Механика вечности - Евгений Прошкин

Внезапно машина вильнула в сторону, и справа взметнулся ослепительный столб пламени. Водитель вернул джип на свою полосу, и меня прижало к задней стенке. Тусклая радуга из фосфоресцирующих цифр начала клониться вниз, обрастая недостающими фрагментами: 90, 95, 100…

— Слышь, дурень! Убьемся! — воскликнул тучный негр, выставляя руки вперед.

— Чего расселся? Вызывай прикрытие! — гаркнул водитель.

Здоровяк закряхтел, тщетно пытаясь нагнуться к ногам. Двое белых молчали и лишь беспокойно возились на заднем сиденье, изготовив к стрельбе бесполезные на такой скорости пистолеты.

Впереди ухнул еще один взрыв, на этот раз — точно посередине дороги. Сворачивать было некуда, и водитель ударил по тормозам. Мы влетели в опадающий огненный цветок, и через секунду послышался адский вой рвущегося железа.

— Эй, сзади! Держитесь! — бросил пузатый, так и не найдя рацию.

Я почувствовал, что джип заваливается на бок.

Это продолжалось долго — гораздо дольше, чем он мог проехать на двух колесах. Машина давно должна была опрокинуться, но она продолжала плавно переворачиваться, будто находилась в невесомости.

— Тут скоба, хватайся! — крикнула Ксения.

Пламя уже иссякло, и салон забил густой, едкий дым. Тьма, резь в глазах, судорожный поиск чего-нибудь выпирающего, во что можно было бы вцепиться, и ощущение полета — знакомое и оттого вдвойне жуткое.

— А-а! Маму-папу! — заорал, не выдержав, кто-то рядом, и его растянутое «у-у» влилось в длинный, надрывный скрежет.

Джип упал на дорогу, и этот момент я еще помнил — значит, был жив. Машина покатилась — теряя по пути крылья, колеса, никелированные подножки — превращаясь в железного колобка, который ушел ото всех, кроме радиоуправляемой мины.

Шесть тел — четыре в мягком салоне и два в квадратном металлическом коробе — летали, сталкивались, бились о стены, как горошины в погремушке, и нельзя было понять, кому повезло больше: нам с Ксенией или похитителям, проламывающим грудные клетки о спинки сидений.

Наконец кувыркание прекратилось. Джип последний раз встал на нос и, едва качнувшись, рухнул в ту сторону, что когда-то называлась низом. В уши воткнулась могильная тишина, но и она вскоре рассыпалась от беспорядочных выстрелов, доносившихся из леса.

Стрелявшие окружили автомобиль и принялись чем-то скрипеть.

— Заднюю заклинило…

— Выбивай лобовое…

— Оно бронированное…

— Эй, слышь… Вы только не умирайте, — раздалось спереди.

Я открыл рот, позволяя солоноватому комку вывалиться на пол — сплюнуть не было сил.

— Ксения…

— Живая. А ты?

— Вроде.

Снаружи раздалось дружное «ух», и задняя дверь вырвалась вместе с замком и петлями. Меня ослепили ярким лучом света и удовлетворенно отметили:

— Моргает!

— Слышь! — зашевелился темнокожий. — Про меня не забудьте! Сжало всего, как персик в компоте.

— Персик! — заржал человек с фонариком. — Левша, ты домкрат не забыл?

— А чего?

— Веселый застрял. Говорит, как персик!

— Ха-ха-ха! — залился неведомый Левша. — Может, его теперь так и звать?

— Лучше повидло. Веселый! Ты себе не все там отдавил?

— Вот щас вылезу, и проверим.

К машине подошел еще один человек и, включив плоскую лампу, просунул ее в разбитое боковое окно. Я увидел такое, от чего меня чуть не стошнило: одно из тел лежало на заднем сиденье лицом кверху, точнее сказать — вверх животом, поскольку его лицо превратилось в изжеванный кусок мяса, из которого торчал лишенный века глаз.

Нас с Ксенией аккуратно извлекли из машины и перенесли на разложенное одеяло. Чуть позже к нам приковылял толстый негр, которого почему-то звали Веселым, и близоруко склонился над сложенными ладонями.

— Слышь, посвети. Ключик выбрать не могу.

Когда ключ нашелся. Веселый без всяких условий разомкнул наши наручники и сел рядом.

— Ничего не поломали? — поинтересовался он. — Странно.

Спустя некоторое время подтянулись и остальные. Кроме Веселого я насчитал еще четырех. У каждого на шее висел легкий асимметричный автомат без приклада с коротким стволом и длинным изогнутым магазином. Все были белыми, небритыми и одинаково взлохмаченными. В их лицах не было ни жестокости, ни даже азарта — лишь усталость и умиротворение. Дело сделано, говорили их глаза, в машине осталось три трупа — что ж, помолимся за их души.

— Ты прямо добытчик! — сказал один из партизан, обращаясь к Веселому. — Харчей целую сумку притащил.

— Это не мое. Ребята с собой несли.

— Ты у меня штуку одну отобрал, помнишь? — спросила Ксения. — Черная такая, пластмассовая. Не потерял еще?

— Синхронизатор, что ли? — отозвался Веселый. — Как можно? Вот, в целости и сохранности. — Он открыл металлический футляр и вытряхнул на ладонь дырокол. — Забирай.

— Один шевелится, — крикнул кто-то, вернувшись к джипу. — Оставить?

— Смотря кто, — ответил, с трудом поднимаясь, Веселый. Он приблизился к машине и, взяв водителя за шкирку, вытащил его на асфальт. — Не, — сказал он. — Этого оставлять никак нельзя, умный больно.

— Тебе виднее.

Негр достал пистолет, уткнул ствол в голову водителю и, что-то пробормотав, нажал на спусковой крючок.

— Кажется, вертолет, — молвил Левша, прислушавшись. — Надо убираться.

Он достал из-за пазухи блестящую коробочку и осторожно открыл. В ней, бережно завернутая в бархатный лоскут, покоилась… еще одна машинка.

— Откуда? — воскликнула Ксения.

— Синхронизатор?

— Почему «синхронизатор»?

— А что же еще?

— Дырокол, — уверенно ответила она и, взглянув на меня, добавила:

— Или машинка.

— Мне нравится, — заявил Веселый. — Машинка… — повторил он задумчиво. — Слышь, Левша, в этом что-то есть. Просто и по-нашему, без всяких выкрутасов.

— А мне все равно. Как Лиманский скажет, так и будет. Ну, пошли, а то накроют.

Он направил машинку в сторону и открыл дыру. Партизаны выстроились в очередь и один за другим запрыгнули в плоскость. Похоже, перемещаться во времени для них было так же привычно, как видеть висящий на нерве глаз или добивать раненого врага.

— А вы чего стоите? — нетерпеливо спросил Веселый, когда трое бойцов исчезли.

— Чтобы пойти с вами, нам надо знать, кто вы такие.

— Сопротивление, — просто ответил Левша. — Слышали, нет?

— Да, один приятель как-то упоминал.

— Приятель, — усмехнулся Веселый. — Это не тот, который вас консервами одарил?

— Допустим.

— Хорошие у тебя приятели. Вручают под видом тушенки радиомаяк, а потом звонят в ГИП. Скажи спасибо, что за вами послали мою группу, а то уже получил бы пяток иголок под ногти.

— Ты служишь в Гвардии Исламского Порядка? — спросила Ксения.