Больные души - Хань Сун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взял я листочек анкеты и попытался вспомнить хоть что-нибудь, что можно было бы вписать в него, но ничего в голову не приходило. Мои воспоминания о членах семьи были уже совсем расплывчатыми. Но что-то написать надо было. Положение других пациентов было ничем не лучше моего собственного. Так что все мы через пень-колоду, но как-то заполняли анкеты. Только Байдай даже не притронулась к формуляру.
В действительности здесь не было места ни думам, ни бездумью, можно было накорябать все что угодно. Вопрос сводился к обозначению человеком общего отношения к больнице. Доверяешь ты больнице? Или нет?
Дядя Чжао, с испариной на лбу, стоял рядом и поторапливал всех. Он бегал от пациента к пациенту, даже выхватывал у них ручки и сам вписывал за них необходимое. Когда с заполнением листов было покончено, бумажки у нас забрали журналисты из «Новостей» и студенты медвуза.
У нас будто только что завершился урок творческой самодеятельности, направленный на придание всему действию ритуальности и формальности. Существование больницы в первую очередь основывается на соблюдении ритуалов и формальностей. Жить дальше людям помогают именно ритуалы и формальности.
Байдай все это созерцала с нескрываемым презрением. Возможно, это самое презрение и должно было свести ее в могилу? Когда не остается ни ритуалов, ни формальностей, то, значит, смерть не за горами. И при посещении экспозиции я убедился в том, что больным было не под силу отказаться ни от ритуализированных действий, ни от формальных процедур, установленных в больнице.
11. Промывание крови
На выставке были представлены разнообразные сенсационные случаи из врачебной практики. Каждая история обыгрывалась всеми доступными художественными средствами. Посыл экспозиции по большей части заключался в том, что в обществе многие вопросы и катастрофы проистекают из проблемных генов. Выставка призывала больных к большей сознательности, чтобы те беспрекословно посвящали себя лечению.
Дядя Чжао стоял и разглагольствовал у картины под названием «Десяток тысяч километров изголодавшихся тел». Чинно и с расстановкой он рассказывал, как медики нашей страны открыли и доказали наличие в человеческом организме пептида под названием PYY3–36. Это так называемый «ген голода» – мутация, которая избирательно охватывает население. В периоды массового голода выживают люди с таким пептидом.
Дядя Чжао с отвращением пояснил, что такие людишки особенно любят кушать, голод для них – перманентное состояние, пасть у них не закрывается; они доводят любовь к еде до тех уродливых масштабов, когда возникают «культ еды» и «философия дела». Любое действие для них вырождается в ритуал вкушения. Причем такие феномены обнаруживаются повсеместно в обществе. Поел что-то – значит можно попробовать что-то еще, и вот – бац! – уже лакомишься человечиной.
Экскурсия по экспозиции оказалась мучительной чередой покаяний и отповедей. От дяди Чжао звучали воспоминания о том, насколько вздорно и нелепо вели себя когда-то пациенты под воздействием гена голода.
– Я же прежде преподавал в вузе, – объявил дядя Чжао, – за что был удостоен многих почестей, но при этом не получал никакого удовлетворения от собственного положения. Критиковал всех напропалую, а глаза все равно застилала темная пелена неизвестности. Боролся я за проекты, за статус, завистливыми глазами проедал сослуживцев и начальство. И еще был нечист на руку: брал себе деньги из бюджетов и закупался квартирами, которых мне бы и на несколько жизней хватило. Вот оно, тлетворное воздействие гена голода. Я совсем позабыл из-за него, насколько я болен. – И он зарыдал навзрыд.
Студенты наскоро все это записывали. Обо всем этом нужно было доложить куда надо, чтобы потом было на что ссылаться, когда составляешь больным план лечения.
Остальные больные тоже рьяно поливали себя грязью. И самое худшее – получалось, что за всеми пролезаниями вне очереди, отбрасыванием других в сторонку, стремлением устроить свои отношения с сотрудниками больницы, передачей красных конвертов, а также безапелляционно безобразном недоверии к медперсоналу скрывалась одна и та же причина: ген голода. И конечно же, все эти признания сопровождались обильными слезами.
В конечном счете получалось, что ген голода являлся первопричиной массовых сокращений численности населения, которые происходили за счет восстаний, борьбы за власть, войн и мятежей, составляющих многотысячелетнюю историю моего народа. На наше счастье теперь все это можно было поправить за счет вмешательства в наше ДНК.
Тут всю мою брюшную полость охватила такая боль, от которой в сердце стопорится. Запрокинув голову, я заметил, что на табличке об оспе под спиралькой ДНК раскинулся рисованный лес вековых деревьев и стародавней ползучей лозы. Под таким великолепием медленно мельтешили похожие на букашек пациенты.
Дядя Чжао тем временем уже вещал, что ген голода свидетельствует о существовании у целого народа отдельной истории наследственных заболеваний. Это особенно касается тех больших народов, которые зародились давным-давно и живут бок о бок друг с другом. Если в таком море людском вдруг начинает распространяться дефектный ген, то, как только сложатся соответствующие условия, не миновать вспышки общего недуга, с которым уже невозможно будет совладать.
– Каждый народ страдает по меньшей мере одним-двумя смертельными наследственными заболеваниями, которых вполне достаточно, чтобы изничтожить себя изнутри. А поскольку любой коллектив складывается из определенного набора индивидов – истоки всех проблем надо искать в каждом индивидуальном теле. – На этих словах Чжао скривил физиономию, будто он напутствовал студентов на очередной поточной лекции.
Соответствующую генную терапию называли еще «промыванием крови».
По правде говоря, до попадания в эту больницу я практически никогда не думал в этом ключе. Я был образованным человеком, культработником, который во всем старался придерживаться правил. Тех амбиций, которые питали дядю Чжао в его бытность профессором, у меня не было вовсе. Составлял я докладики, сочинял я песенки. Бывало, и мне приходилось писать что-то о китайском народе, но моя писанина всегда была обо всем хорошем, что можно было надыбать по этой теме. У меня даже в мыслях не было поднимать вопрос об истории наших наследственных заболеваний. Китайский народ же существует уже много веков. Его ядро возникло несколько тысяч лет назад в бассейне великой реки-прародительницы. И ядро это просуществовало долгое время, почти что без значительных изменений, а тем более без отречений и отказов от собственных традиций, наращивание и приумножение которых и образовало то, что принято сегодня называть «Поднебесной». Не одну тысячу слов об этих обстоятельствах я излил на бумагу, не давая себе даже возможности подумать о том, что именно
