей собакой, бесясь из-за того, что она не может быть такой же милой со мной. Ну не бред ли? Может, у меня мозги отморозились? Или Иллана заразила своим безумием?
«Или ты влюбился» – глумится надо мной внутренний голос. И я даже не спорю.
– Пойдём, – командует она, выпрямляясь.
Лайка снова берет след, увлекая нас за собой. Внезапно что-то неуловимо меняется. Тишина становится слишком гулкой, ветер несёт с собой не только морозный воздух, но и едва различимые звуки. Хруст снега или веток. Точно определить сложно. Вьюга резко замедляется, настороженно прислушиваясь. Шерсть на загривке встает дыбом, из пасти вырывается грозное рычание.
– Она нервничает, – встревоженно произносит Иллана. – Рядом опасность.
Собака издает еще один низкий рык, плотно прижимая уши к голове. Ила осторожно подходит к лайке, опускается на колени и кладёт руку на холку. Старается успокоить, бормочет что-то ласковое, но Вьюга продолжает рычать.
– Может, это просто какое-то животное? Заяц, например, или белка? – предполагаю я, держа оружие наготове.
– Нет, – отвечает Иллана, не отрывая взгляда от своей любимицы. – На добычу она реагирует иначе.
Я внимательно смотрю вперед, в густую снежную завесу между деревьями, но ничего, кроме веток и сугробов, не вижу.
– Ила, а ты… – начинаю я, но тут же замолкаю, услышав глухой низкий рык, раздавшийся справа. Потом ещё один, с другой стороны.
– Тихо. Не шевелись, – коротко приказывает Иллана, поднимаясь. Ее лицо становится напряжённым, глаза лихорадочно осматривают лес.
Я поднимаю автомат, быстро снимая с предохранителя. Между деревьями появляются силуэты. Сначала сливаясь с белесой дымкой снега, в следующее мгновение они становятся всё чётче: хищные, вытянутые морды, острые уши, тусклый блеск глаз, отражающих последние лучи заката.
Волки. Их много. По меньшей мере семь, может, больше. Они двигаются бесшумно, грациозно, почти растворяясь в снегу. Голодные взгляды прикованы к нам, напряжённые тела готовятся атаковать в любую секунду.
– Они ждут момента, чтобы напасть, – спокойно говорю я.
– Мы идём вперёд, – отрезает Иллана. – Не позволим им нас окружить.
– Если они нападут, мы их остановим, – уточняю, не отрывая глаз от ближайшего хищника, который шаг за шагом сокращает дистанцию.
– Ты знаешь, что делать, – кивает она, не сводя взгляда с ощерившегося вожака стаи.
– Шагай за мной и держи их на прицеле, – командую я.
Мы начинаем медленно продвигаться вперёд. Я остаюсь чуть позади, чтобы прикрыть тыл. Мои глаза сканируют деревья, фиксируя малейшее движение. Волки следуют за нами, каждый их шаг отчётливо слышен на скрипучем снегу.
Бросок в нашу сторону происходит неожиданно. Один из хищников делает рывок вперед, но я уже готов. Прицеливаюсь и стреляю. Автоматная очередь с грохотом разрывает тишину леса. Пули настигают зверя, его тело падает на снег, и он, жалобно скуля, отползает назад. Остальные волки замирают на короткий миг, но затем начинают наступать еще быстрее.
– Левый фланг! – кричу я Иллане, прикрывая правую сторону.
Мой палец снова нажимает на спуск, пули пронизывают воздух, заставляя двух волков отступить.
Вьюга бросается на одного из нападающих, дернув за собой сани. Её острые клыки впиваются в загривок противника. Лайка свирепо рычит, её тело напряжено, как натянутая тетива. Волк визжит и бьётся, но Вьюга не сдаётся.
Иллана стреляет из ружья, убивая ещё одного. Хищники продолжают наседать, но каждый выстрел отбрасывает их назад.
– Уходим! – коротко бросаю я.
Услышав знакомую команду, Вьюга отпускает поверженного зверя и, тяжело дыша, отходит к нам. Мы медленно продвигаемся вперед, держась вместе. Волки ещё некоторое время следуют за нами, но их натиск ослабевает. Наконец один из них издаёт протяжный вой, и стая отступает, исчезая в глубине леса.
Когда всё заканчивается, я опускаю автомат и делаю глубокий вдох. При столкновении с шершнями мы бы так легко не отделались.
– Она в порядке? – спрашиваю, указывая на Вьюгу, которая тяжело дышит и облизывает лапу.
– Пара царапин, – отвечает Иллана, склоняясь к собаке и осторожно осматривая её. – Ничего страшного.
– Умница, Вьюга, – хвалю лайку, опускаясь на корточки. – Ты тоже хорошо держалась, Ила, – поднимаю взгляд на хозяйку.
– Спасибо, Эрик, – тихо благодарит девушка. Выпрямившись, я встречаю ее напряженный взгляд. – Одна бы я не справилась.
– Ты отлично стреляешь и у тебя опытная защитница. Справилась бы. Я уверен, – протянув руку, касаюсь заледенелыми перчатками ее бледной щеки, но, опомнившись, тут же одёргиваю ладонь.
Она понимающе улыбается и, перехватив мои пальцы, мягко сжимает своими.
– Спасибо, – тихо повторяет Иллана, глядя на меня так, что сердце начинает усиленно качать кровь, заставляя мое тело разогреться за считаные секунды. Но не успеваю я прочувствовать волшебство момента, как она
