Шарада - Руслан Каштанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дина стала спускаться.
А потом она увидела свет от пламени. Это не был обычный подвал, каким он ей представлялся изначально. Это была обустроенная комната с аккуратными стенами, которая горящими свечами. Это показалось ей странным. Словно ее здесь ждали…
Она увидела комод и подошла к нему. Были две большие створки. Борясь с диким волнением и сбившимся дыханием, Дина потянулась к ним, дотронулась до холодных ручек…
–Боже, помоги мне!
Створки со скрипом открылись, и… О, Боже! Что же это?! Как это может быть правдой?!
Дина кричала. Вопль звенел в ее ушах отчаяньем и болью.
И она вспомнила. Вспомнила ту ночь, и как он вернулся, и как смывал кровь со своих рук.
Крик застрял где-то внутри нее, и там убивал своим отчаяньем. Она не давала ему выйти. Она закрыла свой рот рукой, чтобы не кричать от ужаса, который она увидела.
Нет, она кричала. Она кричала…
Эпизод 6
Джунгли В Тумане
Дина проснулась от грохота. Где-то в глубине квартиры упал и покатился какой-то предмет, причем с таким грохотом, что на границе сна и бодрствования родились случайные образы – горы, камнепад, катастрофа. От этого, как сумасшедшее, заухало сердце, побежало вызнавать догадки, что это могло быть. Предположения были разными. Но среди них Дина сразу выбрала верное: Тим вернулся домой.
Он всегда следовал их общей договоренности «о трезвом и пьяном студенте»: пьяный студент, воротившийся среди ночи в жилье, которое делится (по воле случая) с трезвым студентом, должен вести себя, более или менее, скромно, и не уподобляться слону в посудной лавке. Ибо сон трезвого студента, отказавшегося от соблазнов, поджидающих чуть ли не за каждым углом, в пользу учебной усидчивости, свят и неприкосновенен.
Дина взглянула на дисплей мобильника, чтобы узнать время. Раннее утро. За окном уже давно светало.
В этот раз она не была трезва. Университет, с его лекциями и семинарами, полыхал в пламени выходного дня. Можно было предаваться сладостной праздности как минимум до обеда.
Было мутное похмелье, и от шума, который все никак не прекращался, ускользал сон, а на смену ему приходила головная боль. Вдобавок рядышком храпел Кирилл, и этот храп, который Дина не всегда находила музыкальным, окончательно вытянул ее из страны грез, переливающихся световыми бликами, где, как ей помнилось, она видела себя в честолюбивом образе – прекрасной принцессой-воином.
Неожиданно факты реальности накинулись дурным скопом. Она вспомнила, как этой ночью они изрядно напились, и как Тим вдруг куда-то пропал, и как ей хотелось найти его, чтобы срочно сказать какую-то важную глупость, а его все нигде не было. И в итоге пришлось покинуть night club и отправиться домой в изрядно плохом настроении и с пьянющим в драбадан Кириллом. Кажется, загрузиться в такси им помогал Айдын. Но точно уже не вспомнить…
Дина почувствовала потребность в отмщении за прерванный сон, а также в двух десятках глотков минеральной воды, чтобы утолить мучившую ее жажду.
Она поднялась с постели, и, качнувшись из стороны в сторону, как маятник, в утреннем полумраке отправилась искать Тима, чтобы злобным шепотом выказать ему свое недовольство.
В ванной комнате горел свет, и было слышно, как из открытого крана бежала вода. Дверь была приоткрыта на ладонь, и Дина, находясь в несколько невменяемом состоянии, не смогла понять, куда вдруг пропал ее задор потрепать немного нервишки другу. Как только она увидела его, склоненного над раковиной, то, как он судорожно мылился, смывал с себя пену, – с ладоней, рук, лица, снова и снова повторяя то же самое, – она сразу почувствовала – что-то не так. Она определенно четко услышала его беспокойство, и уже не знала, нужно ли его тревожить без толку.
На его одежде остались следы от земли. Он словно вывалялся в траве и песке, как какой-нибудь жизнерадостный пес.
Подрался с кем-то, пронеслось у Дины в голове.
Почему полностью не помоется?
Примерив на себя роль заботливой матери, она решила дать другу дельный совет по поводу того, как быстро привести себя в порядок. Все же, она девушка; об этом ей известно гораздо больше.
И на какой-то момент беспокойство отошло на второй план. Но вернулось сразу же, как только Дина решительно открыла дверь, а Тим повернулся к ней лицом, – она увидела его стеклянные, полные испуга, глаза, от одного вида которых становилось не по себе.
Она потеряла дар речи, а потом осторожно произнесла его имя, как бы спрашивая, все ли в порядке.
Он резко отвернулся от нее, и злобно приказал ей идти спать.
Сконфузившись, она все же сказала ему (сама уже не зная, зачем):
–Помойся в душе, ополоснись целиком! Намылься, как следует!..
–Дина, пьяная ты сучка! – Он закрыл кран и снова встретился с ней взглядом. – Просто вернись обратно в постель, и оставь меня наедине с самим собой!
–Но… – Она не унималась. – Что это? Кровь? Ты весь в крови!
Тим быстро глянул на свои руки, одежду, и отчаянно бросил:
–Да все нормально!
–Тогда что это? У тебя все лицо побито!
–Это просто… Повздорил! Как обычно! Со мной все в порядке! Я цел! Видишь?
Шестым чувством Дина понимала, что ее водят вокруг пальца, и настойчиво не хотят говорить правду (они могли простить друг другу мимолетную ложь, но откровенная изворотливость, – так называемая «ложь во благо», – больно ударяла не только по уху, но и по сердцу), и, оскорбившись не на шутку, она твердо высказалась:
–А вот мне так не кажется!
–Дина! Чтоб тебя!
Теперь в его глазах было столько злости, сколько не было, кажется, никогда. Возможно, так он мог смотреть только в глаза своего обидчика. Но не в ее сторону.
–Посмотри на себя! – сказал он ей, и развернул ее лицом к зеркалу.
Она ужаснулась своему отражению. Похмелье никогда не украшало человека.
–Ты пьяна! Иди и проспись! Поняла?!
Он снова развернул ее к себе, и весь он показался ей настолько чужим и совсем незнакомым, что ей стало страшно. Она прижала руки к груди, как испуганный ребенок, который из благих намерений хотел помочь своему родителю, а тот отругал его за этот ненужный шаг.
–Уйди и оставь меня!
Он вытолкнул ее в коридор и захлопнул дверь. Щелкнула щеколда.
Дину трясло, как в сильный мороз, непонятно от чего, – из-за нервной обстановки, или из-за такой вольной грубости. Не сумев вынести такого к себе отношения, она решила не отступать.
–Я хочу в туалет!
Упрямства ей было не занимать.
–Найди чертову бутылку! – послышалось за закрытой дверью.
–Не могу! – Дина вдруг ощутила ком в горле. – Я же девочка!..
Тим прекрасно знал, что ей не нужно то, о чем она говорила. Он посмотрел на себя в
