Шарада - Руслан Каштанов

–Прелестно! – подытожила Нелли. – Тогда начнем нашу лекцию!

Лекцию о «подарке судьбы» (гранте) Дина выслушала очень внимательно, и принимала все усилия воли, чтобы не закипеть, как чайник, под свист и бурление собственного мозга. Такое же усилие она приложила для того, чтобы дождаться финала лекции (от которой, временами, невероятно клонило в сон), выйти из кабинета, и первым делом сделать то, что ей хотелось сделать на протяжении неполного часа, – обматерить как следует Тима и узнать, когда он, наконец, соизволит притащить в университет свой королевский зад.

Она набрала его номер, но ответа не дождалась. В трубке шагали только долгие гудки.

Дина «бомбила» его номер до тех пор, пока «электронная женщина» (так Кирилл называл голос в трубке, который появлялся при недозвонах) не сообщила о том, что «мобильный телефон выключен или находиться вне зоны действия».

–Вот же негодник! – сказала Дина.

Она подумала, что ее друг погулял, и погулял хорошенько, раз он даже отказывался отвечать на ее настойчивые звонки, а потом и вовсе отправил свой мобильник на время к праотцам.

Дина пообещала себе, что еще отомстит ему за такое вольничество. Отомстит не с чувством злости, как можно было подумать, а с тем ощущением дружественности, какое может возникнуть между парнем и девушкой.

Конечно, Дина была уверена, что Тим, рано или поздно, но выйдет на связь. Сам. Отоспится, умоется, приведет себя в порядок, или что он там еще может с собой сделать с похмелья, а потом просто позвонит, и расскажет ей, какой он падонок и негодяй.

Но этого не случилось. Ни к обеду, ни к концу учебного дня.

Тим мог выпить сколько угодно. Но проводить весь следующий день в амебном состоянии было не его прерогативой. Его можно было найти за рабочим столом, в ванной, на кухне, в конце концов, на брусьях в школьном дворе. Но никак не в постели.

Ну, случаются же исключения, сказала себе Дина, начинающая нервничать, как и любая другая нормальная женщина в подобной ситуации.

К удивлению, дома она его не обнаружила. Как и на турнике, на который она бросила взгляд, будучи еще находясь на улице.

Его кружка была чистой. Еда, оставшаяся со вчерашнего вечера, была не тронута (студенческий паек). Его постель была заправлена.

–Козел! – опять выругалась Дина, подумав о том, что друг загулял не по-детски.

Но она уже не могла остановить свою убегающую в воспоминания мысль.

Она вдруг поняла, что не видела его дома уже пару дней, только в университете. Что она была так поглощена учебой и ссорами с Кириллом, что на общение с другом у нее просто не оставалось энтузиазма. Она поняла, что он был молчалив, и, как ей казалось, сдержан, не потому что видел ее женскую нервозность и решал просто «не трогать» ее какое-то время, а, видимо, совсем по другой причине. Она поняла, что кое-что проглядела. Кое-что совсем непростительное.

Дина сделала вывод, что пропустила боль своего друга. Ту боль, о которой обычно молчат. Ту боль, о которой не говорят вслух по одной причине, – потому что она кажется вздорной. Иными словами, настоящую боль, боль истинную, далеко не надуманную…

К слову, о надуманности. Дина была вынуждена остановить свою минутную женскую слабость «накручивать себя и страдать от этого». Она сказала себе, что все в порядке, что Тим взрослый и умный парень

да он же ребенок черт возьми

все мужики ведут себя как дети это норма

и что рано или поздно, но он объявится. И вот тогда она устроит ему веселуху! Бог свидетель!

Дина не могла поступить иначе. Это была молодая женщина, которая развивала в себе интеллект, всегда и всю жизнь.

Развивающийся интеллект помогает женщине притупить на какое-то время ее природный дар видеть мир таким, каков он есть (не страдать от правды невозможно). Мужчина, развивающий чувствительность, способен на некоторое время избавить себя от вечного прагматизма.

Тим был чувствителен. И Дине потом снилась эта чувствительность. Редко, но снилась. Когда она просыпалась, то не могла понять, почему ее подушка была мокрой от слез. Ничего трагичного в своем сне она не видела и вспомнить не могла.

Прошли сутки, прежде чем Дина начала действовать. Все предыдущие двадцать четыре часа она называла мысли о пропавшем друге глупыми и лишними. В конце концов, кто он ей такой? Не брат, и не сват! Детей с ним крестить она не собиралась… Хотя, если задуматься, было бы и можно…

Да, по крайней мере, она старалась считать свое волнение вздорным. Оно возникало, как будто, ежесекундно, и она боролась с ним, как библейский персонаж боролся с ангелом.

Она увидела Айдына, и подошла к нему решительным шагом. Он ее заметил не сразу, но когда увидел ее возбужденный взгляд, решил ничего не говорить. Точнее, она даже не дала ему ничего сказать. Она выпалила:

–Айдын, кажется, я схожу с ума!

–О, ты должна была заметить это еще пару лет назад! Сейчас уже все потеряно! Можешь в этом не сомневаться!

–Без шуток! – Дина резко убрала прядь волос с лица. – Если я хоть с кем-то не поговорю, нервный срыв мне обеспечен!

–Я бы на это посмотрел!

Через мгновение они уже сидели друг напротив друга в университетской столовой, и Дина выкладывала все, как есть, на духу, – Тим пропал, и с ним определенно что-то случилось. Что-то неладное, конечно.

–Ты хочешь, чтобы мы на время стали Малдером и Скалли? – спросил он.

–Думаешь, его похитили пришельцы? – ответила она вопросом на вопрос, и не сдержала улыбки.

–Вот видишь, – сказал Айдын победно, – ты уже шутишь! Все отлично! Ты просто накрутила себя!

–Разум мой веселиться, но душа моя неспокойна!

–Это у всех так!

–Айдын, я знаю, что ты легко можешь узнать, куда он подевался.

–Легко?

–Более того, в короткие сроки! Ты должен вернуть мне мое спокойствие! Я хочу, чтобы все было, как пару дней тому назад: чтобы я занималась учебой, ругалась с Кириллом и вырубалась без сил еще до полуночи!

–Так вот почему ты решила рассказать об этом мне. Ты повздорила со своим женишком.

–Даже если бы у нас были идеальные отношения, я бы еще сотню раз подумала, нужно ли говорить ему что-то, или нет.

–Невротизм и истероидность. Тебе знакомы эти понятия?

–Айдын, я серьезно.

–Возможно, я не могу говорить о многом с таким настойчивым выражением лица, как у тебя. – Он передразнил ее. – Но, поверь мне, я тоже вполне серьезен. Я стараюсь превратить все в шутку только потому, что ты девушка моего друга. В противном случае ты уже была бы со мной в одной постели, либо я разговаривал с тобой совсем в ином тоне и ином порядке.

Дина скрутила губки в недовольный бантик, и сказала:

–Ясно!

Затем поднялась из-за стола, накинув на тело сумку и прихватив со стола