Города гнева - Влад Бах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что? Ты о чем? – хмуро спрашиваю я, чувствуя, как на плечи опускается смертельная усталость.
– О пророчестве, – с одухотворённым выражением на лице отвечает Иллана.
– Каком еще пророчестве?
Ну почему, черт возьми? Такая красивая, сильная, стойкая, невероятная и при этом абсолютно поехавшая? А самое нелепое, что мне на это глубоко насрать. Даже в ее сумасшествии я нахожу нечто необъяснимо притягательное и запретно влекущее.
– Мой дед был шаманом…
– Почему я не удивлен? – выдыхаю я.
– Перед смертью он оставил послание для потомков.
– Какое? – интересуюсь скучающим тоном, ожидая чего угодно, но точно не того, что слышу спустя мгновение.
– «Когда кровник великих корней восстанет из пепла,
Сын павшего царства и наследник основателя,
Белый вождь поднимет мёртвые города
И обратит свой гнев на тех,
Кто возвёл стену из страха и лжи.
Один жертвует жизнь, другой – гибель.
Оба восстанут из одной крови,
Но лишь один узрит свет сквозь тьму и пепел.
Он станет ветром перемен,
Что развеет руины старого мира и создаст новый» —
пылко и с выражением вещает Иллана, глядя на меня сверкающими живым огнем глазами.
Очуметь. Похоже наркотические препараты в ходу не только на верхних ярусах «Улья».
Я медленно выдыхаю, пар клубится перед лицом, создавая между нами призрачную завесу. Иллана терпеливо ожидает реакции на свое гротескное выступление. Лицо девушки пылает от холода и, возможно, от внутреннего огня. Но я не знаю, что ответить, не задев ее такого искреннего душевного порыва. Ее пророчество звучит как издёвка, как безумный бред, и всё же я не могу полностью ставить под сомнение ее уверенность в произнесенных словах.
– Ты хочешь сказать, что это обо мне? – тихо уточняю я. – Белый вождь? Ветер перемен? Сын павшего царства? Ты смеешься?
– Не знаю, Эрик. Но ты… ты… другой. Я сразу это почувствовала, когда увидела. И именно поэтому не убила, – признается она.
Отлично, я должен благодарить ее сбрендившего мертвого деда за свое чудесное спасение.
– Возможно, это судьба.
– Или шизофрения, – резко возражаю я, с трудом удерживая саркастическую ухмылку. – Судьба… пророчества… Ты слишком много времени провела в этой глуши.
– Возможно, – спокойно соглашается она. – Но если это не ты, то кто? Кто сможет изменить мир?
Её слова задевают что-то внутри меня, словно Ила знает… словно проникла в мои мысли и хорошенько там поковырялась, выискивая главные триггеры.
Я отворачиваюсь, чтобы она не увидела моего лица. Пользуясь повисшей паузой, осматриваюсь по сторонам. За деревьями начинается снежная равнина, уходящая за горизонт. Вдалеке виднеются холмы, смутно различимые в серой дымке. Это место кажется бесконечно пустым, холодным и безликим.
– Давай не будем гадать. Я не собираюсь поднимать мёртвые города или вершить революции. На данный момент моя цель – выжить. И как я понял, твоя тоже. Так что пойдём.
Я разворачиваюсь, направляясь к саням, но останавливаюсь, услышав, как Иллана тихо произносит:
– Иногда выжить – это уже революция.
Эта фраза цепляет меня за живое, но я слишком устал, чтобы спорить или открывать душу. Молча подхожу к упряжке, проверяю крепления. Вьюга тяжело дышит, но, кажется, готова двигаться дальше.
– У нас нет времени на философию, – бросаю я через плечо. – Нам нужно добраться до Астерлиона.
Иллана кивает, не пытаясь больше ничего объяснять. Она надевает капюшон и подаёт команду Вьюге. Лайка рывком трогается с места, увлекая сани за собой. Мы снова идём вперёд, оставляя за спиной заснеженный лес.
Равнина встречает нас ледяным ветром, который хлещет в лицо и сбивает дыхание. На первый взгляд кажется, что идти будет проще – снег здесь не такой глубокий, но на деле – каждый шаг даётся тяжелее. Ветер мешает дышать, холод пробирается под одежду. Молчу, Иллана тоже. Чувствую, что она так же измотана, как и я.
