Мой мир: рассказы и письма художницы - Наталья Григорьевна Касаткина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обложка журнала «А-Я»(№ 3, 1981), воспроизводящая картину Ф. Семёнова-Амурского «Композиция» (1972)
С точки зрения первых, Семёнов-Амурский – в лучшем случае «левый МОСХ», т. е. что-то устаревшее и навязшее в зубах. Вторая, московская компания, готова принять его в свои ряды, но тут уж я не хочу (хотя сам-то Фёдор Васильевич очень к ним тяготел и боялся всякого диссидентства).
Что такое искусство, никто не знает. Тем более никто не знает, что такое хорошее искусство. А для меня искусство Семёнова-Амурского – хорошее искусство, достойное высокой художественной оценки. Национальное достижение – не меньшее, чем у итальянцев Моранди. Но как это доказать обществу?
Кто-то хочет купить его работы, но мне не хочется их распылять по коллекциям, тем более что сейчас они почти ничего не стоят. С продажи даже не наберёшь на издание альбома. Галерея «Ковчег» хочет помочь и может сделать выставку С.-Ам., но они говорят: «Мы уже делали, что это изменит?» А если я чего-то не добьюсь, то и некому будет чего-то делать. Из знавших С.-А. и остались единицы – кроме тебя и меня, старенький Григорий Громов102. Умер Павел Ионов, умер Иван Смирнов, и уже давно.
«Мудрось» Фёдора Васильевича, которой он так гордился, на деле была глупостью и, ещё больше, трусостью. Теперь он расплачивается за это полной неизвестностью. Вот так вот резко я теперь сужу.
Вышла книжка о 70-х годах. Если захочешь, я тебе её пришлю. Там есть и мои «воспоминания»103. Всего – около 30 авторов. По TV идут фильмы о неофициальных художниках тех лет.
Хорошего тебе здоровья, не болей, крепись.
Игорь Ш.
13. 10 июня 2010
Дорогая Наташенька!
Из-за чего мы спорим? У меня была знакомая (латышка, театральный режиссёр), она всячески экспериментировала и однажды ничего не ела 28 дней (говорит, что испытывала чувство лёгкости и свободы). Я не думаю, что ей надо подражать, ни в коем случае. Но я не об этом. Представь себе, что в это время ей приносят котят, а она говорит: сама не ем и им ничего не дам. Это я о том, что собственная слава уж как-нибудь, а не постараться прославить С.-Ам. права нет. Это как не издать рукопись умершего талантливого приятеля или что-то в этом роде. На нас (пока живых) лежат определённые обязанности. Почему ты так вскипела?
Собственно, дело не в славе как таковой. Но художник работает для людей, они должны видеть то, что он сделал за свою жизнь; а дальше идут вопросы чисто технические: где показать, как показать, как это организовать наилучшим образом. Это довольно трудное дело.
Для кого работает художник? Непростой вопрос. Только для себя? И согласен всё уничтожить перед своей смертью? Так тоже может быть.
Для себя и для своего друга? (Спрашивают Стравинского, для кого он сочиняет музыку? Ответ: для себя и для некоего воображаемого слушателя.)
Когда-то Павел Ионов – чистейший и честнейший человек – мне говорил: а зачем тебе выставки? Ты покажи нам, и мы скажем тебе всё, что нужно.
Ну хорошо, я покажу вам (кружок Семёнова-Амурского). А кто вы такие? Почему я должен считать вас эталоном, а не спесивыми невеждами, мало знакомыми с современным искусством? Ведь вся выученность С.-Ам. созрела на французской школе начала века (раньше, с импрессионистов). Искусства современного тем десятилетиям, когда мы собирались (50ые – 70ые гг.), он совсем не знал. Это была уже американская школа.
И здесь вопрос, есть ли прогресс в искусстве, есть ли движение, изменения. Или: на чём в начале пути утвердился – долби до смерти, не изменяй выбранному. Практически для большинства так и бывает. Трудно меняться, да и нужно ли, «задрав штаны, бежать за комсомолом»?
Т. н. «слава», т. е. известность, покупаемость даёт художнику больше возможностей реализовать свои замыслы. Ну вот пока всё. Не согласна – спорь, пиши.
Послал тебе альбом С.-Ам. Он уже в магазинах давно распродан, а тут мне случайно попался экземпляр. Сделан он, на мой взгляд, плохо. Слишком много фрагментов и деталей.
Посылаю «70ые гг.», может, найдёшь что-то любопытное для тебя. Пишут художники, а это всегда интереснее, чем искусствоведы.
Целую. Игорь Ш.
14. 13 июня 2010
Дорогой Игорёк!
Получила сейчас твою бандероль с китайскими открытками. Большое спасибо. У меня особая слабость к Востоку, живописи, поэзии. Наверное, это с тех пор, как меня когда-то поразила выст. Ци Байши104.
Получила твою весточку и умилилась. И раскаялась в том, что так эмоционально на тебя набросилась по телефону, да ещё ругалась на букву «Г». Это уж совсем неприлично. Правда, ты тоже ругался, но более парламентарно. Так что ты уж на меня не серчай. Просто я больше люблю людей скромных (ты и сам такой) и в этом смысле пыталась защитить Ф. Вас. Жаль, если он был амбициозным, впрочем, это его личное дело.
У меня здесь сохранились старые фотографии моих предков. И я стала вспоминать рассказы, услышанные в детстве. Фотография середины < зачёркнуто > (запуталась в римских цифрах) 19 в., Иркутск. Сидит семья в искусственном интерьере того времени (у фотографа). Справа – красивый юноша с чёрной бородкой. Это отец моей бабушки (по маме) – Матвей Матвеевич Березовский (неприличная теперь фамилия). Они были поляки. Как они попали в Иркутск? Догадываюсь: были в ссылке. Дворяне. К ним ходила стирать простая девушка Параша. Она стала моей прабабушкой (видимо, прадед оказался порядочным человеком). У Прасковьи Ивановны в лице есть что-то восточное, какая-то примесь (м.б., бурят-монгольская?). Возможно, что Восток отразился и в моих генах. Вот я его и люблю. Город Благовещенск м.б. станет когда-нибудь в центре (Азия сейчас лидирует во многом) культурной жизни. Мой опыт поездок в Сибирь убедил меня в том, что там более прогрессивно и искусство, и вообще культура, чем в нашей старушке Москве. В Сибири (г. Кемерово) в 65 году был театр Оперетты Кузбасса (я там оформила сп-ль). Таких театров тогда в Москве (65 г.) не было. На сцене 2 круга, чешская светоаппаратура. Лучи могли дефрагментироваться (О, □, А, и т. д.). Зал – амфитеатр, очень удобен. Акустика – чудо. Оранжерея в фойе. Меня звали туда гл. худ. (4х-ком. квартира и звание засл, деятеля). Но я не поддалась и проработала сезон в более бедном драмтеатре (6 сп-лей + 1 в оперетте). Там было широкое поле для деятельности, ни в чём не было отказа. В «Тени» (Шварца) движения ставил мейерхольдовец Зосима Злобин105 (учился и выступал после вместе с моей мамой – биомеханика.
