Шарада - Руслан Каштанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
–Боже! – сказал он в какой-то момент. – Как же это красиво!
В ту секунду, совсем ненадолго, у Дины надломилось ее равнодушие, – она наконец-то смогла почувствовать красоту музыкальной гаммы. Она почувствовала это благодаря своему другу. Он пропустил через себя свое непреодолимое восхищение и подарил ей.
Дина, захваченная образами прошлого, шла мимо людей, отпечатывающихся тенями на фоне ее воспоминаний, проходила сквозь слепленные, словно маленьким ребенком, шумы знакомой музыки, отчаливающих машин и расточительных голосов. Лужи отражали огонь предночного города, и асфальт блестел, как ледовый каток небывалого черного цвета. Дина не могла заметить этой красоты. Ибо красота интерьера жизни была порождением красоты экстерьера памяти. И Дина была счастлива в этом закутке света, в котором радость воспоминаний побеждала любые толки и споры о личности ее друга.
На перекресте она дождалась, когда светофор равнодушно подмигнет водителям желтым цветом. Движение остановилось, и она пересекла пешеходную зебру…
Еще одно:
Тим знакомит Дину с Библией.
–Священная книга! – говорит он. – Священный текст!
–Священные странички! – шутит Дина. – Священный переплет!
В этом случае она не могла не съязвить.
Тогда он представил ее вниманию издание с гравюрами Гюстава Доре.
Дина свернула за угол дома, и прошла мимо знакомых подъездов, которые указывали близость ее квартиры, ее четырех стен. Она зашла в арку, в плотную темноту; ей оставалось пройти еще немного…
И последнее – поднялось словно со дна колодца:
Кровь. На его руках. На его одежде.
…Ее как будто накрыло огромное крыло черной птицы, и тьма поглотила все вокруг.
Чья-то рука уверенно легла на ее плечо. Кто-то стал отводить ее в сторону. Она повернулась, и увидела лицо, спрятанное под капюшоном – это было одно из тех лиц, что преследовали ее в толпе!
От страха Дина окаменела. Но ее не покинула способность мыслить. Она отреагировала так, как это сделала бы любая другая на ее месте. Точнее, она хотела бы отреагировать, но мужская ладонь закрыла ей рот, и поэтому ее отчаянный крик превратился в бесполезное мычание.
Она начала сопротивляться, но, словно Бог покинул ее, появился второй, который сковал ее своей крепкой хваткой и прижал к холодной стене.
Один из них заговорил, и Дина поняла, что они немногим старше нее, возможно, на пару лет, не больше. Но наглости и прыти в них было, как во взрослых мужчинах.
–Заткнись! – злобно сказал первый. – Лучше заткнись! Иначе я обойдусь с тобой, как со свиньей на бойне!
Он приложил к ее щеке огромное лезвие. Оно блеснуло в темноте, и Дина ужаснулась, когда поняла, что это был охотничий нож. Холодное оружие.
Она перестала сопротивляться. Руки второго отморозка не прекращали шарить по ее телу.
–Ты идиотка! И шлюха! Упрямая идиотка и шлюха!
Руки с силой дернули за воротник пальто, и оно распахнулось. Потом эти же руки полезли туда, куда допускался только Кирилл. Больше никого там никогда не было.
Дина заплакала. Ей нечем было дышать. Она не могла пошевелиться. И ей было ясно, что с ней сейчас сделают.
–Конечно, ты шлюха! Одна из тех шлюх, которая продолжает делать то, чего ей велели не делать!
Дина постаралась освободиться, но ее попытки были тщетны. Она снова что-то промычала – ей хотелось, чтобы ее кто-нибудь услышал. Но это было не то время и не то место – здесь мало кто проходил, особенно в этот час.
К ней приблизились и нашептали на ухо:
–Знаю, ты теперь сожалеешь о содеянном. Но придется сделать это с тобой. Мне нравится делать это, особенно с такими непослушными бабами, как ты. Так что приготовься получить удовольствие, малышка!
И вдруг этот кошмар оборвался, упал в бездну, разбиваясь на осколки. Дина оказалась освобожденной от крепкой хватки, и снова смогла дышать. Ее дыхание сбивалось. Паника сковала ее, и она молилась, чтобы это ужас скорее кончился.
Один из отморозков хрипел, скрючившись пополам, и никак не мог прийти в сознание. Другой оказался в удушливом плену кого-то третьего; спасителя, скрытого во мраке.
–Пока вы живы, твари, лучше проваливайте, чтобы я вас не видел! – сказал он.
Оба придурка прислушались к его совету, и сделали ноги сразу, как только у них появился шанс. Один из них имел наглость обернуться, и Дина увидела его недоуменное выражение лица – отморозок до сих пор не верил, что их чертов план с треском провалился.
Дина стала поправлять на себе одежду. Ей было стыдно смотреть в лицо молодому человеку, который прервал эту экзекуцию. По правде говоря, такого стыда она не испытывала уже давно.
–Их было двое, – сказала она первое, что пришло ей на ум. – Возможно, с одним я еще бы и справилось. Но двое…
–Я и не ожидал, что ты рассыплешься в благодарностях.
Его голос был до боли знакомым. Да, безусловно, Дина знала этого парня, и, стараясь смотреть сквозь дымчатую пелену, повисшую повсюду после испытанного стресса, и сквозь сумерки.
–И часто ты так развлекаешься?
–Айдын! – Дина вцепилась в него, и не хотела отпускать его от себя ни на шаг. – Кажется, я влипла в ужасную историю! Сначала я даже не могла поверить! Думала, кажется! Но нет! Во всем этом есть что-то дикое! Не уходи, прошу тебя! Останься со мной!
–Я уже подумал, что тебя привлекают ролевые игры…
–Айдын, меня только что чуть не изнасиловали! Это было ужасно! Почему ты не убил их?
Он промолчал, и, наконец-то, обнял ее. По-настоящему, по-мужски.
–Послушай, ты вся дрожишь. Мы должны привести тебя в порядок.
–Я не смогу от этого избавиться, Айдын! Я никогда не смогу это забыть! Никогда не смогу справиться с этим!
Когда она это говорила, Айдын уже вел ее домой.
По дороге она рассказала ему все, как было: и то, как за ней постоянно велась слежка, и про звонок со скрытого номера, и о том, как она не прислушалась к мужскому голосу по ту сторону телефонной трубки, который «советовал» ей остановиться в поисках пропавшего друга.
Айдын слушал молча, и, как показалось Дине, скрывал свое недовольство.
Он помог ей подняться по ступеням в полутемном подъезде; когда открылась соседская дверь, Дина в ужасе вздрогнула, и сжала его ладонь так, что на его руке еще сутки не сходили следы от ее ногтей. Оказавшись в квартире, он довел ее до ванны, и сказал, глядя неожиданно добрыми глазами:
–Позови меня, если тебе что-то будет нужно. Я буду рядом. Приготовлю тебе чаю, или то, что обнаружу на кухне.
Немного помолчав, он добавил:
–Все хорошо. Ты не должна винить себя в