Проходит ещё полчаса или час – я уже не уверен в правильном ходе времени. Оно теряет здесь смысл. Единственное, что имеет значение – это движение. Мы идём, упрямо преодолевая каждую преграду. Но внезапно Вьюга опять останавливается. Её уши напряжённо дёргаются, а хвост неподвижен. Она что-то чувствует.
– Снова? – тихо спрашиваю я, но Иллана поднимает руку, призывая к молчанию.
Я прислушиваюсь. Ветер свирепствует, поднимая снежную пыль, но среди ледяного завывания мне чудится что-то ещё. Низкий глухой рокот, едва различимый, но всё же реальный. Сердце начинает биться быстрее.
– Это не волки, – уверенно произносит Иллана.
Я стискиваю автомат, интуитивно поднимая его. Мы оба напряжённо вглядываемся в снежную завесу. Звук становится громче. Теперь я слышу его ясно. Это гул, тяжёлый и глубокий, как будто что-то огромное движется нам навстречу.
– Это… что? – начинаю я, но Иллана снова поднимает руку.
Снежная пелена перед нами начинает колыхаться. Тени, едва различимые вдалеке, становятся всё чётче. Я напрягаю зрение, пытаясь рассмотреть вероятную угрозу. И когда наконец различаю очертания огромной машины, кровь застывает в жилах.
– Грузовик, – облегченно выдыхает Иллана.
Массивный темный автомобиль медленно приближается к нам. Его гулкий двигатель разрывает зимнюю тишину. Я поднимаю автомат, но Иллана кладёт руку на ствол.
– Не стреляй, – тихо говорит она. – Это свои.
– Свои? – переспрашиваю я, не опуская оружия.
Иллана не отвечает. Её лицо становится жёстким. Я чувствую, как её напряжение передаётся и мне.
– Приготовься, – с леденящим спокойствием произносит она. – Они пришли за нами.
Глава 14
Рев мотора грузовика нарушает звенящую тишину зимнего леса, прокладывая наш путь через заснеженные просторы. Кабина тесная, пропахшая бензином и металлом, трясется на каждом ухабе. Снаружи свирепствует мороз, и нам остаётся надеяться, что это дряхлое чудо техники дотянет нас до Астерлиона.
За рулем сидит мужчина средних лет с грубыми чертами лица и выцветшими глазами. Его молчание и сосредоточенность говорят о том, что он знаком с дорогой. Мое присутствие он полностью игнорирует, переговариваясь исключительно с Илланой. Это равнодушное пренебрежение вызывает массу вопросов. Либо Ила соврала и появление чужаков – не такое уж редкое явление, либо у хмурого мужика нет на этот счет особых распоряжений.
Ила напряжённо вглядывается в заснеженный горизонт, крепко сжимая край сиденья и периодически бросая взгляд на приборную панель и по сторонам, словно пытается контролировать всё вокруг. Я держу автомат на коленях, готовый к любым неожиданностям. Вьюга свернулась клубком у моих ног, но её уши время от времени подергиваются, словно она тоже настороже.
– Откуда вообще взялся этот грузовик? – нарушаю я тишину, глядя на дрожащую стрелку спидометра.
– Срок испытания истек, и отец прислал его за мной, – сухо отзывается Иллана.
– А он точно нас довезёт? – скептически уточняю я.
– Точно. Машина – зверь, своими руками перебирал мотор, – спокойно отвечает водитель, не отрывая взгляда от дороги. Ну неужели! Меня заметили.
Я молчу, ощущая, как напряжение в кабине медленно нарастает. Грузовик издаёт утробный звук, словно жалуется на непосильную задачу, а запах бензина заполняет пространство, вызывая лёгкое головокружение.
Снегопад усиливается, крупные хлопья барабанят по лобовому стеклу. Водитель включает дворники, которые двигаются с неприятным скрежетом.
– Держитесь крепче, дорога станет хуже, – сообщает водитель.
– Как будто она сейчас идеальная, – бормочу я.
– Надеюсь, ты не ошибаешься, и мы действительно доберемся, – тихо добавляет Иллана, обращаясь к мужчине, и её голос звучит чуть мягче, чем обычно.
Ржавая развалюха вздрагивает на очередной кочке, и двигатель утробно кашляет, заставляя нас всех насторожиться. Водитель хмурится, но ничего не говорит, а лишь сильнее давит на педаль газа. Иллана нервно выдыхает, её взгляд снова устремляется в окно.
– Если он заглохнет, – начинаю я, но Ила перебивает
